— Фитров у нас нет, — пожал плечами Каук, — Лошадей здесь не достанешь. В Темных чащобах города — редкость. Только в столице можно разжиться чем-нибудь путным. Потом… у меня там тетушка живет.

Ветрова уплетала кашу, запивая молоком из глиняной кружки, и выразительно двигала бровями:

— У-у, мне нужно обратно.

— Как? — Взявшийся было за ручку двери парень, вернулся в комнату: — Мы же собирались правителя искать! За этим сбежали!

— Я фитра освободить хотела всего лишь. Теперь к Дюгору в гости прямиком.

— К Дюгору? — Берт опустился на свободный стул. — Так нет его в Росистых лугах.

— Есть! — Юля отложила ложку и промокнула губы салфеткой. — Я у него бывала.

— Хм… — парень поскреб ногтями затылок. — Видно, после этого Лучистая радость и приказала его выдворить из страны.

— Когда? — подскочила Ветрова, готовая наброситься с кулаками на оторопевшего Берта.

— Так… это… Позавчера, кажется. Я их разговор подслушал.

— Чей?

— Отца моего и правительницы.

Обессиленная девушка нащупала край кровати. Села. Руки ее повисли, а голова свесилась. Поза выражала крайнюю степень безнадеги.

— Раз нужен Дюгор, — Берт подскочил как на пружине. — Едем в столицу. Он тоже не на фитрах скачет. Наверняка с предыдущим обозом ушел. Догоним!

Он унесся, громко топая сапожищами и крича на бегу, чтобы Юлла одевалась и выходила в общий зал.

Вчерашние знакомцы, протрезвев, оказались вполне приличными людьми. Каук проявил чудеса дипломатии, договорился с главным — тем, что накануне чуть столешницу кулаком не проломил — доехать обозом в столицу всего лишь за две серебряные монеты.

— Чего уж, — негромко ворчал он, — место есть. Потап, опять же, просил.

Потапом звали хозяина трактира.

Ветрова предусмотрительно спрятала волосы под шляпу, презентованную Бертом, и помалкивала. Ее принимали за парнишку. Недалекого. Брата толстяка. Это было удобно. Юльке было тошно и без разговоров.

Первую половину дня Юлины попутчики молчали. Лошади тянули тяжелые повозки, люди ехали, свесив ноги. Хмурились. Дремали. Еще бы! Вчера слишком рьяно праздновали встречу с Темными чащобами. Юля вздыхала каждые две-три минуты, не замечая этого за собой. Как она могла обмануться! Коварный колдун! Обещал, что Призванная забудет дорогу в иной мир, утаив от нее, какой из двух станет теперь единственным. «Должно быть противоядие, — утешала она себя, — он дал мне экстракт Путаницы, надо найти Распутницу» Усмехнулась: забавное получилось название.

Часа через два после полудня устроили привал. Берт суетился у костра, помогал и с дровами, и с водой, и с помешиванием варева. Обозники оживились, работали слаженно, новенького хвалили.

— Брательник-то твой, что ж сычом сидит? Убогий? — подмигивал Берту румяный весельчак.

— Горе у него, не трогайте, — объяснял Каук.

Юлька была ему благодарна. «Милый-милый Берт, если бы только знал, как ты прав».

Пообедали оперативно. Отправились дальше, надеясь до полуночи прибыть в сельцо с придорожной гостиницей. Выглянуло солнце, и хотя высокие сосны затеняли дорогу, развидневшееся небо поднимало настроение. Юлька привалилась спиной к сидящему рядом с возницей Кауку, провожая взглядом уплывающие назад обочины. Растительность здесь была буйной. Высохшие стебли чертополоха возвышались в человеческий рост. Понадобится сбегать в кустики, так не продерешься. Ветрова успела пожалеть, что ввязалась в путешествие. С другой стороны: а что было делать? Она с тоской вспоминала маму: каково ей теперь? Что происходит там? Страшно даже предполагать. Может, Юлла чудесным образом переселилась в тот мир? Вряд ли. Хотя, родители, конечно, обрадовалась бы такой покладистой дочери.

Завязались беседы. Кто-то затянул заунывную песню. Пригорюнившаяся путница слушала разговор Берта с Курчавым. Так звали могучего, совершенно лысого человека, пустившего «братьев» в свою повозку. Курчавый расспрашивал о новостях из Вудгорода — столицы Темных чащоб, где он не был уже давно и куда теперь направлялся обоз. Каук оказался сведущим собеседником. Его тетя регулярно присылала довольно объемные письма. Юля вспоминала, как накануне мчала по небу, а темные линии обозов не дороге, казались неподвижными.

Сумеет ли она разыскать Дюгора? Захочет ли тот помочь? В его ли это силах? — сотни вопросов вспыхивали в мозгу. Ответов не было. Возможно, прав Ангел: надо было лететь в Грозовые утесы к могущественной нимфе. Но кто знал, что капли подействуют совсем не так, как она ожидала? Юля надеялась проснуться в собственном мире, оставляя здесь истинную Юллу. Та могла продолжить путь с Бертом, разыскивая отца, либо вернуться домой и, обладая магией подчинения, не отпустила бы фитра.

В результате, избавив от рабства Ангела, Ветрова сама стала пленницей.

Тащились по проселочной, не слишком широкой дороге так, что казалось — пешком будет скорее. Но с обозом все-таки безопаснее. Во главе и в хвосте ехали верховые, как Юля поняла из объяснений Кучерявого — маги-воины. Не слишком могущественные, однако, со зверьем и лихими людьми вполне справятся. Сам он тоже похвастал оружием. Это была трубка с поршнем и обоймой зажигательных зарядов. Каук из вежливости, или искренне — трудно было понять — восхищался. Ветрова встречала описание огнеметов в «Хрониках» и не особенно впечатлилась — ничуть не лучше рогатки.

Двигались на юг. Стемнело резко, словно кто-то могущественный задул небесную лампу. Луна, хоть и вышла, но стыдливо пряталась между сосновых макушек. Обозники то и дело устраивали перекличку, чтобы не потеряться в темноте. Но вот послышался собачий лай. Неподалеку было жилье. Юлька соскочила с телеги и пошла, держась за оглоблю. Требовалось размять затекшие ноги.

Гостиница стояла на краю села. Просторный двор от подступающих деревьев защищала трехметровая ограда, больше похожая на оборонительные укрепления, чем на привычный деревенский или дачный забор.

— Здесь опасно? — словно прочитав Юлькины мысли, спросил Кучерявого Берт.

— Людей не тронут. Конокрады орудуют. Куда нам без лошадок? — ответил тот. — Это вас фитры разбаловали, а нам таких послушных и преданных помощников не видать!

Юля пересекла двор, но не торопилась подниматься по ступеням крыльца. Стояла в сторонке, наблюдая, как распрягают и чистят лошадей, как распределяют ночные дежурства и подначивают друг друга уставшие, но не теряющие присутствия духа мужчины.

Куак отлучился, но скоро прибежал с перепуганным лицом.

— Что случилось? — равнодушно спросила Ветрова.

— Комнаты общие! — выпучив глаза, зашептал Берт. Спать придется на полу, человек по десять!

— Я не хочу спать, — успокоила его Юля, — здесь посижу. Иди, отдыхай.

— Не-е-ет! — замотал головой парень.

Он схватил ее за руку и потащил в гостиницу. Миновали трапезную, где и столы, и стены пропитались запахом жареной рыбы, поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Если бы не поддержка парня, Юлька бы точно кубарем скатилась по ступеням, уж очень они были неудобные.