Потому я ограничиваюсь тем, что мило прощаюсь с Чарли. Надеюсь, он не забудет рассказать сыну про «Свидание в твоей деревне»,

Сделав еще один глубокий вдох, я слезаю со скалы. Нужно попросить Джоша обязательно посадить Эйдана с Шивон, если он запишется на сегодняшний или завтрашний вечер.

Джош. Всякий раз, как вспоминаю о нем, мне кажется, что я ощущаю тепло его губ на своей руке.

Сегодня утром мы едва ли перекинулись парой слов, я была слишком занята суетой вокруг вечно недовольной миссис Берк.

У меня в груди начинает покалывать, когда я представляю себе, что сегодня Джош может сам сесть за мой столик. И пока медленно шагаю по улице, я погружаюсь в безумную фантазию о том, как мы вдвоем быстро уходим из «Брейди» и направляемся в место, где нет следящих взглядов и, главное, никаких фанаток.

Не исключено, что Лив права. Вероятно, меня не должен останавливать страх перед возможным отказом. Или перед новой проблемой. С тем и другим мне, наверное, легче будет жить, чем с постоянными терзаниями, как бы все обернулось, прояви я чуточку смелости.

* * *

Однако прежде чем принять окончательное решение по данному вопросу, мне еще предстоит разобраться с миссис Берк.

Утром она воздержалась от едких замечаний, вероятно, опасаясь комментариев Харпер. Но это не мешает ей сразу после моего возвращения с пляжа пожаловаться, что вода в ванной недостаточно теплая. А когда я советую пустить воду и подождать чуть подольше, это ее сердит.

Теперь же она зовет меня к себе, чтобы сообщить, что кто-то пользовался ее банным полотенцем.

– Именно чего-то подобного я и опасалась! – шипит она на меня. – Именно такого и следует ожидать, если в номерах нет отдельных ванных комнат!

– Миссис Берк, – начинаю я, – вы можете просто бросить полотенце в корзину для белья, и я принесу вам свежее.

– Да ведь речь же не о том! Как со спокойной душой оставлять что-нибудь в ванной, зная, что вещами будут пользоваться другие люди!

– А что вы оставляете в ванной?

– Ничего! – огрызается она. – И конкретно по этой причине!

Мне требуется пара секунд, чтобы проглотить фразу, которая уже крутится у меня на языке.

– Что ж, если дело только в полотенце, то…

– Но дело ведь не только в полотенце! Кто-то просто-напросто им воспользовался! А дальше кто-нибудь пороется в наших чемоданах!

– Миссис Берк, – я копаюсь очень глубоко в себе, чтобы найти дружелюбную улыбку, – возможно, это ошибка. И вы можете запирать свою комнату…

– Но ведь у вас явно есть второй ключ, разве нет?

– Естественно, но я совершенно точно не вытиралась вашим полотенцем!

Черт. Это звучит чуть резче, чем нужно, и я тут же вновь понижаю голос:

– Сейчас я принесу вам новое полотенце, а если такое еще когда-либо повторится, то поговорю с остальными постояльцами на эту тему. Хотя я действительно уверена, что никто из них намеренно не взял бы ваше полотенце.

Вместо того чтобы ответить мне, миссис Берк гневно оглядывается на своего мужа, который до тех пор молча и с опущенными плечами сидел на кровати.

– А я тебе говорила, Арчи, что нам следует подыскать что-нибудь другое! Уже в субботу я…

– Знаете что? – вклиниваюсь я. – Просто уже сделайте это. Найдите себе другую гостиницу и дайте мне знать, когда желаете освободить номер. Можете даже выселиться прямо сегодня.

Не дожидаясь их реакции, я разворачиваюсь и выхожу из комнаты, особенно аккуратно прикрыв за собой дверь, чтобы не поддаться искушению и с силой ею не хлопнуть.

Нет, что эта женщина о себе возомнила? У моего терпения есть предел, а поскольку в ближайшем будущем мне, по-видимому, будет наплевать на оценку, которую поставят Берки, нить этого терпения даже тоньше, чем обычно.

С тех пор как въехала сюда, она беспрерывно ноет. Как будто у меня нет других проблем, кроме как постоянно возиться с ней.

Раздраженная, я обвожу взглядом кухню, где меня до сих пор ждет гора посуды с завтрака.

Какое-то тупое банное полотенце и такой скандал по этому поводу. Не удивлюсь, если она сама им попользовалась и устроила весь этот цирк, чтобы не утратить навык вечного недовольства.

– Извините? – Перед открытой дверью стоит слегка смущенный мистер Берк. – У вас не найдется минутки?

Быстро, однако. Если сейчас он мне объявит, что они уедут в течение часа, то я определенно не буду плакать, провожая их.

– Конечно. Присаживайтесь… налить вам стакан воды?

– Нет, благодарю, очень мило с вашей стороны… не хочу надолго вас задерживать. Только… речь о моей жене.

Я лишь киваю, не уверенная, куда он клонит.

– Наверное… я понимаю, что она ведет себя неподобающе, и прошу прощения, но вы знаете… меньше восьми недель назад умерла наша дочь Холли.

Я как раз собиралась налить себе стакан воды из-под крана, как вдруг замираю на середине движения.

– Несчастный случай. Абсолютно неожиданно. Холли тем утром очень спешила, и тогда моя жена – хотя такого никогда не бывало – лишь прокричала ей на прощание: «До свидания!» из кухни. Как правило, она обнимает дочь перед уходом… ну, обнимала раньше… прежде чем Холли… – Он откашливается. – Вам я об этом рассказываю только для того, чтобы вы, возможно, поняли, что все, на что жена здесь жалуется, не играет абсолютно никакой роли. Дело не в вас и не в вашей замечательной гостинице, дело лишь в Холли. – Худой, щуплый мужчина грустно улыбается. – Если вы позволите, мы съедем на следующей неделе, как и планировали. Пребывание в этих краях положительно влияет на нас обоих.

– Спасибо, что рассказали. – Голос у меня ломается. – И, разумеется, спокойно оставайтесь до субботы. Мне очень, очень жаль.

Еле заметно кивнув, он с опущенной головой бредет обратно.

С минуту я стою перед раковиной и кручу в руках пустой стакан. Злость испаряется. Если бы я могла предположить… Мне снова вспоминается фраза, которую раньше часто повторяла мама: «Нельзя заглянуть в душу человека».

Нет, нельзя. И как бы в целом хорошо это ни было – я отставляю в сторону стакан и выхожу из кухни, чтобы подняться к себе в мансарду – иногда жить было бы гораздо проще, если бы люди так умели.

* * *

Я прихожу вечером в «Брейди» все еще в подавленном настроении. Кажется, тут еще больше народу, чем в прошлое воскресенье. Протиснуться к бару – уже само по себе проверка на прочность, а то, что в течение нескольких минут Нилл меня не замечает, демонстрирует, насколько переполнено заведение. Обычно он довольно быстро замечает новое лицо за барной стойкой, хоть и не может одновременно успеть сразу ко всем.

– Айрин, привет! – Наконец обнаруживает меня Нилл и кивает, не отрываясь от раздачи напитков. – Закажешь у меня?