предиреченныи епископъ нечто мало о святомь списа и канонъ тому въ хвалу изложи, слышавъ известно о его житии, паче же и от самех чюдесъ, бывающих от раки богоноснаго отца, прочая же не поспе, времени тако зувущу».[451]

О Питириме известно, что он родился в Ярославле. Еще в юности принял постриг и пользовался наставлениями старца Кирилла. Был дьяконом, пресвитером, а затем архимандритом придворного Московского Чудова монастыря. Будучи в этом сане, он близко сошелся с великим князем Василием Темным и в январе 1440 г. крестил его сына, будущего государя Ивана III. Между 1441 и 1447 гг. был поставлен в пермские епископы и в этом качестве принимал деятельное участие в церковной и политической жизни. В частности, 29 декабря 1447 г. он подписался в увещательной грамоте Дмитрию Шемяке от собора епископов, грозившей проклятием за возмущение против великого князя. В декабре 1448 г. он участвовал в поставлении на Русскую митрополию рязанского епископа Ионы, а 19 августа 1455 г. был убит вогулами.[452]

Из указаний Пахомия следует, что Питирим написал биографию Алексея, будучи архимандритом, то есть до 1441 г., и она была очень краткой. В ряде русских летописей (Си-меоновской, Рогожском летописце, Троицкой) под 1378 г. помещен небольшой рассказ о жизни митрополита Алексея, приуроченный к известию о его кончине.[453] Долгое время считалось, что именно этот рассказ вышел из-под пера Питирима и являлся первой редакцией жизнеописания святителя. Позднее исследователи усомнились в этом, указав, что Рогожский летописец и Симеоновская летопись восходят к своду 1408 г., а Питирим мог написать свое произведение только после обретения мощей митрополита Алексея в 1431 г. Сравнение летописной повести о митрополите и текста старшей редакции «Жития» Алексея, принадлежащей Пахомию Логофету, убедило Р. А. Седову в том, что последний не мог использовать в качестве основы для своего произведения летописный рассказ об Алексее.[454] Это означало, что должна была существовать особая Первоначальная редакция «Жития» митрополита Алексея. Для нас это обстоятельство важно, ибо позволило бы заглянуть в наиболее раннюю редакцию «Жития» и выяснить, говорится ли там об участии Ивана Красного в судьбе Андроникова монастыря.

Определив направление поиска, исследовательница вскоре обнаружила следы этой редакции в составе двух сборников, один из которых датируется последней четвертью XV в., а другой – третьей четвертью XVI в. Сопоставление этих двух сборников и старшей редакции «Жития» митрополита, вышедшей из-под пера Пахомия, убедило ее в том, что это действительно тот самый, все время ускользавший от исследователей первичный текст «Жития», написанного Питиримом, который послужил основой для Пахомия Логофета.[455] Ею же найденный текст был опубликован.[456]

В нем мы находим известие о начале Андроникова монастыря. Оно очень кратко и вполне оправдывает упрек, брошенный Пахомием в адрес своего предшественника: «нечто мало о святомь списа». Собственно говоря, сюжет об основании Андроникова монастыря состоит лишь из одной фразы: «И по сихъ общи монастырь споставляеть, еже есть Андронниковъ, и в немъ церковь камену Спаса Нерукотворенаго образа, и монастырю дасть милостыню доволну». Данное известие помещено в следующем контексте: рассказывается, что злочестивый царь Бердибек, убив 12 братьев, «хваляшеся ити на христьянство Рускыя земли». По просьбе великого князя Ивана митрополит отправился в Орду. Там он «гневъ царя смири» и возвратился обратно на Русь. Далее рассказывается об основании Андроникова монастыря, а затем о воздвижении каменной Благовещенской церкви в Нижнем Новгороде, где митрополит крестил сына упоминавшегося в предыдущей главе князя Бориса Константиновича.[457] При этом великий князь Иван Красный нигде не фигурирует в качестве инициатора возведения интересующей нас обители.

Таким образом, из анализа Первоначальной редакции и ее сравнения с текстом Пахомия вытекают два вывода: во-первых, указание на основание монастыря Иваном Красным, как и предполагал Б. М. Клосс, является позднейшей вставкой в первоначальный текст, а во-вторых, оказывается, что данная ошибка была допущена не кем иным, как переписчиком изданного В. А. Кучкиным списка.

В. А. Кучкин в предисловии к своей публикации писал, что «до настоящего времени (1967 г. – Авт.) известен лишь один список старшей редакции жития митрополита Алексея, написанный Пахомием Сербом. Он сохранился в составе известного сборника № 948 из Синодального собрания».[458]

Но данное утверждение не соответствует истине. Известно по крайней мере два списка этой редакции (№ 949, датируемый XVI в., и № 961, относящийся к XVII в., – оба из Погодинского собрания Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге). Более того, они были даже опубликованы в 1915 г., что, правда, осталось неизвестным В. А. Кучкину.[459]

Обратившись к интересующему нас месту «Жития» митрополита Алексея, видим, что текст списка № 949 Погодинского собрания совпадает с текстом списка № 948 Синодального собрания: «И по сих же благочестивыи великыи князь Иванъ помысли церковь въздвигнути и монастырь строити и в нем съставити общее житие». Однако, сличив его со списком № 961, обнаруживаем, что писец списка № 949 пропустил в этом месте по невнимательности несколько строк, и это впоследствии привело к несообразности данного места «Жития» и длительным спорам ученых. В оригинале же текст Пахомия выглядел следующим образом: «И по сих же благочестивыи великыи князь Иванъ [Ивановичь со освященным собором и со множеством народа стретоша его, и прият с великою честию и радостию, паче же реку и со слезами многими, и вси прославиша Бога и Пречистую его Богоматерь о таковом великом чюдеси. По сем же времени] помысли церковь въздвигнути и монастырь строити и в нем съставити общее житие».[460] (Пропущенный текст в списке № 949 и восполненный по списку № 961 той же старшей редакции заключен в квадратные скобки.) Таким образом в споре исследователей прав оказался Б. М. Клосс, а датировка, предложенная В. А. Кучкиным, основана на искаженном списке «Жития» и не может быть принята. Его ошибка была той же, что и у В. Г. Брюсовой, – свои умозаключения он построил на единственном и неверном списке источника, не приняв во внимание всю их совокупность.

Итак, говоря о дате основания Андроникова монастыря, следует придерживаться предложенного Б. М. Клоссом временного отрезка между 1365 и 1373 гг. Попытаемся сузить его. Следующим эпизодом после основания Андроникова монастыря обе древнейшие редакции «Жития» митрополита Алексея называют его поездку в Нижний Новгород, где он воздвиг Благовещенскую церковь и крестил сына у князя Бориса Константиновича.[461] Последний факт нашел отражение в Первой Софийской летописи, которая под 6878 (1370) г. сообщает: «Митрополитъ Алексеи былъ въ Новегороде въ Нижнемъ, и крестилъ у князя Бориса Костянтинович сына князя Ивана».[462] Что касается 1365 г., предложенного Б. М. Клоссом в качестве начальной даты основания Андроникова монастыря, то она также подтверждается источниками. Обойденная вниманием В.