Вернувшись в Боу, он разобрал портфель на кухне, раскидав пачку материалов на Кролла по столу, и открыл пиво. После ужина он собирался еще раз их изучить. Листок с телефонными номерами Херриет Макбрайд и Джейн Флинн так и лежал на столе с прошлого вечера, и Дэниел посмотрел на него, не зная, что делать. Херриет накинулась на него чуть ли не с кулаками, а Джейн о нем никогда не слышала. Ни та ни другая не считали его членом своей семьи.

Он принял душ и переоделся в футболку и джинсы. Босиком прошлепав в гостиную, он взял с каминной полки семейную фотографию Минни. Принеся ее на кухню, он допил пиво, всматриваясь в лицо Минни. Оно светилось от счастья, кожа была гладкой, еще не тронутой годами работы под открытым небом.

Дэниел перевел дыхание и снял трубку. Он набрал номер Херриет и со стеснением в груди стал слушать необычно долгие гудки, тихо барабаня пальцами по столу и не думая, о чем будет с ней говорить. Телефон все не отвечал, и Дэниел уже почти нажал на сброс, когда она наконец взяла трубку.

— Алло? — голос был запыхавшийся, словно она бежала к телефону бегом.

— Здравствуйте, это… Херриет?

— Да, чем могу помочь? — Теперь она говорила спокойно, собранно, пытаясь по голосу определить, кто позвонил.

— Это… это Денни, мы виделись на…

Повисла долгая пауза, а потом Херриет спросила:

— Что тебе нужно?

Дэниел потянулся через стол и взял фотографию Минни. Он говорил тихо — для него было непривычно просить о помощи. На кухне было тепло, и пока он держал рамку, вены у него на руках вздулись.

— Мне очень жаль… тогда, на похоронах, я был… Мне хотелось бы поговорить с вами о Минни. Я очень много о ней думал и понимаю, что в ней было столько такого, о чем я понятия не имел, — она никогда мне не рассказывала. Я подумал, что вы сможете…

— Как я уже объяснила тебе на похоронах, Денни, твой внезапный интерес сильно запоздал. Когда ты отказался с ней разговаривать и навещать ее, ты разбил ей сердце. Разбил сердце, понимаешь? А теперь, когда она умерла, тебе захотелось узнать, каким она была прекрасным человеком? Я оплакиваю сестру, которую нежно любила, но ты распрощался с Минни сто лет назад. А теперь, бога ради, оставь меня в покое.

— Простите, — прошептал Дэниел, но Херриет уже повесила трубку.

Дэниел рассматривал комиксы в «Брамптон ньюс» на Фронт-стрит. Почувствовав, что за ним наблюдают, он резко повернулся и наткнулся на пристальный взгляд женщины в темно-бордовом форменном халате. Она улыбнулась ему и вернулась за кассу. Щеки Дэниела вспыхнули. Это была Флоренс Макгрегор, которую все звали Фломак. Она покупала у Минни яйца, а иногда и кур и всегда придиралась к цене. У нее были очень черные волосы, если верить Минни — крашеные. «Некоторые просто не могут смириться с возрастом, хотя в жизни нет ничего вернее смерти», — говорила Минни Дэниелу.

Он знал, что Фломак ждет, что он украдет комикс, и уже готов был так и сделать, просто чтобы ее не разочаровывать, но, скатывая журнал в трубку, чтобы сунуть в штаны, он подумал о своей карьере адвоката и как это на ней отразится. Он развернул комикс и сосчитал монеты в кармане. Денег оказалось достаточно.

Когда он шел по проходу к прилавку, он услышал, как Фло шепчет что-то своей помощнице. Всех слов разобрать не удалось, но он четко услышал: «Флинн, сироты, позор».

Дэниел положил комикс на прилавок.

— Четырнадцать пенсов, — сказала Фло.

Дэниел швырнул комикс ей в лицо:

— Засунь его себе в задницу! — и вышел из магазина.

На большой перемене он играл в футбол и забил два гола. После обеда был тест по математике, и Дэниел, как обычно, сдал его первым, только на этот раз — с ответами. Он специально остался после урока и попросил мисс Прингл сразу же проверить его работу. Все ответы оказались правильными, и она выдала ему золотую звездочку — похвастаться перед Минни.

Дэниел шел через железную дорогу, держа тест со звездочкой перед собой. Все дети уже разбежались по домам, и вокруг было тихо. На качелях одиноко сидел Билли Эдвардс, и Дэниел помахал ему рукой. Толстяк помахал в ответ, плавно раскачиваясь взад-вперед. Дэниел вспомнил, как прошлым летом лежал здесь избитый в кровь. Теперь он чувствовал себя по-другому, он повзрослел. Он свернул тест, положил в карман и помчался домой, иногда останавливаясь, чтобы сбить растущие на пути ромашки.

Когда Дэниел вернулся, Минни меняла подстилку в козлином загоне. Он подкрался сзади и ткнул ее в необъятное бедро.

— А я все гадала, куда ты подевался. Снова проказничал?

— Нет, я остался после уроков, чтобы забрать тест по математике. Смотри! — Дэниел протянул Минни листок.

Она на секунду нахмурилась, а потом, поняв, в чем дело, сгребла мальчика в охапку и обняла по-медвежьи, сжав так сильно, что у него перехватило дыхание, а ноги заболтались в воздухе.

— Это же просто чудесно! Это нужно отпраздновать. За золотую звезду точно полагается фруктовый пирог с заварным кремом.

И она тут же бросилась к ревеню, разросшемуся под стеной курятника. Его стебли были в три пальца толщиной, а листья — как зонтики. Войдя в дом с тремя стеблями, она спросила Дэниела, не оставить ли ему немного. Пока она готовила пирог и разогревала масло для картошки, он сидел за кухонным столом, макая стебель ревеня в миску с сахаром. Эта кисло-сладкая терпкость напомнила ему о счастье, и он действительно был счастлив, ведь у него были золотая звездочка, запах жареной картошки и оскомина от ревеня во рту.

Когда Минни подняла эту тему, он уплетал пирог. Она отодвинула свою тарелку, а он запихнул себе в рот кусок ревеня с кремом.

— Помнишь, я тебе говорила, что социальным работникам не всегда легко найти новых родителей для таких детей, как ты?

Дэниел прекратил жевать. Он уронил руку на стол, положив ложку на край тарелки. Рот у него был набит пирогом, но проглотить не получалось.

— Так вот, похоже, Триша нашла пару, которая тобой заинтересовалась.

Минни пристально наблюдала за его лицом, Дэниел чувствовал на себе ее пытливый взгляд, но остался непроницаем — просто отражал его, как зеркало.

— Это семья с подросшими детьми, в возрасте от восемнадцати до двадцати двух лет, они почти все разъехались. Всего детей у них четверо, и с ними живет только самый младший. Это значит, что у тебя будет семейная атмосфера и при этом — много внимания. Лучше, чем здесь, где вся компания — только я да куры. Что скажешь?

Дэниел дернул плечом и посмотрел в тарелку. Он изо всех сил старался проглотить недожеванное.

— Они живут в Карлайле, и у них большой дом. Готова поспорить, у тебя будет огромная комната…

— Плевать.

Минни вздохнула. Она потянулась к нему, но он отдернул руку так быстро, что уронил со стола ложку. По стене и столу разлетелись брызги крема.