тело моего противника вынесли с поляны, чтобы снять тренировочные доспехи и оказать помощь. Я пока отошел к своим парням, где Мабон уже раздобыл для меня удобный стульчик. На него я и присел, сняв шлем и вытянув ноги.

— Здорово вы его, милорд, — громко сказал Буеслав и, гордо задрав подбородок, бросил взгляд на своих недавних обидчиков.

Вскоре на поляну вышел другой боец и мне пришлось снова выходить на импровизированную тренировочную площадку. Я только рад, так как еще не погасил ту ярость, что вызвали борейцы своим хамством.

— Начали! — скомандовал Ярополк.

Я быстро сократил дистанцию со своим противником и обрушил на него град тяжелых ударов. Никаких финтов и «танцев», я буквально задавил его голой мощью.

В этот раз снова щит использовать не пришлось. Мой оппонент просто не успевает меня контратаковать и лишь парирует удары. Бамм… бамм… бамм… чередую фронтальные удары щитом и рубящие — мечом.

Отступая назад под моим натиском, бореец какое-то время справлялся с атаками. Но в момент, когда почти достиг границы выделенной для поединков площадки, пропустил скользящий удар по шлему.

Удобный для себя момент я не упустил и последовательными ударами, сначала щитом, а потом ногой, буквально вбил дезориентированного соперника в толпу стоящих вокруг поляны дворян.

Принял перед копошащейся на земле кучкой дворян пафосную позу (как без этого?) и объявил:

— Давайте еще одного и достаточно!

— Сейчас со мной будете драться, — услышал я голос Ярополка.

— Как пожелаете, — спокойно ответил я.

Хочет принц подраться? Подеремся. На самом деле в двух прошедших поединках я уже выплеснул свою ярость и сейчас спокоен. Поэтому побеждать его не стану. Но и проигрывать не собираюсь. Думаю, у меня хватит навыков свести поединок к ничьей.

Вдруг раздался холодный голос королевы:

— Думаю, достаточно.

— Но, Ваше Величество… — начал спорить Ярополк.

— Я сказала — хватит, — оборвала сына Медея.

Фух! Голос королевы буквально вымораживает. И старший принц спорить не стал, скривил недовольное лицо и отошел к своей свите. Ну а я отвесил поклон королеве и пошел разоблачаться. Уж я-то точно спорить с ней не буду.

— Барон, — остановил меня голос принцессы. — Когда снимите с себя эти железки, подходите к нам. Мы вас ждем.

Ууу! Почему меня в покое не оставят? Я уже целый чертог в походе. Без женщин! А здесь одни красотки, хоть ту же принцессу возьми. За что мне эти мучения?

Лучше бы засел в дальний угол бивуака, обставился бы хорошей едой с выпивкой и просто отдыхал бы. Я подавил невольный вздох и, выдавив из себя улыбку, пообещал Светолике вскоре присоединиться к их компании.

Паж и оруженосец встретили меня восторженными криками и принялись снимать защиту. Парни искренне радовались и особенно был доволен Буеслав. Когда с меня уже сняли последний элемент тренировочного доспеха, наше внимание привлек шум на границе леса и лагеря.

Сначала я услышал панические крики людей, визг и утробное хрюканье. Затем увидел, как начали обрушиваться шатры, расставленные на дальнем от нас краю поляны. Бивуак мгновенно стал напоминать разворошенный муравейник.

Вот, уже ближе к нам, мелькнуло огромное черное тело. Снова утробное хрюканье, визг и в воздух начали взлетать разбитые столы, лавки, изломанные фигурки людей.

Гигантский кабан-секач показался перед нами во всей красе. В холке эта зверюга достигала моего роста, если не больше. Налившиеся кровью глазки, здоровенные желтые клыки в огромной, роняющей пену, пасти.

Секач производит вокруг себя настоящее опустошение. Злобные, маленькие свинячьи глазки быстро находят жертву, моментальный рывок и подбрасывающее движение головой.

Крепкой, будто чугун, морде, вооруженной трехгранными, заточенными друг о друга, клыками все равно, что подбрасывать. Одинаково высоко взлетают и изломанная мебель, и распоротые человеческие тела. Чудовищный свин уничтожает все, что попадается ему на пути.

— Мабон, Буеслав, быстро за лошадьми! — отправив своих парней, я стал медленно отходить вслед за ними.

