– Зачем ее продавать? – оторопело бормотала я, безучастно поникнув на плече Адриана. – Она ваша фаворитка, она вам нравится.

– Затем, что мне не нужны такие женщины, – отрезал хозяин. – Не стоило соглашаться, – досадливо бормотал он, гладя меня по голове. – Следовало догадаться, что она затеяла, с самого начала.

– Смилуйтесь, господин! – притворно завывала с пола темнокожая. – Я думала лишь о вас!

– Не пытайся меня обмануть!

Адриан ненадолго разжал объятия и одарил Зулейку испепеляющим взглядом. Та съежилась и распласталась на полу в молящей позе. Надеялась остаться безнаказанной, но, похоже, хозяин не шутил. Он встал и навис над ней, сложив руки на груди.

– Теперь я больше времени провожу дома и замечаю не только ваши сладкие улыбки. Кончено, Зулейка! Думаешь, я не понимаю, зачем ты так поступила с Джанет? Тобой руководит черная зависть. Только ты забыла, что награды раздают по делам. А теперь вон!

Хлопнула дверь – Зулейка ушла. А мы остались. Впервые я просто спала рядом с хозяином, не вернулась в свою комнату. И впервые занялась с ним любовью с утра. Адриан не просил, сама предложила. Все казалось естественным. За участие надлежало отблагодарить, а наложнице доступен только один способ.

Насчет Зулейки хозяин не пошутил. Сразу после завтрака ее куда-то увезли. Оказалось, рабынь таки можно повторно продать на рынке, но уже гораздо дешевле и покупателям иного толка. На тех торгах ценились умения наложницы, предъявлялись особые требования к ее здоровью и возрасту. Обладателями отверженных аристократами наложниц становились люди попроще. Иногда их и вовсе покупали вскладчину ремесленники или торговые компании. Бывало, рабыне удавалось привлечь внимание дворянина, жаждущего острых ощущений. Кто достался Зулейке, я так и не узнала, зато на деньги с ее продажи удалось нанять работников и привести в порядок дом.

Новость о продаже фаворитки прибавила врагов. Многие изначально благожелательно настроенные девушки неприязненно косились на меня. Я смела вести себя не как наложница, покуситься на удел свободных – шила в мешке не утаишь, виновница несчастья Зулейки стала известна быстро. Та же Милена сначала отнеслась ко мне благосклонно, полагая, будто я расчистила ей дорогу в хозяйскую спальню, то после переменила мнение. Масла в огонь подливали мои беседы с хозяином. Пробовала доказывать, что мы обсуждаем дела, но девушки не верили. Почему я командую слугами, если обычная рабыня? В их сознании на такое способна лишь фаворитка. Правда, и тут незадача – избранные не работают, а я не гнушалась стирать или помогать с готовкой. Словом, союзниц в гареме у меня вскоре не осталось. Спасало то, что я жила отдельно, иначе ночи превратились бы в нескончаемую пытку. Я убедилась, какими жестокими бывают женщины. Женщины, борющиеся за одного мужчину, – особенно. В итоге погрузилась в работу. Она не позволяла думать о кознях, тратить время на пустые эмоции. Вот и теперь, запрокинув голову, наблюдала, как обнаженные по пояс рабочие латают крышу. Сейчас я исполняла функции домоправительницы, иначе бы давно получали нагоняй. Хозяин неодобрения тоже высказать не мог: он в очередной раз уехал. Адриан частенько пропадал целыми днями, возвращался ночью и запирался в кабинете. После там неизменно находили пустую бутылку.

– Измена карается смертью.

Вздрогнув, обернулась. На пороге дома стояла Милена и в упор смотрела на меня. На ее фоне я выглядела замухрышкой: в подоткнутой пыльной юбке, переднике, с кое-как заколотыми на макушке волосами и без капли макияжа. Блондинка, в свою очередь, сияла. Она напоминала аристократку, решившую сделать круг-другой по саду в ожидании приезда гостей. Идеально уложенные волосы, густо подведенные глаза, в меру декольтированное платье цвета фуксии и золото. Милена выставляла его напоказ, чтобы остальные наложницы завидовали. Им хозяин такого уже не подарит, а фаворитка успела получить достаточно безделушек до переезда в глушь.

– Мечтаешь о ком-то из этих парней?

Зашуршала трава под ногами, и Милена поравнялась со мной. Она довольно улыбалась, думала, что поймала на горячем. Остальные девушки подсматривали. Я не видела их, но знала, носы прижались к стеклам. Им в сад ход заказан. Бросила взгляд на крышу и покачала головой.

– Боюсь, я не мечтаю о мужчинах.

Милена не поверила и привлекла мое внимание к оседлавшему конек крыши парню:

– Какие мускулы, какая гладкая кожа! Сильные икры, твердые ягодицы… Уверена, мысленно ты уже сняла с него штаны и представила, как неистово вы бы предавались любви. Признайся, Джанет! Ты три недели одна, тяжко без мужчины.

Все верно, когда Адриану потребовалась женщина, он позвал Милену. Только одного она не знала, одной маленькой тайны…

– Увы, я и прежде видела полуобнаженных мужчин. У нас так все работали.

– О, деревня! – Блондинка еще больше возвысилась в собственных глазах. – Ну да, ты с детства всего насмотрелась, а мы не заходили в комнату отца без стука.

Я предпочла пропустить пошлый намек мимо ушей. Цель Милены – оскорбить, задеть меня, ну, и выгнать на улицу, чтобы избавиться от опасной соперницы. Работники пришлись кстати, не удивлюсь, если фаворитка наябедничает хозяину о моем сомнительном интересе. Оставалось надеяться, Адриан не поверит. Он сам поручил следить за ремонтом, не с закрытыми же глазами мне это делать!

Так и не дождавшись реакции, Милена сникла, но не ушла. Выходит, ей еще что-то нужно. Все оказалось банально – деньги.

– У меня кончились румяна, а кисть для бровей нестерпимо жесткая, царапает кожу.

Покачала головой:

– Попроси у господина.

Я заведовала тратами на дом, гарем к нему не относился.

– Не понимаю, – Милена уселась на скамейку, предварительно смахнув с нее нанесенную ветром землю, – тебе доверяют, выдали кошелек, а ты ничего на себя не тратишь.

– У меня все есть.

Ну не кисти же мне покупать! Сыта, одежда цела, туфли не дырявые – и довольно. Адриан не для того выделил часть своего скромного дохода, чтобы я гоняла служанок в город за шелками. Ненадолго отвлеклась, чтобы дать указания рабочим. Они наивно полагали, будто, оставшись без присмотра владельца дома, смогут трудиться спустя рукава и уж точно не ожидали такой активности от наложницы. Впрочем, им я представилась домоправительницей, чтобы избежать возможных неприятностей. Подумаешь, завела интрижку с хозяином! Обсудят и забудут. Зато если узнают о моем истинном статусе…

– Скучно с тобой господину, поэтому не зовет, – вздохнула Милена. – Но ты, молодец, устроилась. Будешь ездить на ярмарку мне за духами.

Змея ужалила снова. В этом весь гарем, тут нет подруг.

– Ты правильно сказала – ездить, – в ответ решила показать зубы. – А ты дальше сада не выйдешь. Ну, и кому хуже?

Удар попал в цель, Милена нахмурилась. В угаре, желая закрепить победу, добавила:

– И господин звал меня вчера, только я не захотела.