некоторые указания позволяют определить возможный временной промежуток. В частности, все исследователи сходятся в том, что буря на Черном море имела место в августе 1354 г., когда Алексей возвращался на Русь после своего поставления в митрополиты. Поскольку обитель была выстроена при жизни Алексея, следовательно, она была основана в промежуток между осенью 1354 г. (возвращение митрополита на Русь) и февралем 1378 г. (кончина Алексея).

Вместе с тем определение точного года основания Андроникова монастыря вызвало у историков бурные споры. В исследовательской литературе на протяжении XIX в. и вплоть до наших дней существовало мнение, что монастырь возник около или в 1360 г.[416] Однако в 1969 г. эта точка зрения была подвергнута сомнению В. Г. Брюсовой. На ее взгляд, обитель была основана около 1391–1392 гг. митрополитом Киприаном незадолго до смерти Сергия Радонежского. Основанием для этого послужило то, что в одном из списков «Жития» преподобного в качестве основателя Андроникова монастыря фигурирует Киприан.[417] Эта гипотеза нашла своих сторонников. В частности, ее попытался развить И. С. Красовский, полагавший, что посвящение обители Спасу не есть результат чудесного спасения на Черном море, а является характерным посвящением вообще княжеских монастырей.[418] Вместе с тем продолжала существовать и прежняя точка зрения. Подобный разнобой в определении времени возникновения обители, диапазон которого достигал тридцати с лишним лет, привел к тому, что в литературе стали появляться весьма расплывчатые датировки. Так, М. Г. Гальченко писала, что «мужской монастырь Нерукотворного Образа Спаса был основан не ранее середины или, согласно другим исследованиям, конца XIV в.».[419]

Предположение В. Г. Брюсовой о том, что обитель была основана в начале 1390-х гг., помимо прочего, базировалось на мнении, взятом из книги архимандрита Григория, что первый настоятель монастыря Андроник скончался в 1395 г. Но позднее выяснилось, что он умер гораздо раньше. В частности, о том, что он скончался до 1380 г., позволяет судить помета Епифания Премудрого в Стихираре 1380 г.: «Месяца сентября в 21 день, в пяток… Во той же день Исакий Андроников приехал к нам». Следовательно, к этому времени монастырь уже назывался Андрониковым в честь основателя, после кончины которого только и могло появиться такое наименование.[420]

Исходя из этого, гипотезу В. Г. Брюсовой следует отвергнуть. И все же, несмотря на формально ошибочный результат, разыскания исследовательницы имели важные последствия. Историки, вынужденные возвратиться к традиционной точке зрения, имели возможность констатировать, что 1360 г., выбранный в качестве даты начала Андроникова монастыря, безоснователен. Отсюда следовало, что точную дату основания обители надо отыскивать в промежутке между 1354 и 1378 гг., то есть когда Русскую церковь возглавлял митрополит Алексей.

Пытаясь сузить хронологические рамки, Б. М. Клосс обратил внимание на сообщение Пахомия, что Андроник был пострижен лично Сергием и прожил в послушании у него десять лет. Преподобный мог постричь своего ученика, только став официально игуменом, то есть начиная с середины 1354 г. Поскольку нам известна точная дата, когда Андроник прошел этот обряд (17 мая празднуется память апостола Андроника, в честь которого ученик Сергия получил свое монашеское имя), становится понятно, что он мог быть пострижен не ранее 17 мая 1355 г. Прибавляя к этой дате указанные Пахомием десять лет, которые Андроник прожил в Троицкой обители, получаем 1365 г., ранее которого монастырь не мог быть создан. Из других источников выяснилось, что Андроник скончался 13 июня 1373 г. Тем самым оказалось, что Андроников монастырь возник между 1365 и 1373 гг. Стремясь определить год его основания, Б. М. Клосс предположил, что освящение обители происходило в храмовый праздник – 16 августа (что представляется вполне естественным), который должен был совпасть с воскресным днем. Такое сочетание в указанный временной промежуток приходится только на 1366 г., который Б. М. Клосс и считает годом основания Андроникова монастыря.[421]

Однако в этой датировке усомнился В. А. Кучкин. Он выразил вполне обоснованное сомнение в том, что освящение храмов на Руси в этот период обязательно должно было приходиться именно на воскресные дни. В подтверждение этому он привел ряд примеров.[422]

Действительно, если обратиться к летописным известиям первой половины XIV в., где говорится об освящении церквей, легко убедиться, что эти события приходились на разные дни недели. Так, освящение Успенского собора в Московском Кремле состоялось в пятницу 14 августа 1327 г.[423] В 1329 г. в Москве были освящены две церкви: храм Иоанна Лествичника – в пятницу 1 сентября[424] и Поклонения веригам апостола Петра – в субботу 14 октября.[425] Освящение Архангельского собора пришлось на понедельник 20 сентября 1333 г.[426] Наконец, повелением Семена Гордого в 1343 г. в Новгороде, на Городище, была поставлена каменная Благовещенская церковь. Ее освящение архиепископом Василием состоялось в воскресенье 24 августа.[427] Уже тот факт, что из пяти случаев освящения храмов в первой половине XIV в. лишь один пришелся на воскресенье, показывает ошибочность утверждения, что освящение церкви должно было совпадать с воскресным днем.

Что же тогда являлось определяющим в выборе конкретной даты для освящения той или иной церкви? Этот вопрос достаточно подробно рассмотрен Н. С. Борисовым, указавшим на роль нескольких факторов. Пожалуй, главным из них была древняя традиция освящения храма на престольный праздник. Первый из перечисленных выше, Успенский собор в Москве, был освящен 14 августа, накануне Успеньева дня. Другим основанием для выбора даты являлось стремление связать торжественную церемонию освящения с именем храмосоздателя. В качестве примера укажем, что храм Поклонения веригам апостола Петра был освящен 14 октября, в день памяти Протасия – святого, соименного родоначальнику Вельяминовых московскому тысяцкому Протасию. По имеющимся в нашем распоряжении источникам известно о его участии в церковном строительстве того времени и позволяет говорить о том, что он принимал самое активное участие в возведении и данного храма. Избрав для освящения церкви день памяти его ангела, духовная власть подчеркивала роль Протасия в ее сооружении. Наконец, большое значение имела символика дат. Каменный храм Иоанна Лествичника, посвященный небесному покровителю Ивана Калиты, был не случайно освящен 1 сентября, «на память святого отца Симеона Столпника», что указывает на старшего сына и главного наследника великого московского князя – Семена Гордого, призванного продолжить дело отца. Освящение Архангельского собора (в летописи он именуется церковью Архангела Михаила) пришлось на 20 сентября, когда отмечалась память знаменитого князя Михаила Черниговского, замученного в Орде в 1246 г., и тем самым подчеркивалась необходимость борьбы с иноземным засильем.[428]

Таким образом, 1366 г., предложенный Б. М. Клоссом в качестве даты возникновения Андроникова монастыря, не может быть принят.

Сомнения у В. А. Кучкина вызвало и то, что прошло так много времени (12 лет) между