Пока они лошадей приготовят, как раз и я к ним подтянусь. Здесь с меня толку все равно нет, такой «танк» надо баллистой останавливать. Ну или пытаться на рогатины взять.

Но рогатины у меня нет, как и у находящихся здесь дворян. Впрочем, у королевских гвардейцев тоже не рогатины, а пехотные копья. Женский визг, тревожные крики мужчин, чьи-то резкие команды. Секач басовито всхрюкнул и остановился.

Вокруг кабана — никого. Только неподвижные тела растерзанных людей, разбитая мебель и обрушенные шатры. Почти все люди из лагеря разбежались, лишь в одном месте стоит группа аристократов под охраной дюжины гвардейцев.

Я присмотрелся и у меня зашевелились волосы на затылке. Там вся королевская семья, кроме главы. Сам Венцеслав I сейчас должен как раз на зверей охотиться. И что-то мне подсказывает, что этот свин-переросток как раз оттуда и появился.

Но короля нет, а семья его здесь. И если их сейчас секач растерзает, то сбежавшие из лагеря навряд ли успеют порадоваться своему спасению. Король не простит. Ну и что мне теперь делать?

В это время гвардейцы, охраняющие королевскую семью, разделились. Четверо остались на месте, а восьмерка других, выстроившись в шеренгу, двинулась в сторону секача. Кабан их тоже заметил и, взрыв копытами землю, бросился в атаку.

Четверо гвардейцев ощетинились копьями. Плотно сомкнув строй, они уперли копья в землю, присели на колено, дополнительно уперев древко в ступню, и наклонили острия в сторону приближающегося кабана.

Еще четверо, разбившись на пары, разошлись вправо-влево от приготовившихся к обороне товарищей. УДАР!!! Хруст ломающихся копий и отчаянные крики погибающих гвардейцев. Остановить секача не получилось.

Нет, воины попали в кабана и копья даже пробили его шкуру. Но насколько серьезными вышли ранения? Не знаю. Секач будто не заметил ран и лишь еще больше взбесился.

Отошедшие на фланги бойцы смело бросились на кабана, пытаясь поразить его своими копьями, но у них явно не выходит. Я начал судорожно осматриваться: мне необходимо вооружиться чем-то получше короткого меча.

К счастью, среди разгромленного лагеря, среди массы валяющихся в беспорядке вещей, я наконец увидел лежащее на траве копье. Небольшая пробежка и вот в моих руках относительно приличное оружие.

Я еще раз осмотрелся. Секач уже расправился с напавшими на него гвардейцами. Он стоял среди растерзанных им тел и, тяжело вздымая бока, шумно дышал.

В его груди и боку торчали обломки копий. Огромная туша кабана, покрытая длинной и жесткой свалявшейся шерстью, буквально пропитана кровью. Его это кровь или кровь его врагов, я не знаю. Скорее всего, все вместе: и то, и другое.

Вот секач басовито и протяжно хрюкнул (будто тигр зарычал) и побежал в сторону оставшейся в лагере группы аристократов. Сначала медленно, а затем он все больше начал набирать ход.

Наперерез ему, стараясь раньше времени не привлечь к себе внимание, побежал и я. Мне надо, чтобы он на меня не отвлекся, а я зашел к нему в бок. Вижу для себя, да и для всех остальных, лишь один шанс. Это хороший бросок копья.

Хотя, нет. Может, у гвардейцев получится секача принять на упертые в землю копья. Но тут уверенности нет, у первой группы ведь не получилось его прикончить. Только ранили.

А в обычном ближнем бою убить это чудовище сил не хватит даже мне. Слишком толстая и крепкая шкура, слишком длинная и жесткая шерсть. Поэтому, я решил, что лучший вариант, это точный и мощный бросок копья.

Бросил взгляд на борейцев — не убегают. Даже Медея со Светоликой. Белые, как мел, испуганные, но стоят. Перед ними Ярополк, Белозар и еще несколько аристократов с обнаженными мечами (что они могут мечами сделать?).

А перед всей этой группой последняя четверка гвардейцев, которая уже встала на колено, нацелив острия копий на набегающее чудовище. Я перевел взгляд на бегущего секача и «включил» глазомер.

Зря я что ли многие часы потратил на развитие тела и метание сулиц? А сейчас у меня в руках еще более подходящий для этого случая снаряд. Я еще раз «прицелился» и тело само перестроилось с бега на разбег перед броском… изогнулся, скрутив тело в широком замахе… раскрутился с хриплым выдохом и… БРОСОК!!!