орать же во все горло под чужими окнами, вызывая Аню во двор? Этот вариант артисты тоже не исключали, но приберегали его на самый крайний случай. Возможно, оба ждали, кто из них первым предложит оставить затею с поиском Ани до лучших времен, хотя бы до наступления утра. Но сдаваться никто не хотел.

От внезапно подступившей меланхолии спасало вино, все еще булькавшее в предусмотрительно прихваченной на банкете канистре. Зловещий Призрак с печальным Гамлетом пили по очереди, закусывая сухофруктами, которые Давид щедрыми горстями доставал из карманов брюк.

— Не пей вина, Гертруда! — послышался у них за спиной низкий, с хрипотцой голос.

В первое мгновение оба артиста вспомнили почему-то Инну Сергеевну Хрюнову, обладавшую схожим грудным баритоном. Иван и Давид обернулись, и улыбки сползли с их лиц: перед ними стояла не Офелия и даже не Гертруда, а двое в штатском.

Была еще надежда, что это сегодняшние зрители, случайно узнавшие их на улице. Но и с этой иллюзией пришлось проститься: уж больно эти рослые незнакомцы были непохожи на театралов.

— Что мы тут ищем? — спросил один из них, перекрывая артистам путь к паническому бегству. Правую руку он держал в кармане.

— Ничего, дарагой, прэмэру отмичаим, слущий! — Давид Чхония попытался включить свое обаяние, но сразу же осекся, осознав, что в данной ситуации его обезоруживающая улыбка не сработает, а может, напротив, привести к нежелательным последствиям.

— Документики! — равнодушно процедил один из штатских, и у Давида от его ледяного тона по спине побежали проворные мурашки.

Он вдруг вспомнил, что уже несколько месяцев живет в Москве без регистрации. Не давая штатским опомниться, Давид попытался прорваться через живой заслон, решив боднуть головой ближайший силуэт, но сразу же нырнул лицом в траву, больно ударившись вначале о локоть службиста, а затем и о холодную землю. Иван не успел понять, что происходит, хотел было кинуться на помощь другу, но почувствовал звонкий удар по уху, чему-то кротко улыбнулся и упал на землю рядом с Давидом.

Обоих обыскали и, скрутив, бросили в какой-то бесшумный транспорт. Куда-то медленно повезли.

— Вроде из этих, подопытных, — услышал Иван знакомый уже голос штатского.

— А черный к тому же нелегал, — подтвердил его напарник.

— Сам ты «черный»! — возмутился Давид, но получил в лоб и почти сразу же уснул.

Ивана тоже клонило в сон то ли от выпитого саперави, то ли от избытка эмоций, связанных с успешной премьерой, то ли от такого же короткого удара в лоб.

Очнулись артисты в той же комнате, где томились в неволе Аня Шергина вместе со своим отцом и ее одноклассники. Появление незнакомцев вывело подростков из гипноза. Аня Шергина внезапно увидела своих одноклассников, а те, к своему непередаваемому изумлению, обнаружили рядом с собой Аню и ее отца. Это было похоже на один из фокусов Дэвида Копперфильда.

При появлении Чхонии и Кураги воздух словно бы сгустился, и из ниоткуда на глазах у Ани материализовалась целая орава ее друзей. Лубоцкий, Полина, Дядя Федор, Наташа! Бог мой, все в сборе! Школьники кинулись друг к другу в объятия, как пассажиры «Титаника», чудом спасшиеся после столкновения с айсбергом. Все были рады незапланированной встрече, но никто не мог понять, почему раньше они не видели друг друга и что вообще произошло. Аня говорила, что находится тут уже довольно давно, но все это время была уверена, что, кроме нее с отцом, здесь никого нет. А тут, оказывается, ютится чуть ли не весь ее класс. Ребята готовы были побожиться, что и они не видели ни Аню, ни ее папашу — виновника всех навалившихся на них бед. Ребята пытались понять, когда в последний раз открывалась дверь комнаты, но коллективная память не помогала.

Наконец вспомнили и про вновь прибывших. Разбуженные лицедеи сидели на четвереньках, тоже напрягали память, таращили и терли глаза. Кто-то узнал по голосу в Иване Курагине маньяка Курагу, душившего Шергину на фейковом видео. Но дальше этого дело не пошло. А уж присутствие странного грузина повергало в шок, граничивший с галлюцинацией. Одним словом, никто ничего не понимал. Началась полная неразбериха. Все галдели и размахивали руками, наперебой предлагая и навязывая свое видение случившегося. Но у каждого в голове мелькали слишком уж разные картины реальности, и договориться было невозможно. Сошлись на том, что здесь не обошлось без черной магии.

— Или гипноза… — авторитетно вставил свое веское слово отец Ани, и, похоже, он знал, о чем говорил.

Павел Шергин сидел в сторонке, и материализация толпы подростков, казалось, не произвела на него особого впечатления.

Внезапно принц датский встретился взглядом с Офелией. Аня отошла наконец от своих одноклассников и с виноватой улыбкой приблизилась к Кураге. Неожиданно для себя самого Иван добродушно улыбнулся, хотя весь вечер прокручивал в голове сцену, как при встрече с коварной дочерью Полония испепелит ее уничтожающим взглядом. Чхония оказался злопамятнее. Оно и понятно — режиссер. Давид поднялся на ноги, характерно фыркнул и демонстративно отошел в сторону.

— Ну, как прошло? — спросила Аня, вытирая платком все еще кровоточащий нос Гамлета. — Отыграли?

— Фантастика! — ответил Курагин, почему-то икая. — Полный зал! Хлопали минут десять, не меньше! Не отпускали!

— Тритсадь мэнут! — отозвался из своего угла Давид Чхония. — Тритсадь мэнут хлопали! Как сумашэдшиэ, слущий! Ты многоэ потэрала!

— Извините, мальчики. — Аня опустила глаза. — Вы же видите, я не могла прийти! Все это время я была здесь…

— Сдэсь?! Что значит сдэсь?! — заорал вдруг Чхония, в сердце которого вспыхнул и запылал пожар кавказского свободолюбия. — Гдэ мы?! Почэму нас дэржат в нэволэ-э-э-э! Свободу-у-у-у! Тираны-ы-ы-ы!

В этот момент Давид Чхония был похож на молодого Гарибальди, под пулями всходящего на баррикаду. Громкий голос торговца сухофруктами взвился под потолок, глухо ударяясь о мягкие стены. Но никто из находившихся в заточении малолетних узников его революционного пыла не поддержал. Возможно, просто не успел. Потому что в следующее мгновение дверь бесшумно отворилась и на пороге показался бравый Генерал. В лампасах и с медалями, все как положено. За его спиной возвышались все те же две широкоплечие фигуры в штатском.

— Ну что, орлы, раскудахтались? — по-отечески пожурил Генерал, сладко улыбнулся, и на груди его, издавая рюмочный звон, тренькнули ордена. — Пора на выход! Хозяин ждет!

Глава 18

Волнушки

Дарья Бобылева[34]

Что-то метнулось, глухо рыча, в самой глубине подвала, там, где рассеивался дрожащий луч фонаря и волновались длинные тени.

— Кто здесь? — крикнул долговязый парень, неуловимо похожий на Андрея Лубоцкого, но покрасивее и с умилительной ямочкой на волевом подбородке.