— А правда, куда мы едем? — спросил Ваня.

— Ну, не кЖмыховуже… Где-нибудь якорь бросим.

— В магазин заехать надо. Тушенки у нас и крупы много, но девчонки это есть не будут. И бутерброды для них тоже не фонтан.

— Меню уже составил, угодник ты наш?

— Нет. Я не знаю, чего Алина хочет. Ей сейчас не до меню.

— Это верно, ей сейчас и не до тебю, и не до меню. Мужа у нее убили. Наверное… А может, и не убили. Может, только ранили, — вслух подумал я, — Если его ранили, то могут и добить. Если он не откажется от своих претензий на завод. А он откажется, если жить хочет…

— А от жены откажется?

— От жены?! — Я с удивлением глянул на Ваню.

Надо же, какая каша у него в голове. Не думал я, что любовь так разжижает мозги. Ладно, в бой из-за нее, не раздумывая, бросился, тут он молоток. А вот зачем было за вещами к машине бежать, рисковать ради какой-то чепухи собой? — А главное, мною!.. Как бы Ваня от меня не отказался ради своей Алины.

— Зачем ему от жены отказываться? Затем, что ты этого хочешь?.. Но так он же не у тебя в руках. Его конкурентам до лампочки, откажется он от жены или нет… Хотя… — в раздумье потянул паузу я.

— Что хотя? — поторопил меня Иван.

— Алина — его жена. И, возможно, наследница. Может, они захотят, чтобы он ей в наследстве отказал.

— Тогда он и от нее самой откажется?

— Вань, ты мне голову не захламляй, — спохватился я. — Какое мне дело, откажется Ремезов от Алины или нет? Тут и без этого ералаш…

— А может, его все-таки убили!

— Мечтай, мечтай. Только не вслух… Тебе не кажется, что телефон звонит?

Действительно, кто-то пытался до нас достучаться — через спутниковый трофейный телефон, которым я не пользовался с тех пор, как Игорь созывал к себе своих бойцов. Верней, два звонка с тех пор поступило, но я на них не отвечал. А сейчас вдруг решил отозваться.

Ваня подал мне трубку, я ответил на звонок и услышал знакомый голос.

— Кто у телефона? — вроде бы спокойно, но с внутренним напряжением спросил Игорь.

— Здорово, Жмыхов! Как дела?

— Кто это?.. Ты, Плотников?

— Пи-пи-пи… — Я голосом изобразил короткие гудки.

Дескать, абонент для ответа на этот вопрос недоступен.

— Струков где?

— Не скажу. И ничего плохого про него не скажу. О нем сейчас или хорошо можно говорить, или молчать. А хорошего я за ним ничего не знаю. Может, он в детстве старушкам помогал дорогу переходить? Ты мне скажи, я хоть знать буду…

— Не мог ты их сделать, не мог… Значит, повезло тебе… Я как чувствовал, что повезло. Поэтому позвонил… В следующий раз не повезет…

— Ну да, птица удачи — дама непостоянная.

— Кстати, о дамах. Где они? С тобой?

— Это ты о ком?

— Не ломай комедию, парень! Ты прекрасно знаешь, о ком речь!

— Без понятия.

— Твой автобус видели! Ты их увез!

— Да, господин Головлев. Я их увез.

— Я не Головлев…

— Но Иудушка… Иуда ты, Игорек, Иуда…

— Я не Иуда. И никого не предавал. Я на завод работаю, а не на Ремезова. Это его проблемы, если он думал, что там главный… Короче, это не твоего ума дело.

— А это я как-нибудь сам разберусь, что моего ума, а что нет…

— Ты с Альбертом разбирайся. Ты его ищешь… Так вот я могу тебе в этом помочь. Давай так, ты отдашь мне Алину и Настю, а я помогу тебе с Альбертом!..

— Зачем они тебе?

— Пойми, тебя все равно найдут… Струков, конечно, потеря для меня, но и без него есть кому работать. Поэтому я тебя особо не искал А здесь другой случай, и я тебя из-под земли достану. Поверь, шутить с тобой не будут. На этот раз не челюсть, а шею сломают. Я не шучу… Ну, так что, договорились?

— Зачем ты Семена убил?

— Кого?

— Семена. Афганца. Его паленой водкой отравили. Ты его заказал. И Глафиру Сергеевну…

— Ну, это еще доказать надо…

— А кто тебе сказал, что у меня доказательств нет? Струков, может, и преставился, а насчет его «быков» я ничего такого не говорил. Может, они горят показания против тебя дать. И дадут. Они же на Ремезова работали, а ты его предал…

Предатель ты, Игорек!

Трубка молчала. Я даже решил, что связь оборвалась.

— Эй, ты меня слышишь?

— Слышу, — отозвался Жмыхов.

Задумался он крепко. Потому все всерьез воспринял мой блеф.

— Ты зачем в Некрасов приехал? — спросил он, — Альберта искать? Так я скажу тебе, где он. Привезешь мне Настю, привезешь Алину, и я тебе все скажу. На этом твоя работа и закончится, можешь уезжать со спокойной душой.

— А с Настей что будет? Что будет с Алиной?

Жмыхов снова задумался, поэтому промедлил с ответом.

— Ты меня слышишь?

В трубке послышался противный писк. Я глянул на дисплей и понял, что телефон отключился из-за отсутствия питания. Аккумулятор сел, а подзарядки у меня не было.

В принципе можно было бы решить вопрос с подзарядкой. Но телефон мог представлять опасность. На мысль об этом меня навели слова Жмыхова. Не очень ему нужен был Струков, поэтому он его особо не искал. А за меня, Настю и Алину он собирался взяться всерьез-будет искать их через меня, с особым пристрастием Если так, то он мог вычислить меня по излучениям от спутникового телефона… Об этом я должен был подумать раньше, но лучше поздно, чем никогда. Так думал я, выбрасывая в окошко трофейный телефон. Немного подумав, я отправил вслед за ним и свой аппарат.

Наблюдая за мной, Иван сделал правильный вывод, он выбросил оба своих телефона. У женщин тоже не было мобильников, они обе оставили свои сумочки в расстрелянной машине. Ваня перенес в кемпер только те вещи, которые были в багажнике, и хорошо, что ему не хватило ума заглянуть в салон. Не стоило терять на этом время. Он и без того перестарался.

Настю сморил крепкий «ерш», Алину-снотворное. Мы выехали на шоссе, прошли по нему километров тридцать, еще десять по проселку, пока не выбрали место для стоянки. Только тогда Настя проснулась, вышла к нам.

— Это сон? — с надеждой спросила она, заспанными глазами оглядывая салон кемпера.

Я разливал кипяток по кружкам, Ваня резал колбасу на бутерброды. Поздно уже, да и обстановка тревожная — не до разносолов сейчас.

— Сама знаешь, что нет, — с сожалением покачал я головой.

— Где мы? — тоскливо спросила она.

Темно за окнами, в салоне тускло горит свет — с таким настроением, как у Насти, могла возникнуть мысль, будто мы находимся в комфортабельной могиле.