Тогда это и произошло. Внутри живота что-то дёрнулось и оборвалось. Как будто сейчас подожгли меня, а не сигарету, так это было властно и всепоглощающе. Холодные бледные волчьи глаза примагничивали к себе, не разрешали моргнуть или отвести взгляд. Мои сокрытые жалкие желания и мечты затянувшееся мгновение отразились в бездонных зрачках, а потом все закончилось, и он вернулся к разговору, повернувшись ко мне в профиль. Трясущимися руками я обхватила бокал, поднесла к губам, зубы звякнули о стекло. Что, адское пламя, сейчас было? Судьба? Приворот? Слабый передок?

Заставляя себя не смотреть в ту сторону, я безуспешно пыталась вернуть равновесие. Но перекладины моста здравого смысла стремительно сыпались, с мерзким треском ухая в бездонный водоворот. Я бы немедленно ушла, если была бы уверена в своих ногах, но все тело до сих пор мелко дрожало, сведенное напряженной судорогой, как после выматывающей тренировки. Смазанное огненное пятно возникло в поле зрения и заговорило. Энн. Концентрируясь на каждом слове, я ответила ей и не узнала свой хриплый, клеклый голос.

– Те двое, – я лишь едва указала подбородком, – тоже из какого-то издательства?

Энн мельком обернулась. На ее губах расцвела мечтательная улыбка.

– Неет, – томно промурлыкала девушка. – Эти – не наши. Скажи, хорош стервец? Я все жду, когда же они наконец сделают первый шаг.

– Первый шаг? – прокаркала я. – Какой еще первый шаг?

– Ну вот хотя бы такой, – глядя куда-то за мое плечо, обронила Энн.

Симпатичный официант подошел к нам, держа в руках бутылку вина.

– Для прекрасных дам со всевозможным восхищением от пятого столика, – церемонно произнес он и жестом указал на предмет нашей беседы.

– Спасибо, не надо, – выпалила я, но Энн резко меня перебила:

– Спасибо, надо.

Парень, поколебавшись, выбрал простой вариант, и откупорив вино, разлил по нашим бокалам.

– Ну что? Ты чего так смотришь на меня, Ева?

– Энни, зачем ты согласилась? Что нам теперь делать? – ужас и волнение мешались во мне, я почувствовала, как горло перекрыл соленый ком слез.

– В смысле, что делать? Поблагодарить. – крутанувшись на стуле, она отсалютовала «джентльменам» бокалом, одновременно широко и призывно скаля зубы. – Мы же этого и хотели, разве нет?

– Нет, – прошептала я, но она уже не слышала, вся развернувшись навстречу направлявшемуся к нам шатену.

* * *

– Так чем, говорите, мальчики вы занимаетесь?

Последний час я чувствовала себя отвратительно. Естественная, как полено, я сидела с натужной улыбкой и не вступала в диалог никоим образом. В принципе, никто этого не замечал. Энн была бесподобно очаровательна и не умолкала ни на мгновение. Хихикая и улыбаясь, без тени смущения она вывалила про нас все, что знала: имена, семейный статус, род деятельности, что мы приехали на выставку, что она маркетолог издательства из Нью-Йорка, а я – продавщица из «ЭлЭй», остановились здесь, в Конраде, правда, дивное местечко, билеты у нас до двадцать второго и мы, очень, очень (это слово выразительно подчеркивая и облизывая нижнюю губу) скучаем.

Мужчины слушали ее с преувеличенным вниманием, как только можно слушать пьяную трескотню очень красивой женщины. Сами говорили мало. Они юристы, деловые партнеры, из Нью-Йорка. Здесь по делам фирмы, какое совпадение, до понедельника. Шатена звали Фредом, а блондина – Майком. Первый был обаятелен и галантен, как лис, и так же хитер. В глубине теплых ореховых радужек, когда он смотрел на Энн, то и дело мелькали похотливые искры. Майк по большей части молчал. К счастью, не проявляя ко мне интереса, он тоже внимал болтовне рыжей, предупредительно поднося зажигалку, когда она вытаскивала очередную сигарету из изящного портсигара.

Безумие вечера всё нарастало, сдавливая виски. Завязнув в паутине грубого флирта, ведущего к конкретной цели, я могла лишь наблюдать за участниками постановки. Какая роль отведена мне в этой постановке? Должна ли я тоже кокетничать? С кем? Кого выбрала Флетчер? На неопытный взгляд она одинакова любезна с обоими мужчинами, и они в свою очередь также проявляют к ней нескрываемое неравнодушие. Могу ли я уже уйти, или Энн посчитает это предательством и откажет в заключении контракта? Не на шутку разболелась голова. Слишком много спиртного, помещение, хоть и хорошо вентилировалось, но все равно табачный дым жирным облаком окутывал присутствующих, сказывалось волнение и новизна дня, и опять же, этот человек…

Майк.

Роскошный и царственный, полностью осознающий преимущества возраста, внешности и положения, он скупо ронял слова и видно было, что, хотя красота Энн и услаждает его взор, ни одной женщине не под силу заставить этого мужчину потерять разум. В прозрачных глазах блестел острый огонь, суливший опасность нежным бабочкам. Даже при том, что он от силы обратился ко мне двумя-тремя вежливыми фразами и никак не выказал, что заметил ранее проскочившую между нами молнию, аура этого мужчины подавляла. Он уступал шутливому Фреду в привлекательности физических черт, но, единожды подпав под сокрушительную энергетику Майка, никому бы даже в голову не пришло сравнивать льва и шакала. Моля бога выскочить из этой переделки невредимой, меня тем не менее как глупый маленький магнит тянуло к силовому полюсу, гораздо превышающему собственные ресурсы. В глубине души мне хотелось, чтобы он начал приставать ко мне, вести себя по-скотски, отсыпать двусмысленные комплименты, подобными тем, что в избытке усыпал Фред рыжую под аккомпанемент ее довольного развязного смеха. Тогда я могла бы собрать остатки забившейся в углы воли, отбрить наглеца, почувствовать в руках надежное оружие – слова, в бою с которыми мне не было равных. Но он играл в эту игру молча и я, побежденная без боя, плавилась в волнах его силы, замершая в неопределенности, не понимающая, о чем более мечтаю: исчезнуть или раствориться.

Накатила дурнота и я, извинившись, подошла к краю крыши, где еще можно было вдохнуть свежий звездный воздух. Вдали от визуальной магии странного нового знакомого как по волшебству стало легче. Проветрились дымные мысли, немного распустило тревожный клубок в груди. «Ты пьяна, дорогая. Надумываешь невесть что».

Нежная рука тронула меня за плечо.

Энни.

– Ты в порядке, малышка? У тебя лицо совсем белое.

Я была удивлена и благодарна, что она заметила и пришла ко мне.

– Голова болит.

– Ну еще бы, мы все курим без остановки. Хочешь уйти?

Не веря своей удаче, я уточнила:

– Ты не обидишься?

Она беззаботно рассмеялась:

– Да я и сама не собираюсь задерживаться… Правда, у меня гудит не голова, а кое-что другое…

Ее очаровательной пошлости невозможно было сопротивляться. Я улыбнулась. Хотела бы и я также твердо знать, чего хочу. И кого.

– Провести тебя до номера?

– Нет, конечно нет. Пойдем к столику, я извинюсь перед парнями, а после спущусь к себе.