Застыв на окраине Вошки, Христос из Эльки не знал, куда податься. Драндулет дона Мануэля давно исчез вместе с блудницей и праздничной суматохой. А ему, словно сироте в ночной пустыне, некуда и не к кому идти.

А тут еще нелепая дохлая курица.

С нею под мышкой он чувствовал себя по-дурацки.

Он присел на корточки, положил курицу не землю и раскрыл пошире бумажный пакет, намереваясь засунуть ее внутрь. Отсветы костров, венчавших щебневой отвал, придавали всему вокруг призрачный вид. Так или иначе, следует исполнить наказ сестры Магалены и схоронить Симфорозу под крестом из шпал на холме у железной дороги. Он обещал. Когда он запихнул трупик в пакет поверх Библии в твердой обложке, курица вдруг встрепенулась и захлопала крыльями. Христос из Эльки подпрыгнул от изумления. Но успел ухватить курицу за крыло.

Невероятно.

Неужели она воскресла, соприкоснувшись с Библией? Неужели свершилось чудо? Великая вера в Господа подсказывала, что так оно и есть: это истинное чудо, еще одно доказательство безграничной силы Всемогущего. Священное Писание сообщило птице электрический разряд — нечто подобное происходило с Ковчегом Завета, судя по 2-му стиху 10-й главы Книги Левит, — и она воскресла.

Так говорила вера.

Но здравый смысл возражал: может, все это время курица просто находилась в обмороке. Может, по обыкновению своего племени, она разрыла ямку под колесом, и проехавший по ней грузовик лишь слегка вдавил ее в песок. Сколько раз он видел, как курицы со свернутыми шеями мечутся кругами! Здравый смысл не молчал, но что, если Отец Небесный и вправду…? Вдруг он понял, что попусту тратит время на бессмысленные догадки. Симфороза жива, и сестра Магалена будет счастлива узнать об этом. Ухватив курицу за лапы, он бросился бежать в ту сторону, где исчез из виду автомобиль, но в первом же переулке из темноты выступил конный сторожевой и преградил ему путь с карабином наперевес.

— Куда собрался, святоша вшивый?

Это был толстяк с детским лицом и усами à la Панчо Вилья, которого Криворотый со товарищи оставили в патруле, а сами отправились праздновать.

Христос из Эльки попытался объяснить, что должен вернуть сестре Магалене ее курицу. Которая, кстати, только что воскресла.

Толстяк с лошади окинул его непонимающим взглядом.

— Истинно говорю вам, именем Отца Предвечного, брат, — надрывался Христос, поднимая курицу, чтобы тот получше ее разглядел, — эта птица три минуты назад был мертва, а теперь жива.

Сторожевой разразился оглушительным надрывным хохотом и совсем зашелся. Потом вдруг посерьезнел донельзя и отвечал, само собой, он верит, дон Христос, а то как же. Он и сам пару часов назад валялся мертвым.

— То есть мертвецки пьяным! — взревел он и вновь загоготал.

Он направил на него лошадь и приказал немедленно убираться из поселка, если не хочет получить пулю.

Христос из Эльки понял, что с чертовым филистимлянином не сладишь, развернулся и пошел по грунтовой дороге в пампу.

Придется взять курицу с собой.

Метров через сто он остановился. Если коты умеют возвращаться домой из дали дальней, почему курица не может найти дом, лежащий буквально за углом? Он опустил Симфорозу на землю и погнал к прииску, раскинув руки и цокая языком, как заправский куровод.

Но курица не желала двигаться с места.

Только сонно переступала с лапы на лапу.

Смущенный Христос из Эльки присел на корточки и уставился на нее. Несколько минут он созерцал упрямицу и безутешно ковырял в носу. Курица время от времени топорщила гребешок и искоса посматривала на проповедника.

— Симфороза, возвращайся домой, — шептал он неуверенно. — Возвращайся домой, Симфороза.

Симфороза только лишь трясла гребешком.

Между тем шутихи на щебневом отвале иссякли, бумажные фонарики сгорели и попадали, а петарды смолкли.

Кругом сплошная тишина и темень.

Поковырявшись в песке, курица безразлично уселась на землю и вроде бы уснула. Христос из Эльки выждал некоторое время, медленно поднялся и, моля Отца Предвечного, чтобы она не увязалась следом за ним, на цыпочках отошел в сторону. Опасливо оглянулся и быстро зашагал прочь, в ночную пустыню.