– Если он действительно приехал на этом автобусе из Токио, то времени дойти от станции до университета ровно столько, сколько нужно, чтобы обнаружить тело Аски как раз после убийства. А если он не пошел пешком, а поехал на такси?

– Такси в это время возле станции не стоят, а вызывать такси заранее – значит привлечь к себе внимание. Наверняка таксист пришёл бы в полицию и рассказал о том, что подвозил такого-то пассажира как раз в тот день и на то место, где произошло такое громкое убийство, – парировал Мару. – Да и нет резона ему убивать Аску именно тогда, когда он наконец-то договорился о её переводе в Университет искусств.

– Слушай, а он так сильно радел за будущее Аски только потому, что она гений? – прямо спросила Дана у Мару. Ей стало даже интересно, что же двигало желанием профессора выхлопотать хорошее место для своей просто студентки.

– Я не знаю всей кухни и поэтому не могу сказать точно, присутствует ли определённый корыстный интерес. Но если Аска действительно гений, а он раскрыл её талант, то получается, что он – её первый учитель. А это, как минимум, слава и известность в определённых кругах. Он бы мог зарабатывать тем, что просматривал бы работы рисующих детей и говорил мамочкам, талантлив их ребёнок или нет. Профессора в университетах в Японии зарабатывают очень неплохо, но если ты знаменит в своей сфере, то заработок увеличивается в разы. А от этого мало кто откажется.

– Понятно.

– Получается, что Като-сан не убивал Аску. Даже если он мог бы это сделать, у него полностью отсутствует мотив, – мрачно проговорил Мару.

– А как же твоя теория обладания своим гением? Может быть, всё-таки это был порыв ревности? Он же говорил мне в кабинете, что в последнее время Аска мало и плохо писала, и всё из-за чувств к какому-то мужчине. Именно поэтому он хотел перевести её в Университет искусств как можно скорее. И вот когда он обо всём договорился, он застаёт Аску в аудитории вместе с Масахиро и из ревности убивает её. Как тебе такая версия? – не хотела сдаваться Дана.

– Плохая версия. Почему же тогда он убивает только Аску, а Кояма-кун просто убегает из аудитории? Даже если предположить, что ему удалось вырваться и убежать, то почему он едет через город и кричит, что «её убить за это мало»? Если Като-сэнсэй на его глазах убил бы Аску, то логичнее было бы кричать «его убить мало», – с логикой Мару было не поспорить. Он перевёл разговор на другую тему:

– Надо придумать, что же сказать Като А, когда Като Б напишет ему благодарственное письмо за печенье.

– А как он догадается, что именно мы ездили к Като Б с печеньем? – спросила Дана, доедая спагетти карбонара.

– А много у него студентов иностранцев с рыжими волосами? – ответил Мару.

– Точно. Я и забыла об этом.

– Ладно, завтра посоветуемся с дядей. Он наверняка что-нибудь придумает.

– Я могу сказать, что он сам меня попросил об этом, когда я откачивала его. Он наверняка не помнит, что конкретно говорил, – предложила Дана.

– Это хороший вариант, но на всякий случай надо будет посоветоваться с дядей, – сказал Мару, встал и направился к кассе. Дана опять быстро засеменила за ним.

«Надо же, как быстро он убегает из-за стола. Ни поговорить, ни расслабиться, – ворчала про себя Дана. – Вот с Димочкой мы всегда после еды сидели и долго обсуждали разные интересные вещи или планы на будущее. А с Мару так не поговорить. Такое чувство, что он боится оставаться со мной наедине без определённого дела. Ох уж эти японцы, вечно они боятся, что о них подумают, что они встречаются с иностранкой».

