— Только ли анам? — притворно изумилась зеленоглазая зараза и я окончательно утвердилась в мысли стать эйвой. О чём ему тут же и сообщила, не забыв в конце язык показать.

Мои губы снова взяли в плен, на этот раз вместе с языком, и поцелуй в этот раз длился ещё дольше.

— Верховная тебя не возьмёт эйвой, — оказалось, что не одна я дразниться умею. — Максимум — полы здесь попросит помыть. Я, кстати, мыл. И не раз.

Я прыснула.

— Как это не возьмёт?

— Ну, до удовлетворения любопытства накануне первой брачной ночи возможность у тебя ещё была…

— Но мы её дружно пролюбили.

— Хм, никогда не встречал этого выражения, но как точно сказано!

Клянусь, если бы не праХрам, не статуя рядом, я бы с этим шутником иначе поговорила, но сейчас только обернулась на статую и нахмурилась.

— Готова? — совершенно верно истолковал Кир мой взгляд и хмурый вид.

Я пожала плечами.

— Смотря что для этого требуется.

— Не волнуйся, — меня обняли, на этот раз очень нежно, привлекли к себе. — Я буду рядом.

— Прямо в воспоминаниях? — не поверила я. Но когда Кир в ответ кивнул, облегчённо выдохнула.

— Что надо делать?

— Для начала — прилечь, — огорошили меня ответом. Причём говорил нагшас на этот раз абсолютно серьёзно.

— Прилечь?

То есть все эти продолговатые возвышенности с подушками и правда — кровати?

— С вашей богиней что, лёжа общаются?

— Лучше лёжа, — ответил Кир, усмехнувшись. — Потому что общение происходит во сне.

Когда мы только пришли, прежде, чем попасть на аудиенцию к Верховной, мы под чутким руководством других эйв (тоже, кстати, без масок и в длинных хитонах с разрезами по бокам) свечи в неглубоких овальных бассейнах зажигали, и цветы на алтарь в главном зале возлагали… И в том, «центральном» зале были не только эйвы, но и такие же «прихожане», как и мы, мужчины и женщины. Возложив цветы, они усаживались вокруг главной статуи, изображающей женщину с семью лицами (и все в масках, кстати, причём в масках разных — нереально красивых и откровенно страшных), на циновки-коврики и сидели с закрытыми глазами. Я тогда подумала, что так здесь и молятся.

Этот же зал, со статуей-кошкой, как выяснилось, только для эйв. Потому что только им дано «говорить» с богиней.

На мой резонный вопрос — а как это Киру позволили здесь остаться, уж на кого-на кого, на эйву нагшас точно не похож, лорд ответил, что того, кого отметит Даром богиня, здесь считают благословенным, а посему Беська открыла для него те двери, которые закрываются даже перед правителями.

— И ты уже говорил с богиней? — тут же заинтересовалась я.

— Говорил, — не стал он отпираться.

— И получилось?

— Получилось… Причём не только во сне, — уклончиво ответил Кир, и, развернувшись, направился к ближайшему возвышению.

Пообещав себе ни в коем случае не забыть спросить, а что такого приснилось нагшасу, я последовала за ним.

— И как это происходит? Я просто ложусь, засыпаю, если получится и вижу сон?

— Иди сюда, — усевшись на одно из возвышений, Кир протянул мне руки.

Опустившись на колени рядом, с удивлением поняла, что «ложе» тёплое. И в меру мягкое даже! То есть вроде как каменное, с виду, а наощупь это совсем не камень.

Чтобы подтвердить свою догадку приложила пятерню и чуть надавила, а когда убрала руку, на постаменте рядом с Киром остался отпечаток моей ладони.

— Обычные люди так не могут, неважно, будь то маги или ведьмы, — пояснил Кир. — Только отмеченные Безликой.

— Но… как это возможно?

— Магия Безликой особенная, — пояснил Кир. — И очень сильная. По легенде Безликая спустилась в наш мир верхом на звезде.

— Иномирянка! — вырвалось у меня.

— Именно, — подтвердил нагшас. — Поэтому в Нагшасе очень тепло относятся к иномирянам. Шанс на то, что придётся встречать соотечественника Безликой, конечно, смехотворен, все это понимают, но он всё же есть. Поэтому иномирян в Нагшасе окружают почётом, демонстрируя самое искреннее, исконно нагшасское гостеприимство.

Я хмыкнула.

— Где ты раньше был…

Кир прекрасно меня понял.

— Я не стал лишать Катлину служанок, — вздохнул он. — Она знала наши обычаи, как и то, что будет ограничена в передвижениях по дому, а вот служанки…

— За ними следили.

Кир кивнул.

— И, если бы служанки общались с сообщниками, их раскрыли бы ещё днём, — задумчиво проговорила я. — Но Катлина предпочла делать это сама. Греста же обрабатывала меня.

Вспомнилось, как в процессе наших разговоров в фургоне несколько раз я готова была признаться Гресте, но тянула. Вспоминала людей на крестах и выжидала до самого последнего момента. Теперь понятно: так и было задумано.

Сама не заметила, как улеглась рядом, устроив голову на плече у Кира. Нагшас обнял меня, притягивая ближе, а я в этот момент… зевнула!

— Ой! — захлопала я глазами. — Это оно так быстро работает? Я думала, если честно, не засну по команде тем более в таком… таком…

— Не предназначенном для сна месте?

— Ага. Кир, а чего мне ожидать? Ну, когда засну?

— Прежде всего того, что я буду рядом.

— Это точно?

— Точнее не бывает, — заверили меня.

Появившаяся словно из ниоткуда, как это с ней частенько бывает, Беська тоже забралась на «наш» молельный постамент и, заурчав, устроилась у меня на животе, свернувшись калачиком.

— Видишь, Баст тоже уверяет, что ни за что тебя не оставит.

Я в этот момент такой трусихой себя почувствовала. Даже стыдно стало. Но мне, честно, лучше один на один врукопашную выйти, да даже в качестве грагхового жокея в скачках выступить, чем вся эта мистика.

— Почему? — Кир не выглядел удивлённым, но вопрос его прозвучал искренне. Нагшасу и в самом деле было важно понять меня.

Повозившись, я устроилась поудобней и вскинула на него взгляд.

— Не знаю, — покачала я головой. — Наверное, потому что не привыкла к этому ко всему.

— А к грагхам, значит, привыкла?

— Ну, у меня уже какой-никакой опыт есть, — усмехнулась я. — К тому же тут как на войне, год за три.

— После того, как закроешь глаза и сосчитаешь до десяти, ты заснёшь, — объяснил Кир, целуя в макушку. — Засыпая, следует сосредоточиться на том, что волнует тебя больше всего. Ответ обычно приходит незамедлительно.