Киваю. И льну к нему всем телом. Потому что с ума схожу, не могу иначе. Это они здесь, нагшасы, тренированные. А я больше не могу.

— То есть ты меня та-а-ак в прошлый раз хотел?! — всё же нашла время, чтобы удивиться. Даже ошарашиться.

— И тогда, и сейчас, — меня снова погладили по щеке, обрисовали пальцем губы, оттянули нижнюю и хрипло выдохнули: — Только ещё сильнее.

— Как же ты тогда… нет, не так. Почему ты тогда сдерживаешься?!

Вопрос вопросов, между прочим.

Чёрные, расширившиеся на всю радужку зрачки вдруг полыхнули! Огнём! Зелёным! Воспользовавшись тем, что я часто заморгала, потому что поняла, кто тогда, в ритуальном зале «фары включил», Кир ответил:

— Я боюсь не сдержаться, Майя. Причинить тебе боль. Ты так долго спала… и тебе крепко досталось. Исидо сказал: полный покой. Я до сих пор понять не могу, как ты на грагхе столько проскакала, как выдержала.

Я с силой зажмурилась и нагшас замолчал.

— Кир, хватит, — прошептала я, открыв глаза. — Я просто умру, если ты сейчас не… — вместо того, чтобы продолжить, накрыла его губы поцелуем.

* * *

— Майя…

Нагшас снова оказывается сверху, удерживая свой вес на руках. Заглядывая в чёрные глаза, в глубине которых бушует самое настоящее пламя. Только зелёное, клубящееся.

И вот он снова меня целует, снова пытается делать это нежно, пытается сдерживаться, но выходит откровенно фигово. Да-да, лорд, вас раскрыли. И переиграли. Загнали в угол. И не говорите мне, что у женщин не бывает охотничьего инстинкта, что это исключительно мужская прерогатива… Как же это здорово, как упоительно, ощущать, что желанная добыча уже не вырвется из когтей…

Ладонь Кира скользнула под мой затылок, пальцы сжали волосы, а губы стали жадными, требовательными, настойчивыми.

Язык нагшаса вторгся в мой рот, нагло, беззастенчиво, как захватчик на покорённую территорию. От соприкосновения языков меня… не просто электрический заряд пронзил, меня просто молнией шарахнуло! Ощущение, что если бы воин не придавливал своим телом к кровати, подбросило бы, как на батуте!

Вместо того, чтобы напрячься, расслабляюсь окончательно. Просто теперь волноваться не о чем. Сейчас…. Сейчас это наконец, случится. И это хмельное, сводящее с ума желание отступит… На какое-то время.

Тело становится слабым, непослушным, каким-то ватным. Но не настолько, чтобы не суметь рвануть в стороны борта его рубашки. Прикосновение обнажённой, разгорячённой кожи к груди… разве может что-то быть прекраснее?

Наверное, только дорожка влажных торопливых поцелуев по шее, и ниже… Ощущение как под моими ладонями перекатываются мускулы его плеч, спины. Его руки, губы… Чуткие. Настойчивые. Очень умелые. Кажется, они везде. Ласки из жадных, раздразнивающих становятся откровенно бесстыжими.

— Ах! — всхлипываю, выгибаюсь дугой, хватаю ртом воздух. От того, что он творит с моим телом своими губами, руками… напряжение достигает пика. — Пожалуйста, Кир! Ну пожалуйста, — уже даже не мольба, а что-то стократ большее.

Резким движением он вжимает меня в кровать, и я вскрикиваю, впиваюсь ногтями в твёрдые, как камень, плечи.

— Ещё, — мотаю из стороны в сторону головой и не узнаю своего голоса. — Ещё!!

— Дай мне свои губы, — хрипло шепчет Кир, и я поспешно тянусь к нему, приоткрывая губы, отвечая на поцелуй с такой самоотдачей, словно от этого поцелуя зависит судьба Вселенной.

Наши языки встречаются и тело начинает пронзать молния за молнией. Я содрогаюсь, вжимаясь в твёрдое, разгорячённое тело, наконец ощущая наполненность так сильно, остро, невероятно, как мне и хотелось.

Это какое-то безумие, но мне снова мало, ничтожно мало!

Вздрагиваю всем телом в его руках, вскрикиваю, всхлипываю.

Смеюсь и плачу невпопад.

Мы перекатываемся по кровати, сплетаясь пальцами. Губы горят от поцелуев, вся поверхность кожи становится настолько чувствительной, что кажется, я не вынесу и самого лёгкого прикосновения. Почему же я ещё в сознании?

Приятно, стыдно, до невероятности остро!

Время от времени Кир останавливался, замирал, заглядывал в лицо с каким-то беспокойством. Вроде бы даже спрашивал, не больно ли мне.

Мне?! Больно?! Ты, наверное, шутишь. Мне так хорошо, как никогда в жизни не было. Только не останавливайся, пожалуйста, ну пожалуйста… Не останавливайся.

И он сжимал в объятиях, двигался снова. Резко, грубо, пронзительно. Я снова и снова впивалась в спину ногтями, поцелуями — в губы, шею, плечи… куда доставала. Мы вновь и вновь перекатывались по кровати, тяжело дыша.

Как можно быть таким нежным и бесцеремонным одновременно? Таким чутким и таким властным? Просьбы… такие личные и интимные, совмещать с приказами, которых невозможно ослушаться…

Как можно приказывать мне делать… такое. Мне и в голову не могло прийти, что, хм… такое странное действие может оказаться таким приятным, таким восхитительным…

Как можно целовать мои губы меня так легко и нежно, а следующий миг оттягивать голову за волосы назад, впиваться властным поцелуем в шею? Поцелуем, от которого внутри разжимается раскалённая пружина, а тело продолжает сотрясается в сладких, упоительных конвульсиях?

Я вдруг поняла, что в любви не бывает охотника, не бывает и добычи. Нет того, кто сверху, нет того, кто снизу.

Это всего лишь роли, как в театре… игра в мяч.

Вы перекидываете этот мяч друг другу и играете в соответствии с ролью, но при этом никто не становится главнее или ниже.

Вы равны, во всём, как равны между собой половинки одного целого… и глупо даже сравнивать их, взвешивать…

Как одна половина тела может быть главнее другой? Разве передавая что-то из одной руки во вторую, рука негодует по поводу своей роли принимающей? Нет, в следующий миг она уже играет новую роль…

Передо мной стояло четверо нагшасов. То есть вместе с Киром, конечно, пятеро.

Звезда крови — так назывался главный нагшасский государственный орган, как я поняла.

Лорд — верхушка этой самой звезды, а его кровные побратимы — остальные лучи этой Звезды. Я рассматривала побратимов Кира внимательно, впрочем, как и они меня.

Несмотря на схожесть в одежде — всё те же кожаные доспехи, смуглые расписанные лица, тёмные глаза и волосы, уже знала, что «профессии» у нагшасов разные.

Анзор Хаан — Кровный Анарх (так на нагшасском называется меч) Кира, я так поняла, что-то вроде начальника дворцовой стражи и главнокомандующего. Несмотря на то, что Нагшас герцогство и перенял кое-какие традиции королевства, древние нагшасские традиции здесь всё же в приоритете.