От его слов между ног все резко сжимается, посылая в живот спирали предвкушения удовольствия, которое она еще не познала. Адам нежно целует ее живот, ласкает языком пупок, поднимается сначала к грудям, засасывая их острые пики, потом — к нежной тонкой шее.

Ника ощущает каждое его прикосновение так остро и чувствительно. Наверное, всё дело в ее беспомощности. Она окрашивает их близость в гораздо более насыщенные краски, нежели если бы ее руки не были связаны и она могла прикрыться от его смелых ласк.

Теперь он совсем высоко. Нависает всем телом над ней. Его лицо на уровне ее лица. Глаза в глаза…

— Если ты отдала выбор мне, Ника, то сегодня я выбираю дать тебе не боль, а удовольствие. Расслабься, красавица, сосредоточься на ощущениях. До конца. Падай вместе со мной. Дай мне шанс на доверие. Доверься без оглядки…

— Я так не умею. Я думала о твоих словах. Не раз, Адам, — говорит она искренне, уже не беспокоясь о том, что нарушает все их правила — нет никакого «Вы», нет никакого «шейха»… — Тяжело прыгать вниз, не зная, раскроется ли парашют…

— Я подхвачу. Я теперь всегда тебя подхвачу…

Она молча кивает, а он накрывает ее губы своими, обжигая их горячим языком. Его руки на ее бедрах, между ними, трогают ее влажную плоть. Умело. Нежно и собственнически одновременно.

— Ты такая отзывчивая, Ника… С ума сводишь, — шепчет страстно, — уже готова. Мокрая…

Гладит нежно волосы, снова смотрит глаза в глаза.

— Сейчас максимально расслабься. Не напрягайся. Ни телом, ни головой…

Он пристраивается у нее между ног, направляет себя в нее и входит одним резким движением, тут же прикусывая за нежную шею.

Ника вскрикивает. На секунду тело неизбежно натягивается, как струна. Она чувствует, как там все вспыхивает, а потом тут же следует его приказу и послушно обмякает в его руках. Странное, незнакомое чувство наполненности с замершим им в ней захватывает сознание. Они глубоко дышат и продолжают смотреть друг на друга. Всё между ними теперь как-то иначе, по-новому. Пот играет на крыле дракона, раскинувшегося на его груди. И ей кажется, что рисунок и вправду живой. Словно бы это и есть суть Адама, его нутро.

— Идеальная, Ника… Ты идеальная… — шепчет он искаженным от удовольствия ее тесноты лицом. Начинает осторожные, плавные движения. Бережно, все время нежно целуя ее.

Девушка прислушивается к своему телу — между ног жжет, но она чувствует и нечто другое, исходящее из живота. Наполняющее ее клетки каким-то упоительным ощущением завершенности, правильности. Его запах заставляет голову кружиться, как от хмеля. Его руки теплые и нежные. Они сейчас приносят только избавление, залечивают. Разве могут они сотворить зло?

Ее глаза распахнуты широко. Она ловит каждый миг. Запоминает. Отпечатывает в себе.

Инстинктивно подается к нему навстречу. Распахивает бедра и дает возможность ощутить себя еще глубже. Вскрикивает от его проникновения. Приятно… Как же приятно.

Ее острые соски царапают его грудь. И он уже не сдерживается. Громко стонет, немного убыстряет темп и становится смелее, хотя видно, что его дракон все еще на привязи, он щадит ее, жалеет, осторожничает.

Адам почти на финише, но видит, что она еще не готова. Слишком новые для нее ощущения, слишком пугающие.

Выходит, заставляя вскрикнуть от внезапной пустоты. Опускается ниже, припадает к ней языком. Вылизывает ее сладко-соленую вспухшую плоть, от чего его желание излиться, взорвавшись на миллион осколков, становится совсем нестерпимым. Рычит, действуя резче, жаднее, надрывнее.

Ника стонет.

— Пожалуйста, развяжи… Хочу чувствовать тебя руками… — молит, выгибаясь.

Адам одним движением ослабляет путы и тут же ощущает, как ее теплые маленькие ручки касаются его шеи, а потом головы, зарываются в волосы. Рычит. Как она красива в порыве страсти, когда отпускает себя. Как нестерпимо красива. Как правильна. Ее глаза плотно зажмурены, губы искусаны в кровь. Мгновение — и он чувствует, как напрягается ее живот. Снова резко отстраняется от нее и заполняет собой, ловя момент.

Пару толчков — и они летят вместе.

— Адам… — шепчет она тихо-тихо, но в его ушах ее нежный шепот звучит, как самые громкие фанфары.

— Падай, Ника… Падай со мной… Я подхвачу…

Легкий бриз с океана принес им шепот утра в открытое окно. Оно только рождалось, только собиралось явить свой лик этому миру. Адам нежно, едва касаясь, провел рукой по ее голой спине. Тут же покрыл ее дорожкой из поцелуев.

— Просыпайся, красавица моя…

— Ммм, — недовольно мычит Ника, не желая после утомительной ночи разлеплять веки, — зачем так рано… Давай еще немного поспим…

— Пора, Ника. Поспишь в самолете…

Он чувствует, как от его слова она тут же напрягается. Как вмиг ее тело натягивается.

— Тебе все-таки нужно лететь в Таиф? — говорит она разочарованно, повернув на него голову.

— Нам нужно, Ника.

Она смотрит расстроенно, разочарованно. Реальность возвращается к ней вместе с зарождающимся утром. И в нем уже нет ни магии прошедшей ночи, ни ощущения легкости бытия на этом сказочном острове. Сейчас они снова взойдут на борт и улетят в его царство порока и пресыщенности. И его глаза больше не будут так на нее смотреть, как сегодня ночью. Словно бы она была единственной, главной, неизбежной. Волшебство момент улетучилось вместе с ночью, ставшей теперь лишь воспоминанием. Осознание этого факта накрывает ушатом холодной воды. Он получил то, что хотел. Она сама ему это дала, как он и предсказывал. Шейх Адам одержал победу. Она стала еще одной его розой…

Ничего больше не спрашивает. Молча кивает, отводя глаза. Встает и начинает поспешно собираться. Он тоже молчит, тоже избегает их зрительного контакта. От этого хочется плакать. Зачем… Зачем она только сдалась ему… Ведь победа была так близка. Она могла быть свободна так скоро. А что теперь? Сто дней, из которых прошли от силы только десять? Или она наскучит ему гораздо раньше, как это и предсказывала Кейтлин… Только вот сердце теперь болезненно ноет, стоит только подумать об их неизбежном расставании. Еще вчера она рвалась наружу из клетки. Сама рвалась. А сегодня? Сегодня на ней оковы посильнее, чем железные. Самые страшные и самые крепкие оковы-оковы, созданные нашими сердцами.

— Я готова, — тихо отвечает она, смотря в пол.

Он дал ей полчаса на сборы. Зашел за ней по истечении времени. Ника почти не смотрит на него. Руки с силой сжаты в кулак. Так, что ногти впиваются в кожу. Это помогает ей все же не заплакать. От обиды, досады, разочарования. Почему Он так