— Я буду каждый день по кусочку отщипывать от тебя плоть и кормить собак во дворе... ты же слышала их рычание, неправда ли?

Ноги подкашиваются, и я падаю на пол.

— Псих, кончай девку пугать! — раздается насмешливый голос где-то позади. Включается яркий свет, ослепляющий и спасительный.

Сижу на корточках, обхватив себя руками и трясусь крупной дрожью, переставая соображать, что вообще происходит.

Слышу мерзкий смех, какие-то голоса и чьи-то руки, что поднимают меня с пола и ведут куда-то прочь.

— Мы все равно с тобой еще встретимся... — слышу вдалеке смех Психа и кажется, что сейчас вот-вот лишусь сознания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну! Сама иди, тащить тебя что ли?!

Поднимаю взгляд и вижу Лысого, который все это время меня куда-то ведёт.

— *ля! Щас двину, не беси!

— Не надо, пожалуйста... — словно сквозь вату слышу собственный голос, перемежающийся рыданиями и тут же получаю ощутимую оплеуху по лицу.

Голова отлетает назад, ударяясь о стену и это, как ни странно, сразу же приводит в чувство.

— Наконец-то заткнулась...

Киваю, давая понять, что все осознала и бить меня больше не стоит.

— Да-да... видишь какой я душка по сравнению с Психом? — кажется, Лысый мне подмигивает, — Даже я иногда в шоке от его извращений. Не хотел бы я быть на месте его подружек...

Криво ухмыляюсь, с удивлением мысленно соглашаясь, что сейчас даже Лысый намного лучше, чем Псих...

Смеется, сам радуясь своей «шутке». Вдруг разворачивается и прижимает меня к стене. Дыхание разгоряченное, бормочет мне прямо в лицо:

— Слушай, а давай по-быстрому тебя трахну и отпущу, хочешь? Ну? Я же тебя спас как никак... А?

Качаю головой, не зная, как реагировать на его слова. Неужели он всерьез это?

— Ну и хрен с тобой, — обиженно хватает меня за руку, стараясь сжать побольнее, — Я все равно потом это сделаю. Только тогда ты вспомнишь мою доброту, а поздно будет. Сейчас бы я тебя нежненько, но раз ты такая дура, то и хрен с тобой.

Он что-то еще бормочет, пока мы спускаемся вниз по лестнице. Ну точно в подвал.

— Заходи давай! — внезапно распахивается дверь, и Лысый толкает меня внутрь.

Сам заходит следом и кивком указывает на круглый стол и стоящий возле него стул.

— Садись давай.

Послушно сажусь, сложив руки перед собой. Комната больше всего похожа на камеру. Стол, стул, кушетка, одинокая лампочка на потолке, светильник на столе и большое непрозрачное окно в стене.

Лысый молчит, точно ждет чего-то.

— Там кто-то есть? — спустя пару минут гнетущей тишины, решаюсь спросить Лысого.

Он не отвечает, но по взгляду понимаю, что так оно и есть.

В какой-то момент он выходит из комнаты и возвращается не слишком быстро. А когда приходит, то резко склоняется надо мной и четко произносит чуть ли не по слогам:

— Сейчас ты будешь по порядку рассказывать всё, что нарыла на братца. А в конце сдашь его нам.

— Но я... — пытаюсь сказать, что ничего толком не узнала, только Лысый тут же перебивает:

— Мне по хрену. Я тебе сказал, что нужно. Начинай. И помни, от этого зависит выйдешь ты отсюда вперед головой или ножками.

Собираюсь с мыслями, не зная с чего начать. Понимаю, что совсем не так представляла себе этот разговор. Думала, что меня будут спрашивать, задавать наводящие вопросы, а тут...

Понимаю также, что Псих был не просто так. Он должен был запугать меня так, чтобы вывести из равновесия, чтобы у меня и мысли не возникло врать.

Наконец решаюсь.

Отчет мой длится недолго, в принципе особо и нечего рассказывать. Стараюсь не забыть все детали, чтобы никто по ту сторона окна не подумал, что я вру. Не исключаю из своего рассказа Верта, подробно описываю все, что произошло до момента с Бруно.

Ну вот, тот самый момент к которому я готовилась и которого так боялась. Сейчас или никогда...

— У меня есть важная информация для Германа.

Говорю и слышу, как бьется собственное сердце. Вот-вот выпрыгнет из груди.

— Но её я скажу только в обмен на жизнь. Мою и моих близких.

Говорю и понимаю, как глупо это всё звучит. Им ничто не мешает выбить из меня эту информацию под пытками, или просто отдать на растерзание собакам. С другой стороны, это единственный шанс, одна попытка, последняя возможность...

Неожиданно гаснет свет, и остается гореть яркий светильник. Свет бьёт прямо в лицо, оставляя всю комнату в полумраке.

Слышу, что Лысый выходит из комнаты. Какое-то время сижу в полной тишине, ослепляемая ярким светом. Потом вновь отворяется дверь и чьи-то шаги направляются ко мне. Сквозь полумрак вижу силуэт, маску вместо лица. Илон...

Он садится напротив меня за стол, достает из кармана ручку и листок и пишет «Рассказывай».

— Где гарантии, что вы оставите меня в покое?

Разводит руками, что означает видимо, что гарантий нет.

Но все-таки пишет в ответ:

«Если информация будет полезна, то ты нам будешь не нужна.»

— То есть вы от меня отстанете?

Кивает в ответ, и замечает, что я глупо пялюсь на его левую руку, держащую ручку. Потому что я отчетливо помню, что Илон правша.

— Ты обещал, что отпустишь её!

— Да плевать!

— Герман, зачем она тебе? Ты же понимаешь, что она не врет! Она не знала о делах брата.

— И?

— Что и? чего ты добиваешься этим? Что тебе это даст? Она и так уже до смерти напугана. За каким хером ты послал к ней этого ублюдка?

— Тсс... ты что- то попутал, не перегни палку, а то, как бы не задела отдача.

— Да пошёл ты!

— Ты что, реально ей веришь? Да чтобы этот говнюк какой-то девке поручил искать какую-то крысу? Серьёзно?

— Ну а почему нет? Что он теряет? Что он там ей сказал? Втереться доверие, соблазнить