И вы еще задаетесь вопросом, зачем им все эти быстрые компьютеры?

— При всем уважении, вы понятия не имеете, о чем говорите, господин Кох. У них — не просто быстрые компьютеры! У них — пятнадцать терафлопс! Такие машины использует армия США, чтобы проводить симуляции испытаний ядерного оружия. То, что нам показала Гильберт, — всего лишь жалкие фокусы. Для них достаточно обычного хорошего ноутбука. Очевидное очковтирательство, чтобы завуалировать, чем они на самом деле занимаются.

— И как же вы объясните, что этот L-Bot с вами разговаривал? Он ведь понимал каждое ваше слово!

— Чушь собачья! Этот так называемый интеллект — сплошная иллюзия. Система просто реагирует на ключевые слова, как Siri от Apple. Уже в шестидесятые годы существовала программа под названием «Элиза», которая симулировала беседу с психиатром. Она не понимала ни одного слова, просто притворялась. Однако многим казалось, что компьютер — на самом деле умный. Автоматический подстрочный перевод вы можете легко сгенерировать при помощи приложения для виртуальных очков от Google. А экспертные системы для постановки медицинских диагнозов типа этого «Доктора Хауса» были разработаны еще в восьмидесятых. Я по-прежнему считаю, что ничего из того, что нам показала Гильберт, даже не дает намека на то, зачем им такая вычислительная мощность.

— И чем же тогда, по-вашему, промышляет этот институт? — спросил Кох. — Не похоже, чтобы они тестировали ядерное оружие. Или вы мне сейчас будете доказывать, что они там тайком мастерят атомные бомбы?

— Да полно всего, что можно делать с соответствующей вычислительной мощностью. Взламывать кодировки, например. Мониторить электронную переписку. Анализировать большие данные. Самый мощный компьютер стоит, наверное, в подвале Агентства национальной безопасности США, только ни в каких каталогах не значится.

— Выходит, по-вашему, госпожа Гильберт — шпионка? А Меллек, значит, вражеский разведчик, — Кох изобразил смех.

— Хватит вам уже, — вмешался Айзенберг. — Господин Варнхольт, я с вами поговорю, когда мы вернемся в офис.

Однако разговор не состоялся. Когда они вошли в офис ОСГИ, Йаап и Клаудия встретили их с каменными лицами. А Бен тут же заметил, что кто-то похозяйничал на его рабочем месте.

— Что стряслось? — спросил он. — Кто трогал мой компьютер?

— Кто-то запустил вирус в интранет БУУП, — объяснил Йаап. — Здесь только что был специалист по безопасности из IT-службы. Он сказал, что наиболее вероятный источник заражения — твой компьютер!

Бен почувствовал, как бледнеет.

— Что?!

— Директор Кайзер сказал, что хочет вас видеть, как только вы вернетесь, господин Айзенберг, — сказала Клаудия, глядя своим проницательным взором, однако, не на шефа, а на Бена.

Айзенберг прошел на свое место и взял трубку телефона.

— Здравствуйте, господин Кайзер… Да, все хорошо… Сейчас придем.

Он положил трубку.

— Пойдемте со мной, пожалуйста, господин Варнхольт, — сказал он тоном, которым обычно говорил с подозреваемыми.

Кайзер встретил их с похоронным выражением лица. С ним был Джордж Гартвейн, руководитель IT-службы, субтильный человечек в очках и с залысинами. У Бена уже были стычки с ним из-за того, что он не придерживался «дуболомных» правил его службы. Официально Гартвейн и его ребята не являлись сотрудниками БУУП, а относились к центральной дирекции, которая подчинялась непосредственно президенту полиции, и сидели в управлении на проспекте Темпельхофер Дамм на птичьих правах, что обостряло и без того напряженные с ними отношения.

— Я так и знал, что совершил ошибку, когда разрешил выдать Особой следственной группе Интернет права на администрирование, — произнес Гартвейн своим гнусавым голосом вместо приветствия.

— Садитесь, пожалуйста, — бросил Кайзер. — Я позвал вас сюда из-за происшествия, касающегося вашей группы. Дело в том, что, несмотря на все наши беспрецедентные меры безопасности, в нашу центральную IT-систему был запущен вирус. Господин Гартвейн представит вам подробности.

«Беспрецедентные меры безопасности»… Бен чуть не расхохотался. Вся IT-инфраструктура БУУП базировалась на операционной системе Windows. Обойти так называемые меры безопасности было плевым делом.

— Сегодня утром мы засекли подозрительную активность операционной системы, — начал пояснять Гартвейн. — Анализ указал на то, что операционная система подверглась атаке с одного из компьютеров интранета. Все указывает на то, что атака была проведена с вашего компьютера, господин Варнхольт.

— И как же вы это выяснили? — спросил Бен.

— Я не могу и не хочу сейчас вдаваться в подробности. Как я сказал, след привел нас напрямую к вашему компьютеру. Мы попытались установить, как был атакован ваш компьютер, но уперлись в зашифрованные разделы жесткого диска, данные с которых прочитать не смогли. Можете объяснить, как это понимать?

— Как это понимать? А понимайте так, что я запаролил некоторые из своих файлов. Чтобы предотвратить их чтение в случае, если кто-то незаконно влезет в центральную IT-систему БУУП.

— Это невозможно, — заявил Гартвейн.

— Да ну? И почему мы тогда здесь собрались?

— Я уже сказал: атака произведена изнутри. И была возможна лишь с компьютера, которому назначены права администрирования. За пределами нашего отдела есть немного компьютеров с такими правами. Один из них — ваш.

— Это и есть ваше доказательство? То, что я теоретически мог совершить атаку?

— Господин Варнхольт, я надеюсь, что вы полностью, безотлагательно и безоговорочно окажете содействие господину Гартвейну в его попытке разобраться в том, что произошло, — вмешался Кайзер. — Для этого, разумеется, вы должны снять пароль с жесткого диска.

Бен ничуть не смутился:

— Разумеется.

Кайзер смотрел на него испытующим взглядом.

— Я полагаю, вы понимаете, что это серьезное обвинение? Если будет доподлинно установлено, что вирус проник в систему с вашего компьютера, я начну в отношении вас служебную проверку.

Бен пожал плечами.

— Да пожалуйста.

Айзенберг, который все это время молча сидел с непроницаемым лицом, произнес:

— Господин Варнхольт, вы преднамеренно запустили вирус или иное вредоносное ПО в систему БУУП?

— Нет, — ответил Бен.

— Как тогда вы можете объяснить тот факт, что господин Гартвейн вас в этом подозревает?

— Господин Гартвейн совершает ту же ошибку, которую вы допустили в деле об убийстве Меллека, господин главный комиссар. Он подозревает того, кто в его мировоззрении больше всего подходит на роль преступника, и не рассматривает других версий. Если некий посторонний смог преодолеть наш файервол — простите меня, но это не так уж и сложно, — то он запросто сумел бы замаскировать свое вторжение под вторжение с определенного компьютера.

— То есть вы утверждаете, что кто-то пытается свалить вину на вас? — спросил Гартвейн.

— Или это, или то, что у вас нет никаких конкретных доказательств моей вины, за исключением обстоятельства, что вы просто меня терпеть не можете.

Гартвейн побагровел.

— Вы… Вы переходите все границы! Я запрещаю вам подобную клевету!

— Довольно! — рявкнул Кайзер. — Вы, господин Варнхольт, сейчас отправитесь с господином Гартвейном на свое рабочее место. И