Дана выходила на патруль и вышку в униформе: в жёлтой футболке, красных шортах и жёлто-красной шапочке, в больших солнечных очках на две трети лица. И даже в таком виде люди понимали, что она иностранка. Японцы часто здоровались с ней по-английски, а иностранцы подходили и просто заговаривали на английском или русском. «Интересно, как они отличают меня от других спасателей? Ведь глаза спрятаны за очками, – искренне не понимала Дана. – Значит, существует ещё что-то». Забравшись первый раз на вышку с биноклем, Дана удивилась, насколько хорошо всё видно, можно чётко понять, угрожает ли кому-то опасность. Спасатели высматривали людей, странно двигающихся и зовущих на помощь, хотя чаще всего люди тонут в одну секунду и без каких-либо призывов помочь. Срабатывает известная схема – человек на жаре пьёт холодное пиво или другой алкоголь, затем идёт купаться, и вроде бы всё хорошо, но в какой-то момент сердце не справляется с перепадом температур, человек на несколько секунд теряет сознание. Вот такую картину не хотела бы увидеть Дана. Надо сказать, что японцы на пляже, несмотря на предупреждения, пьют столько же, сколько и русские, если не больше. На каждом пляже построили сооружения под названием «бич-хаусы» – заведения, где можно поесть, отдохнуть в тени, принять душ. Бич-хаусы предлагают места на своей платной парковке. В ассортименте у них много всяких вкусностей: горячая лапша рамэн, жареная лапша якисоба, варёная кукуруза, сосиски в тесте, жареные кальмары на палочках и даже кусочки жареной курицы в кляре. Из напитков и десертов всегда есть газировка, холодные чаи и, конечно же, молотый лёд с сиропом и мороженое. В таких кафешках всегда продаётся свежее ледяное пиво. Как устоять перед таким соблазном? И даже если бы все бич-хаусы перестали продавать алкогольные напитки, то их приносили бы с собой в сумках-холодильниках или просто в пакетах, так что остаётся только предупреждать о возможных последствиях распития спиртного под палящим солнцем, что и делает человек, который сидит на пульте в штабе спасателей.

Самое частое обращение за помощью к спасателям – это «потерялся ребёнок». Немудрено, в такой-то толчее. Ещё часто жалуются на небольшие травмы: порезы, ссадины, ушибы. Для таких случаев в штабе всегда есть медсестра. Скорее всего, это настоящая медсестра из больницы, которая вышла на пенсию, обычно, женщина лет шестидесяти и старше. Но это очень даже хорошо, потому что её слушаются дети и подростки, и даже отвязная молодежь. Так что медсестра – тоже важный член спасательной команды. Довольно часто кто-нибудь заявляет о пропавшей вещи. Тут приходится вежливо отвечать, что запрос не по адресу. А вот серьёзные проблемы, например, солнечный удар, зачастую приходится спасателям выявлять самостоятельно, потому что люди, сидя под солнцем без головного убора и чувствуя тошноту, считают, что что-то не то съели и всё скоро пройдёт.

В пять вечера пляжи закрываются, и спасатели отправляются собирать оставленный мусор. Не все любят эту процедуру, но, тем не менее, все без исключения это делают. Благо, что мусора не так много. После уборки спасатели собираются на центральном пляже, делятся впечатлениями о прошедшем дне и начинают обязательную вечернюю тренировку, которая после жаркого дня воспринимается как подарок и лучший отдых.

Около семи вечера, когда начинает темнеть, можно расходиться по домам. Летом в Японии темнеет почти так же быстро, как и зимой – в восемь совсем темно. Девочки-спасатели зачастую возвращаются домой и ложатся пораньше спать, чтобы выспаться. Молодые люди зачастую идут выпить с новыми знакомыми девушками с пляжа. У Даны получалось что-то среднее между девочками и мальчиками. Не то чтобы она клеила парней во время патрулирования, просто часто приезжали разные иностранцы, которые заговаривали с Даной и договаривались встретиться вечером после тренировки, чтобы она показала им город, его достопримечательности, хорошие рестораны и бары. Всем было хорошо – отдыхающие получали бесплатного гида, а Дана – общение с новыми и часто интересными людьми.

Через две недели пляжного сезона в городок пришёл тайфун. Точнее сказать, он проходил намного южнее и задевал городок лишь краем. Дана раньше думала, что тайфун – это сильный ветер, но, как оказалось, это очень плохая погода со шквальным ветром и сильным дождем. Повезло, что он задевал их только краем, хотя синоптики объявили штормовое предупреждение, а спасатели вывесили красный флаг – купаться запрещено. Восемьдесят процентов отдыхающих покинули их симпатичный городок, так что посетителей на пляже практически не осталось, и делать спасателям было нечего. Целый день они перебирали оборудование в штабе, наводили порядок в аптечках и наборах первой помощи, заполняли отчёты, которые обычно не было сил и времени заполнить как следует. К вечеру ветер стих, дождь почти прекратился, было решено всё-таки провести уборку и вечернюю тренировку. «Раз мы убираем чистый пляж, стоит поискать мусор там, куда обычно руки не доходят, то есть возле ограды», – решила Дана и направилась туда. Там было, над чем поработать: если приглядеться, можно было увидеть втоптанные окурки, полиэтиленовые пакеты, бумажные обертки. Дана выкапывала втоптанный мусор и думала о своём любимом Димочке. О том, что он гордится своей спасательницей, представляет её на спасательной вышке, конечно же, волнуется, чтобы любимую волна не унесла. В какой-то момент она потянула за край пакета, но он не поддался. «Придётся откапывать, а то порвётся», – Дана вздохнула, опустилась на колени и принялась рыть песок. Вдруг рука наткнулась на что-то твёрдое. Покопавшись ещё немного, Дана вытащила из песка мобильный телефон. Он, видимо, долго лежал в мокром песке и, скорее всего, уже «умер». Дана положила телефон в карман и продолжила уборку. Найти чей-то телефон в Японии – это почти как найти чей-то кошелёк. Сам телефон блокируется моментально владельцем из любой точки, но всегда в аппарате остаются записки, фотографии и другие нужные данные, потерять которые не хочет никто. Дану так и подмывало рассказать о телефоне кому-нибудь, и она побежала к Мару.

– А я нашла мобильный телефон, вон там, он лежал в песке, – доложила радостно.

– Ух ты! Покажи, – неподдельно удивился Мару.

Дана достала телефон и протянула Мару.

– Хорошая модель, она влагонепроницаемая, если верить рекламе. У кого-то я видел уже такой телефон, хотя модель новая и достаточно редкая. Только вот вспомнить не могу, у кого же был такой.

Мару понажимал несколько раз кнопку включения телефона, но аппарат не включался.

– Мне кажется, что он уже давно лежит в песке и достаточно глубоко, так что аккумулятор полностью сел, – прокомментировала Дана и сама удивилась, как много она уже может сказать по-японски.

– А мы сейчас и проверим, – проговорил Мару и попытался открыть заднюю панель, но она не хотела поддаваться. Наконец, ему удалось вскрыть находку. И вдруг глаза его стали круглыми настолько, насколько они вообще могут стать такими у японца, и он молча протянул раскрытый аппарат Дане. На аккумуляторе была наклейка-прикура с фотографией, на которой целовались Масахиро и Аска. Теперь настал черед удивляться Дане: «Так они встречались! Они любили друг друга! Они были вместе!» Дана молчала довольно долго. Молчал и Мару.

– А почему прикура наклеена в таком странном месте? – единственное, что смогла произнести Дана.