пароль, то меня можно было бы назвать дураком в квадрате: во-первых, потому что в нем всего четыре символа, а во-вторых, потому что я его не скрыл во время ввода.

— И что же такое «R42E»?

— Простая программка, которая удаляет все файлы, помеченные как конфиденциальные, включая упоминания о них. Команда сформулирована leet’ом, кодом, в котором некоторые буквы заменены на похожие символы. 4 — это «А», 2 — это «Z». А «raze» по-английски означает «удалить» или «уничтожить». То, что наш руководитель IT-службы этого не заметил, говорит о его непрофессионализме.

Айзенберг вздохнул.

— Издеваясь над господином Гартвейном, вы роете себе яму, господин Варнхольт. Когда он поймет, что вы его провели, то не успокоится, пока не найдет что-нибудь, компрометирующее вас.

— Гартвейна я не боюсь.

— А кого боитесь?

— Тех, кто запустил этот вирус. Или лучше сказать, тех, кто сделал так, чтобы Гартвейн его заметил.

— На что вы намекаете?

— Кто-то внедрился в систему УУП, скорее всего, давно. На прошлой неделе я заметил пару нестыковок. Попытался разобраться в причинах, но не смог отыскать ни одного следа. Тот, кто стоит за этим, прекрасно разбирается в своем деле. Наша IT-служба пребывала в полном неведении до сегодняшнего дня. А теперь дело выглядит так, будто это я запустил вирус. Очевидно, кто-то позаботился о том, чтобы Гартвейн очнулся и вцепился в меня. Вопрос в том, кто и почему.

— Почему вы сразу же не рассказали о своих подозрениях IT-службе? Сейчас вы не оказались бы в тупике

— Это ничего не дало бы. Как я сказал, взломщики — профи. Если я на своем компьютере не нашел их следов, то ребята Гартвейна и подавно ничего не нашли бы.

— Но вы, по крайней мере, не попали бы под подозрение.

— Возможно. Хотя Гартвейн вполне мог бы сделать вывод, что мое заявление было отвлекающим маневром. В его глазах я в принципе виновен, не важно, в чем.

— Кто может стоять за этим? АТР?

— Не исключено, но маловероятно. У них есть технические навыки, но нет причины подставлять меня.

Сказав это, Бен усомнился в правильности своих слов. А не мог ли этим хакером быть человек под ником Боумен — по имени капитана космического корабля, которым в шедевре Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года» управлял свихнувшийся компьютер-убийца? Боумен попросил Бена, то есть Рика Декарда из «Бегущего по лезвию», о помощи. Бен ответил, что играет на другой стороне. Наверное, Боумен хотел заставить его поменять сторону. Возможно, он просто манипулировал доверием, из-за которого Бен был готов отправиться за решетку.

Нет, это не Боумен.

— Кто же тогда? — спросил Айзенберг.

«Я тоже хотел бы это знать», — подумал Бен про себя.

Глава 31

Айзенберг не очень любил ходить за покупками, а выбирать одежду и вовсе терпеть не мог. Раньше Ирис решала за него, что купить. Она указывала на брюки, свитер или пуловер, он примерял, относил на кассу и расплачивался. С тех пор как она от него ушла, главный комиссар ограничивался заменой уже имевшихся предметов гардероба по возможности идентичными. Он уже пятнадцать лет ходил в джинсах одного и того же фасона, темных пуловерах, голубых рубашках и коричневых пиджаках. Даже модель обуви оставалась неизменной — скромные черные мокасины, которые сопровождали исключительно темно-зеленые или черные носки.

И вот сегодня, в разгар субботнего дня, когда Айзенберг стоял в переполненном «Ка-Де-Ве»[42] и изучал товары со скидкой в отделе мужской одежды, он впервые за долгие годы чувствовал сомнение. Не пришло ли время поменять эту привычку? Не попробовать ли привнести больше красок в свою жизнь? Он присмотрелся к ярко-оранжевому пуловеру: нет, слишком уж напоминает жилет строителя, неудивительно, что на него скидка в тридцать процентов. Может быть, тот — сочного зеленого цвета? Ткань была приятной на ощупь, мягкой и легкой. Он снял его с вешалки, встал у зеркала и приложил к себе. Непривычно, но неплохо. «Ты в нем выглядишь, как лягушка» — сказала бы Ирис. Но Ирис рядом не было. Она давно обзавелась новой семьей, другим мужем, которому теперь пусть и указывает, что носить. Да, этот сочно-зеленый стоит примерить!

Кто-то захихикал. Айзенберг в ужасе оглянулся. Брюнетка лет тридцати смеялась не над ним. Она стояла в паре метров от него вместе с пухленькой подружкой. В ответ на ее реплику подружка разразилась неприятным раскатистым ржанием.

Айзенберг решился на пуловер. 29, 90 евро — не такая уж высокая цена за перемены в жизни. Он отыскал глазами кассу. Женщина, которая только что смеялась, теперь, совершенно бледная, уставилась в свой смартфон, затем испуганно огляделась. Она что-то сказала подруге, а та, не поверив, вытаращила глаза, но первая для подтверждения протянула ей свой смартфон. Пышечка прочитала что-то на дисплее и тоже побледнела. А затем повертела головой по сторонам, словно телепортировалась в абсолютно незнакомое место. Наконец они обе заспешили к эскалатору, то и дело оглядываясь назад. Очевидно, им сообщили неприятную новость, но что-то в их поведении насторожило Айзенберга.

Он подошел к кассе у эскалатора. С десяток человек послушно ждали в очереди. Перед ним стояла пожилая женщина с ворохом вещей в руках, перед ней была семейная пара с ребенком лет пяти, который постоянно дергал мать за рукав. Отец, коренастый мужчина с окладистой бородой, хотел было вразумить дитя, но в этот момент зазвонил его сотовый. Он вытащил его, провел пальцем по экрану, с насупленным видом прочитал сообщение. И оторопел. Затем бросил куртку, висевшую у него на руке, на стойку вешалки и схватил жену за плечо.

— Надо уходить отсюда. Сейчас же.

— А что случилось? — поинтересовалась она.

Однако муж не ответил, а вместо этого потащил ее за руку к эскалатору.

Женщина перед Айзенбергом с изумлением посмотрела вслед семейству, пожала плечами и встала на их место.

— О боже! — вскрикнула пожилая женщина, глядя в свой телефон, и ринулась к эскалатору.

Да что же происходит? Айзенберг достал купленный несколько дней назад смартфон, многочисленные функции и приложения которого все еще были для него загадкой.

— С вас — 29,90.

Он оторвался от экрана.

— Что? Ах, да.

Он собрался достать купюры из бумажника, и в этот момент заметил молодого человека, который решительно вытряхнул на пол содержимое полупрозрачного пластикового пакета для покупок, натянул его себе на голову и в таком виде засеменил к эскалатору. По дороге он налетел на стойку для одежды и на женщину, испуганно посмотревшую ему вслед. Захохотал чей-то ребенок. Однако Айзенбергу этот странный эпизод смешным не показался.