Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Адам и Ника смотрели друг на друга, хоть и сидели на этот раз на отдалении. То и дело ловили на себе обоюдные взгляды, и в то же время, продолжали играть одиночные партии, а не дуэт, всякий раз отводя глаза, стоило им пересечься… Ника радовалась, что Иштар была многословна за столом. Теперь она, конечно, понимала, что за веселой, задорной бравадой женщины скрывалось отчаянное желание разрядить обстановку и сделать атмосферу в доме более теплой, словно бы согреть ею отца. И это вызывало у девушки еще больше уважения в отношении этой красивой, благородной молодой правительницы Азавада. Их пара с Белькасемом была действительно удивительно органичной. И Нике, честно говоря, было даже жаль, что она не сможет воспользоваться радушным приглашением посетить удивительный край песков Сахары…
— Ника, а ведь Вы музыкант, — вдруг обратилась Иштар к ней, — я обожаю виолончель. Может быть, Вы нам что-то сыграете? У отца в доме есть восхитительный зал с инструментами.
— Иштар, нет, — чрезмерно резко ответил Нур, и, похоже, сам понял, что прозвучал даже немного грубовато в своем отказе, поэтому тут же решил смягчить, — вспоминается забавный исторический курьёз. Некий богатый российский меценат, пригласив как-то известного польского скрипача Генрика Венявского к себе на чашку чая, сказал как бы мимоходом: — Кстати, можете прихватить с собой скрипку. — Благодарю вас от имени моей скрипки, — любезно ответил музыкант, — но, насколько мне известно, она не пьёт чая. Так и у нас, Иштар. Ника — моя гостья, она здесь не для развлечения гостей, — тут же добавил, обратившись к девушке, — не удивляйтесь, откуда я знаю эту историю. Моя жена-русская, она много рассказывала о своей родине. Мы… любили туда ездить… Вместе.
Сердце Ники сжалось. То, как он говорил о супруге… Даже сам факт, что сказал про нее не в прошедшем времени. Удивительно, значит на свете все же есть настоящая любовь. И почему тогда судьба так жестока? Почему кому-то она дает долгие-долгие годы вместе в нелюбви, а других разделяет так рано тогда, когда и целой вечности не хватит, чтобы насладиться, надышаться друг другом.
— Для меня было бы большой честью сыграть для вас. Музыка — моя жизнь, а не ремесло. Я не считаю, что игра меня унижает. Когда я играю, говорит моя душа, — Ника сама не поняла, почему в этот момент посмотрела на Адама. На этот раз он принял ее взгляд. Не отвел глаза.
Через несколько минут они перебрались в другую часть дома, которая открылась для гостей удивительно красивым небольшим светлым залом с окнами в пол. Там действительно было несколько инструментов, в том числе накрытый тканью рояль и также зачехленная виолончель.
— Возможно, инструменты немного расстроены. Я не заходил сюда с тех пор, как… — суетливо и немного волнуясь произнес Нур, что снова вызвало у Ники нежный трепет в сердце. Она поняла, что со смерти жены его здесь не было. Возможно, это место значило нечто важное для их любви. Конечно же, значило, если Нур, как она теперь знала, играл.
Подошла к инструменту, расчехлила, попробовала смычком струны, немного подтянула тональность. Все не так плохо, возможно неидеально, но инструмент был замечательный. Такой не портили даже годы простоя…
— Что хотите послушать? — спросила Ника у устроившихся зрителей.
— Играй то, что на душе, раз она говорит струнами, — произнес вдруг Адам впервые, казалось бы, за сегодняшний вечер. Снова их глаза пересеклись и словно бы обожгли друг друга.
Ника задумалась и начала. Руки, как это обычно у нее бывало, повели ее сами. Не в сторону серьезного классического произведения, а известной композиции «Someone you loved» (англ — кого ты любила). Звучание низких тональностей наполнило зал вибрирующе-чувственными звуками. Ника закрыла глаза и отдалась мелодии, которую так любила. Ее мысли побежали по словам песни в голове, которые теперь обретали совсем иной смысл — более глубокий, близкий… Понятный ей на каком-то новом уровне, прожитом.
Ника слегка вздрогнула, когда услышала, как у мелодии появился второй голос — голос рояля. Резко распахнула глаза и увидела, что это Адам занял место напротив за инструментом. Он тоже умел играть на рояле? Почему-то теперь этот вопрос нисколько ее не смущал. Он был так похож на отца…
Он не знал нот, но идеально слышал музыку, подстраиваясь. Это и правда стало диалогом. Теперь и он, и она смотрели друг на друга в открытую, не отводя глаз, не пытаясь спрятаться за обстоятельства и собственные мысли. Они были словно бы на ладони друг у друга. Словно бы с открытыми душами.
«Я иду ко дну, и в это раз
Боюсь, никто не спасет меня.
Эта ситуация из разряда «всё или ничего»
Действительно смогла свести меня с ума.
Мне нужен кто-то, кто исцелит меня,
Кто примет меня, Кто обнимет меня…
…
День переходит в ночь,
И тебя нет рядом,
Чтобы помочь мне пережить ее.
Я потерял бдительность.
Ты выбила почву у меня из-под ног.
А я начал привыкать быть тем, кого ты любишь…»
Композиция не успела закончиться, когда Нур резко встал и с тихим шепотом под нос «Извините», удалился.
Ника вздрогнула, от чего смычок соскочил со струны и сфальшивил…
Адам бросил на нее еще один взгляд, последний. Тоже резко поднялся и вышел из зала.
— Вот и помузицировали… — тихо произнесла Иштар, — спасибо, Ника. Это было восхитительно. Извините за них. Наверное, в этом доме слишком много призраков, и своей игрой Вы их заинтересовали…
Она стояла на балконе, всматриваясь в неспокойную даль океана, покрытую вуалью тьмы. Сегодня он был грозным, пугающим, рокочущим. Словно бы обрушивающим свои мощные волны на землю, требуя от нее чего-то, угрожая. Такой большая вода обычно бывает перед бурей, но небо, судя по количеству рассыпанных на его подоле звезд, было ясным и безоблачным. Так почему так неспокойно? Что именно эта грандиозная стихия хотела сказать этому полному тайн и загадок острову?
Ника увидела, как к воде спускается одинокий силуэт широкоплечего мужчины и сразу узнала в нем Адама. Она не могла рассмотреть его лица, но почему-то точно знала, что он сейчас смотрит на нее, затаившуюся в темноте на своем балконе, застывшую в волнительном ожидании. Чего? Выдохнула, зашла внутрь комнаты. Подошла к входной двери. Посмотрела на вставленный в замочную скважину ключ и…
Сон снова унес ее далеко. Детство, радость, безмятежность, любовь. Нежные теплые объятия матери, одобрительная улыбка отца, глаза которого так теплели, стоило ему только посмотреть на