Перед отъездом они зашли в просторный бар, под завязку забитый людьми. Несмотря на то, что день был будний, посетители сидели, стояли и даже немного пританцовывали в зале. Все были с напитками, многие разговаривали со своими спутниками, а кто-то просто сидел и смотрел в большой монитор над барной стойкой. Танцевали, в основном, девушки-иностранки, но среди них было и несколько японок. Дана обратила внимание на то, что манера танцевать у европеек и японок разная. Иностранки крутили попами, а японки – всем телом. Японки на фоне иностранок выглядели слишком худыми, неуклюжими и несколько развратными, но молодым людям-иностранцам, похоже, японки нравились больше, так как к ним то и дело подходили знакомиться посетители бара. Мару сидел за стойкой бара и молча пил свой напиток, Дана тоже сидела молча, но вертелась во все стороны и разглядывала людей. Было очень интересно посмотреть на обитателей Токио. На то, как они проводят время и как выглядят, что пьют и как общаются друг с другом. Через некоторое время Дана спохватилась, что это неприлично – прийти с молодым человеком в бар и молча вертеть головой, откровенно разглядывая других мужчин, да и женщин тоже. Но никакого чувства вины не появилось. Мару сидел, погрузившись в свои мысли, а Дана чувствовала себя рядом с ним очень комфортно – хорошо так просто сидеть в одном баре и молчать. Они привыкли так проводить время, встречаясь в кафе напротив общежития. Делали домашние задания или читали, перебрасываясь несколькими фразами по необходимости. «Надо же, я и не замечала, что мне хорошо рядом с Мару молчать и не заботиться о том, хорошо ли он проводит время. С Димочкой я всегда беспокоилась, не скучает ли мой любимый, весело ли ему так же, как мне. Вот что значит друг! Когда не любишь человека, с ним легко общаться».

Они выпили по несколько коктейлей и пошли на автобусную станцию. Ночь прошла в дороге незаметно. Они заснули раньше, чем тронулся автобус.

Студенческая жизнь тем и замечательна, что события развиваются так стремительно, что в конце недели забываешь о том, что было в начале. Вернувшись из Токио в пятницу ранним утром, Дана сдала отчёт о проделанной там работе, поговорила с профессором Като о печенье – пользуясь тем, что он был некоторое время не в себе, Дана сообщила, что это он сам поручил ей в день истерики при случае зайти в Университет искусств. Похоже, он действительно мало что помнил, так как просто почесал затылок, посмотрел долгим взглядом на студентку и поблагодарил за выполненное поручение. А к воскресенью Дана почти не помнила, что ездила в Токио и была на экзамене. Всё это быстро испарилось из головы: ведь в воскресенье открылся пляжный сезон.

Япония омывается океаном со всех сторон, а пляжный сезон и места для купания очень ограничены. Особенно там, где жила Дана. 20 июля, в день Моря, официально открываются все пляжи, и почти месяц можно наслаждаться купанием. До открытия вода считается слишком холодной, а после закрытия становится очень тёплой, и к берегам приплывают жгучие медузы. К тому же, в школах каникулы летом длятся только месяц, и пик отпусков приходится именно на июль.

За несколько дней до открытия на пляжах было уже людно, и Дана не думала, что после дня Моря ситуация сильно изменится. Но она сильно ошибалась.

После тренировки с семи до восьми утра были распределены места работы спасателей. Им посоветовали не передвигаться на автомобилях, а пользоваться велосипедами или объединяться в группы, чтобы сократить количество используемых машин. Дане достался пляж, до которого можно было дойти пешком, и когда она шла вдоль дороги, то поняла, почему им рекомендовали велосипеды. Машины, набитые людьми, сумками, надувными кругами и продуктами стояли на жаре в огромной пробке, ожидая хоть какого-то парковочного места. Забравшись на спасательную вышку, Дана сверху глянула на пляж, и… не увидела песка. Всё возможное пространство у моря было устлано ковриками, утыкано зонтиками, завалено сумками с едой и напитками. На оставшихся клочках раскалённого песка молодежь играла в мяч, а дети делали куличики. Море тоже буквально кишело людьми. «Как тут можно увидеть, кто и где тонет?» – испуганно подумала Дана. Судя по виду, все в её команде чувствовали себя напряжённо. Нельзя было терять ни минуты, и сэмпаи быстро распределили функции и посты. В работе спасателей четыре этапа: патруль (водный или пляжный), вышка, коммутатор и отдых. Каждые полчаса люди сменяют друг друга на постах – тот, кто отдыхал, заходит на коммутатор, то есть находится на станции и делает объявления, связывается с другими пляжами и в случае необходимости вызывает полицию или скорую помощь. На следующие полчаса он уходит в патруль и, обходя пляж, смотрит, не стало ли кому плохо или не потерялись ли дети в такой толчее. После патруля спасатель работает на вышке и в бинокль наблюдает за всем происходящим, и, если надо, даёт указания патрулю сходить или сплавать, чтобы проверить кого-нибудь из отдыхающих. Затем полагается тридцать минут отдыха. Все позиции очень важны, включая отдых, потому что находиться постоянно на солнце чисто физически невозможно. Отдыхая, можно поесть, вздремнуть или просто посидеть в тенёчке. Ближе к вечеру парни спасатели часто используют это время, чтобы познакомиться с отдыхающими на пляже девушками, которых приметили в течение дня.