— Вы, стало быть, на БЗ прохлаждались, отдыхали, так сказать, на лоне природы!.. — Серов ухмыльнулся.

Майор и сам прилично погулял по чеченским лесам и хорошо изведал все прелести этого «отдыха». Уж он-то мог позволить себе подобный подкол.

— Зависть — плохое чувство, — вставил Ефимов, воспользовавшись паузой.

— Так вот, пока вы тащились, мы с местными стратегами воевали, — продолжил начштаба, на лице которого так и сочилось довольство.

Физиономия Серова расплылась в широкой улыбке.

— Представляешь, прилетает к нам некий перец и заявляет: «Я отправляюсь на облет территорий, хочу проверить, действительно ли ваши разведосы находятся на засадах по передаваемым ими координатам. Скомандуйте, чтобы, когда я буду пролетать над местом засады, они дали вверх зеленую ракету». Нет, ты, Михалыч, представляешь?

— Ну и?.. — рассказываемая история не могла не вызвать улыбки.

— Комбат ему сразу: «Товарищ генерал, они же на засадах находятся!»

«И что?» — Генерал наморщил лоб, не врубаясь в ситуацию, а тут еще за его спиной Молотов, гад, стоит, смехом давится. Я и сам едва сдерживаюсь, глаза в сторону отвел, а комбат — молодец, спокойно гнет свою линию, и ни смешинки ни в одном глазу!

«Товарищ генерал, ракеты использовать нельзя, так как тем самым группы обнаружат себя для наблюдателей вероятного противника».

Но и эта аксиома прозвучала для перца недоказуемой теоремой.

«Считаете?» — Он с сомнением в глазах покосился сперва на комбата, потом на меня. Я промолчал, понимая, что стоит мне открыть рот и заржу, не выдержу.

«Так точно!» — не моргнув глазом, заверил прибывшего генерала комбат.

Озадаченный такой настойчивостью, тот всмотрелся в карту, расстеленную на столе, и выдал:

«Хорошо, пусть тогда обозначают себя дымами».

Все, занавес, я выпал в осадок.

— Но мы никакой радиограммы на этот счет не получали! — Ефимов улыбнулся, не зная, верить в правдивость этой истории или нет.

— Конечно, ничего вы не получали. Надвинулся грозовой фронт. Перец испугался, что ему придется застрять у нас на несколько суток, и умотал в свою вотчину. Так что радуйся, что погода поменялась, а то пришлось бы вам с факелами скакать, изображая из себя индейцев, увидевших в темноте испанских захватчиков. Хочешь еще поржать?

Ефимов, естественно, кивнул.

— Как говорится, пользуясь случаем, к нашему комбату на огонек заглянул еще один крутой перец, герой из одного супер-пупер полчка. Они тоже сейчас тут поблизости отираются. Встречу отметить надо, не так ли? Посидели. Чаек, кофе, так сказать, попили по рюмашке. Треплемся о том о сем, гость мал-мала на грудь принял и что-то ни с того разошелся, начал о своем наболевшем твердить:

«Да ВДВ — это говно, полная жопа! Большая и круглая! — И давай стучать себя в грудь. — А вот мы! Вот мы — это да! Настоящая элита!»

Комбат сидит, усмехается. Он, конечно, не такой заслуженный, как его друг, зато не дурак.

Еще выпили, и комбат так ненавязчиво поинтересовался:

«Элита», говоришь?»

«Элита!» — Гость не заметил подвоха и согласно кивнул.

«А все кроме вас — это жопа?»

«Жопа», — снова подтвердил герой, так и не поняв, куда клонит наш комбат.

А тот как начнет ржать.

«Элита у жопы — это анус», — выдал он сквозь хохот, но разобрать можно было.

Элитный перец, конечно, обиделся, будь комбат похлипче, может быть, и в драку кинулся бы. Но все же гость оказался не настолько пьян, чтобы еще и по роже из-за собственной гордыни получить. К утру проспался, уезжая, все делал вид, что ничего не помнит. — Серов замолчал.

Ефимов, во время всего рассказа не проронивший ни слова, а только задумчиво улыбавшийся, спросил:

— И когда у нас намечается следующий, третий по счету «учебный» выход?

— Не знаю. — Серов пожал плечами. — Ждем-с.

К колонне, выехавшей из леса, присоединились машины управления и связи, все эти дни ожидавшие возвращения разведчиков, и отряд в полном составе покатил в пункт временной дислокации. Обратная дорога показалась бойцам намного короче.

Никакого третьего задания не случилось. Ожидаемое боевое распоряжение на свет так и не появилось, зато поступившая вводная — готовить отряд к участию в предстоящих учениях — свалилась, как снег на голову. К ним, то есть к учениям, конечно, готовились, но того, что действовать придется по изначальному, так сказать, профилю спецназа, не ожидал никто.

А учебная задача была поставлена предельно четко: проникнуть на территорию воинской части, захватить штаб или как-то по-иному попасть в кабинет с картами и прочими «секретами», заполучить их и выйти из зоны ответственности этой части. Желательно проделать это все без потерь. В случае обнаружения надо было суметь оторваться от преследования или, на крайний случай, продержаться до конца сеанса радиосвязи.

Вот тут-то все и засуетились. Это тебе не война, в случае провала на противника все не спишешь. Поэтому готовились тщательно. Замполит лично проверил работоспособность радиостанций.

Для внутригрупповой связи выдали засекреченное чудо отечественной промышленности. Новенькие, но уже пятнадцатилетней давности, излишне тяжелые в сравнении с теми же VХ, с ломкими до безобразия антеннами, эти радиостанции имели одно «чудесное» качество. Их сигнал, зашифрованный до невообразимости, порой терялся на расстоянии сотни-другой шагов. А вражеские рации брать с собой запретили. В итоге все VХ, имевшиеся в подразделениях, оказались сданы и заперты под замок.

Срочным порядком, всеми правдами и неправдами выискивались насадки и прочая мутотень, предназначенная для стрельбы холостыми патронами. Настоящие, то бишь боевые, естественно, отсутствовали, зато имитации получили вволю, и пять сорок пять, и семь шестьдесят два. Про взрывпакеты и прочие подобные штуковины начальство тоже не забыло.

Почти целый день командиры уходящих групп под руководством начальника штаба принимали решение. Они раз за разом вычерчивали на ксерокопированных картах местности свои будущие действия.

Начальник штаба отряда майор Серов выстроил в одну шеренгу командиров групп, убывающих на учения. Он проводил последний, как ему казалось, сто девяносто девятый, но самый важный инструктаж.

— Запомните, по большому счету мне по барабану ваши предстоящие успехи, — говорил майор, прохаживаясь туда-сюда перед офицерами, внимающими ему. — Выполните задачу — хорошо, облажаетесь — ничего страшного. Первый раз, что ли, нам обсираться?! Подмоемся. Главное, дорогие мои детишечки, всех людей, которых вы отсюда возьмете, обратно привести. Без происшествий и травматизма. Особенно это тебя, Кострыкин, касается.