Кстати, в небольшом тексте, который предлагается ниже, доктор поделился своими предсказаниями и предостережениями с теми из вас, кто не прочь рискнуть по полной.

Для начала скажу о том, что Черчилль-Даунс — это всегда нечестная игра, так что делайте свои ставки исходя из этого. Да и дерби само по себе всегда немного подозрительно. Что бы вы сделали, например, если бы узнали, что в субботу на дерби в Кентукки победит жеребец по кличке Патриот?

A. Немедленно побежали бы за военными облигациями США.

Б. Вычислили бы информатора и позвонили в ФБР.

B. Переехали бы в Бейрут и отрастили бороду.

Г. Поставили бы по-крупному на Патриота — он же Йоханнесбург.

Правильный ответ: конечно, Г. Если слухи просочились с самого верха, то договорной зверюга точно выиграет. Это закон природы, и в данном случае его надо трактовать так: «Поставить на Йоханнесбурга немедленно», — пока коэффициент еще составляет 50 к 1. И если вы не можете найти надежного букмекера, то найдите друга, который верит в вашу честность и думает, что разбирается в лошадях, а затем остригите этого бедного ублюдка, как овцу, просто забавы ради. Черт, да заключите пари с двумя-тремя хорошими друзьями, которые доверяют вам. Почему бы и нет? Они бы проделали с вами то же самое, если бы знали, кто должен выиграть дерби. Да, сэр, это скаковой сезон, и до его окончания многие, очень многие потеряют свои деньги. Именно в этом и заключается суть спорта королей.

И раз уж мы заговорили об этом: что за клячи скачут в дерби в этом году? Что произошло с поголовьем чистокровных скаковых? И почему журнал Sports Illustrated рассказывает все эти ужасные вещи о Йоханнесбурге? Неужели они тоже замешаны в нечестной игре?

Есть подозрение, что да. Они знают что-то, чего не знаем мы, и кое-что из этой сверхсекретной информации просочилось-таки наружу. В журнале говорится, что небольшая группа заговорщиков из скакового бизнеса замыслила подорвать репутацию этого ирландского жеребца (см.: S. I. от 29 апреля 2002 года), при этом сами они ставят на на него с коэффициентом 50 к 1. Затем они выставят его, начиненного мандраксом[84], на дерби и будут наблюдать, как побеждает этот уродец. Выплата в этом случае составит 50 млрд долларов наличными.

Что будет происходить на других фронтах? «Даллас» опустит «Лейкерс» и выиграет чемпионат НБА, «Ред Сокс» снова облажаются в ежегодном чемпионате по бейсболу, «Сан-Хосе Шаркс» получат Кубок Стэнли, а редактор Sports Illustrated Терри Макдоннел будет присутствовать на Черчилль-Даунс, когда Йоханнесбург, этот оклеветанный зверь, будет совершать круг почета в венке из роз. И догадайтесь, кого мы увидим на обложке S. I. на следующей неделе? Да, это будет добрый старый безотказный Йоханнесбург, потрясающий скакун из Ирландии! Даю вам слово, ребята. Я знаю что почем.

Да. Я только что говорил с Макдоннелом, и он нахально подтвердил, что все это правда. Он и еще 35 сотрудников издания будут торчать на дерби, и все они собираются «ставить по-крупному» на Йо-бурга.

Вот, кажется, и все на сегодня, друзья. Да какого черта?! Я по-любому отправляюсь в Бейрут, так что почему бы не сказать все как есть? Правда — это красота, а красивая правда — вот все, что вам нужно знать.

Привет, ребята! Меня по-прежнему зовут Хантер, и я по-прежнему помешан на футболе или, может быть, просто помешан, потому что прошлой ночью у меня было странное видение, в котором «Майами Долфинс» и «Нью-Орлеан Сэйнтс» играли за Суперкубок XXXVII, который должен (если ничего не случится) докатиться до своей финальной точки только в феврале, и я видел, как «Долфинс» выигрывают со счетом 31:17.

Хорошо я забежал впереди паровоза, да? Некоторые назовут это опрометчивостью, но только не я. Видение есть видение, когда бы оно ни пригрезилось — за сутки до игры или за два года, и я никогда не игнорирую эти маленькие озарения, но стараюсь не ставить на них, пока не получу коэффициент 22 к 1. Таким образом я могу с великим почтением относиться почти к каждому видению, посещающему меня в ходе игрового сезона, и при этом оставаться при своих.

Хо-хо! Не пытайтесь повторить это дома, ребята, по крайней мере пока ваши видения не пройдут проверку временем продолжительностью в 22 года, как это было у меня. Если слишком доверять своим предчувствиям в игре на ставках, это может закончиться лишениями и позором и даже развернуть вашу жизнь на 180 градусов.

«Тогда зачем он это рассказывает?» — можете спросить вы. Если перенесенные страдания заставили меня поумнеть, то почему я пытаюсь навредить себе снова, делая рискованные ставки? Неужели я такой дурак?

Нет. Я — спортивный журналист, пожизненно подсевший на футбол, так что почему бы и нет?

Именно так я и сказал моему странному соседу Омару прошлым вечером, когда мы обсуждали футбол в моем уединенном кабинете в мансарде. Омар когда-то поселился в нашей округе вместе со своей несчастной младшей сестрой Омин, и они оба стали завзятыми футбольными фанатами, обожающими играть на ставках. (Правда, Омар играет чаще, чем Омин. Она редко появляется на публике, а зимы проводит со своей семьей в Биг-Суре.) Омар уже настолько разбирается в игре, что в большинстве случаев делает вполне благоразумные ставки.

— Я дам тебе 22 к 1, — сказал он, — но только если ты дашь мне ту же ставку на игру «Нью-Ингленд» с «Сан-Франциско».

— Хрен тебе, — отозвался я.

В конце концов мы сошлись на 15 к 1, что казалось почти честным.

— Почему бы и нет? — проговорил я. — У нас впереди еще 22 недели футбола, чтобы разобраться, что к чему. Черт, да мы можем к тому времени уже сдохнуть от сибирской язвы!

— Чепуха! — ответил он. — Но как насчет «Бронкос»? Почему бы тебе не поставить на свою домашнюю команду?

— Я и поставлю. Я буду ставить против них с коэффициентом 20 к 1.

Омар все лучше соображает в американском футболе. Два года назад он думал, что футбольный мяч круглый.

— Как же ты так быстро поумнел? — спросил я.

— Ну, — протянул он, подумав, — может быть, это потому, что я изучал американский футбол целых 10 лет еще до того, как встретил тебя?

Я рассмеялся.

— Поглядим, — хмыкнул я. — Ставлю 100 000 долларов на то, что наберу больше победителей за сезон, чем ты.

Он полез в карман своей длинной черной куртки и вытащил оттуда целую пачку денег.

— Да, — пробормотал он, — думаю, такая сумма у меня наберется.

Он слабо улыбнулся и бросил на барную стойку 100 самых крупных купюр.