Диана впервые видела мужа в доспехах, и она не могла понять свое отношение — они делали его еще более мужественнее, более суровее, как любого мужчину, но почему-то видеть их на нем не хотелось.

— Вы мужчины не можете жить в мире, — прошептала она, когда он оседлал Неро, — вы сами создаете тот самый «бардак», а потом его пытаетесь исправить далеко не мирным путем.

— Если я буду жить в мире, то мне придется выбрать лачугу в лесу, — усмехнулся он, — за остальное надо платить. Деньги правят миром, Ваша Светлость, главный тот, у кого их много.

Стефано направил коня к веренице рыцарей, которые его уже ждали возле входа на территории замка. Но внезапно натянул поводья, и Неро встал:

— Если с Форли все закончится благополучно, я пришлю об этом письмо, а сам буду в Павии. Если соскучитесь, путь для вас всегда открыт. И еще, — Неро не стоял на месте, он топтался, видимо, тоже нервничал, — я оставил с вами охрану во главе с Томмасо. Если захотите выйти в город, он будет вас сопровождать. И не бегите, пока я жив.

Развернув коня к выходу, герцог поскакал к рыцарям, крича уже распоряжения для них.

Первые три дня после того, как герцог покинул Милан, Диана была вся на взводе. Она кидалась к окну всегда, когда гонец появлялся на территории замка. Но увы, письма были адресованы не ей, писали арендаторы для Его Светлости. Диана отправляла гонцов с этими письмами в Павию.

Она часто гуляла по саду, в тени деревьев, любуясь цветами, иногда в тени Томмасо, который даже здесь был начеку.

— Я не убегу, — она не улыбалась, произнося это. Теперь точно знала, что нет смысла бежать сейчас, но на это точно есть шанс, если убьют герцога. А хотелось ли его смерти? Но он ее муж, она не может даже думать о таком. Это большой грех иметь такие мысли.

Но очень хотелось в город.

А еще хотелось в лес, но не для реализации побега. Хотелось увидеть старуху и еще раз расспросить о проклятии рода Висконти. Возможно, проклятие можно снять, и та поможет это сделать? Если ей, Диане, предстоит родить наследника, то она хотела бы знать все, что ее ждет.

— Ваша Светлость, — покорно поклонился Томассо, как ненавидя себя за то, что он ходит за ней по пятам, — я лишь выполняю распоряжения хозяина.

Диана кивнула, прекрасно это зная. Но нервы! Ее нервировало все кругом. Даже цветы к несчастью не радовали глаз, а красный цвет роз вообще напомнил кровь ее мужа, которая уже возможно пролилась.

— Не переживайте, Ваша Светлость, — Томмасо видел ее волнение от неизвестности, — я бывал на таких мятежах. Горожане на стороне хозяина, они помогут сместить Людовико Ализоди.

— Если там нет рыцарей из Флоренции, — пояснила Диана и была права. Томмасо кивнул, соглашаясь, но все же они все надеялись на то, что Медичи не воспользуется восстанием, хотя можно было понять то, что это он сам спровоцировал его. Ведь Людовико Ализоди — это его человек.

— Если хотите в город, я буду вас сопровождать с радостью, — он снова поклонился ей, и Диана задумалась- в кого у него такая смуглая кожа? Среди местных жителей она не видела таких людей. Его волосы очень сильно вились, поэтому, он собирал их в тугую косу. Но цвет глаз при всем этом был светло-голубым, говорящим о том, что перед ней европеец.

— Кто ваши родители, Томмасо? Вы как будто не из здешних мест.

Он скромно улыбнулся и опустил глаза:

— Местные, Ваша Светлость. А такой я, потому что в моей крови течет кровь иноземцев, тех самых сарацинов, которые когда-то напали на Миланское герцогство. Это было много столетий назад, но кровь не промыть. Это, — он указал на себя, — преследует мой род.

Надо же! Диану это удивило:

— Кто-то из ваших родственников имел связь с сарацином? — Она это прошептала, чтобы никто не услышал.

— Нет, — он мотнул головой, — мою пра-пра-прабабку изнасиловал такой сарацин, и она понесла от него. Говорят, что пыталась избавиться от ребенка, но он был очень силён и желания жить у него было больше чем у кого-либо. Родила слишком смуглого ребенка. Но что делать, ведь это же был и ее ребенок тоже. Она смирилась. Столько прошло времени, но все равно иногда рождается ребенок со смуглой кожей.

Диана внимательно слушала эту историю и проводила линию с родом Висконти. Сколько горя и бед принесли иноверцы этому народу. И самое страшное, что очень на многих оставили свои «отметины». Это как печать на все века. Проклятья, возможно, были на многих людях.

Знал бы Томмасо, что его «отметина», не так страшна, как смертельная на герцогском роде.

— Пойдемте в город, Томмасо, я согласна. Посмотрим, как живут местные люди. Что толка от меня в этом замке, может, я пригожусь за его пределами.

Томмасо снова поклонился и велел привести лошадей.

Сборы были быстрыми, такими же, как и идея поехать в Милан. Первый скакал Томмасо, следом герцогиня, плащ которой развивался от ветра, и замыкали процессию двое рыцарей.

Они въехали в город быстро, их лошади громко скакали по булыжной улице, привлекая внимание местных жителей. Те останавливались в немом молчании, а когда понимали, что происходит, то тут же склоняли головы.

Когда процессия прибыла на главную площадь, Диана попросила остановиться здесь. Кажется, на этом месте герцог представил ее народу. Значит, знакомство продолжится здесь же.

— Дальше я пойду пешком, — Диана спрыгнула с лошади так легко, как будто делала это всю жизнь. Но так и было- она прекрасно управлялась с лошадьми.

Томмасо последовал за ней, рукой давая понять рыцарям, чтобы они не следовали за ними. Об этом его попросила Диана, когда они скакали в город. Но он указал им ехать за ними на расстоянии.

— Я буду рядом, Ваша Светлость.

Она кивнула, и под удивленные взгляды горожан, пошла по центральной площади прямо к рынку.

Рынки- это ее слабость! В Девошире она не пропускала ни одного дня, когда люди съезжались с разных частей страны в одно место, чтобы показать свой товар. А что люди продают на здешнем рынке?

Пока она шла, то мимо проходящие люди явно были шокированы тем, что герцогиня сама лично пожаловала к ним. Это Диану смущало, ведь в Девошире никто на такое не обращал внимание.

Люди на рынке притихли, кто понимал, что происходит, тут же склонялись до земли.

— Ну что же вы все замолчали? — Крикнула она, — разве я не человек, который может здесь гулять?

— До вас по рынкам герцогини не гуляли, — прошептал Томмасо, но Диана лишь улыбнулась.

— Отлично! Я буду первая, — она подошла к лотку, где торговец продавал диковинные поделки из темно-желтого камня, — из чего они сделаны?

— Из смолы, Ваша Светлость. Для наших детей это отличные игрушки, — произнес торговец даже не поднимая головы, — они любят их.