— А что это сразу я?

— Не ты, а местность у тебя хрен знает какая и каком кверху. Без горного снаряжения до объекта вообще не дойти. Там такие отвесы! — Майор мечтательно цокнул языком. — Любо-дорого поглядеть! Уже на подходе между тобой и гарнизоном окажется речушка. Так вот, она за тысячи лет своего существования нарыла абсолютно отвесный офигенный обрыв, я бы сказал, настоящую пропасть. Метров семьдесят, не меньше. Как ты его будешь преодолевать, ума не приложу. Днем тебя засекут. Ночью — не знаю. Я бы сто раз подумал, рисковать или нет. Задержись на денек, понаблюдай. Не спеши, времени у тебя будет достаточно. Там вправо хребет на понижение идет, может, и высота обрыва поменьше. Если ничего не получится и повернешь назад, лично я тебе и слова не скажу. Понял?

— Так точно.

— Теперь что вам делать в случае раннего обнаружения противником. Не тогда, когда вы уже ворвались в штаб и в боевом азарте начали крушить все подряд, а именно раннего. Под этим я понимаю, что вас засекли еще на подходе. Итак, вечный вопрос: что делать? А ни хрена!.. Лапки кверху и сдаваться.

— Это почему же? — Иван просто не мог не спросить.

— Чтобы тебя не расстреляли, идиота! Сама задумка высшего командования мне нравится, но обстановка в районе ваших объектов не такая уж спокойная, как многим кажется. Да ладно, хек с ней, с обстановкой. Патронов, чтобы застрелиться, мы вам дадим. Но вернемся к нашим баранам. На данный момент части, против которых вы будете действовать, еще не в курсе происходящего. Но только вы оказываетесь на исходном рубеже и докладываете о начале ведения наблюдения за объектом, к вашему противнику вылетают посредник и представитель нашего отряда. Они вводят их в курс дела. Так что к моменту непосредственного выхода на объект все их охранные подразделения будут предупреждены о вашем появлении.

— А вдруг какой-нибудь придурок-дежурный решит еще больше приблизить проводимые учения к боевым реалиям и забудет их проинструктировать?

— Не забудет. Для этого и выделяется наш представитель. Все будет под контролем. Если вас засек выносной пост, или же вы сами напоролись на охранение, то после заданного вопроса «Стой, кто идет, пароль?», говорить «Амальгама». При получении в ответ «Аметист» игра считается законченной, дальнейшие действия бессмысленны. Надо выходить и сдаваться. Ради бога, не стоит проявлять геройство, пытаясь повязать заметившего вас часового и других караульных. Любая попытка побега из плена не имеет смысла, провал зафиксирован. К тому же любителям импровизаций напоминаю: на постах охранения патроны, в отличие от ваших, — боевые.

— А кому вообще пришла в голову светлая идея о проведении таких учений на Кавказе? Перестреляем же друг друга!

— Не перестреляем! — заверил Серов, пристально взглянул на этого офицера, хмыкнул и осведомился: — А ты уже в штаны наложил?

— Вот еще! — Группер обиженно поджал губы.

— Всем все понятно? Вопросы есть? Нет вопросов. Инструктаж закончен. Разойдись.

Отправив командиров групп к подчиненным, майор с задумчивым видом вернулся в свою палатку.

Конечно, как элемент повышения боевой готовности предстоящие учения более чем хороши, но в словах о Кавказе была и своя правда. Боевое оружие, неспокойная обстановка… Вдруг они поэтому и проводились? Возможно, таким образом начальство решило избавить кое-кого из командиров от излишней уверенности в неуязвимости подчиненных им частей и гарнизонов?

Пока лейтенант Кострыкин проходил обязательный инструктаж у начальника штаба, первая группа под руководством старшего прапорщика Ефимова отрабатывала некие тактические действия — переползания, перебежки, перекаты и прочее. Отдельной песней шел бесшумный захват пленных и снятие часовых.

Снимать часовых вызвался Прошкин. Он незаметно подкрадывался к противнику и пытался его убить одним молниеносным ударом ножа.

— У человека есть множество уязвимых мест для нанесения ран холодным оружием. Но при снятии часовых необходимо работать всего по нескольким из них. — Каждый раз, когда у Прошкина что-то не получалось, Ефимов проводил небольшой ликбез. — Голову следует отбросить сразу. Уверяют, что хорошо тыкать в ухо шомполом. Не знаю, не пробовал и никогда не видел бедолаг, убитых подобным способом. Для снятия часовых это не подходит главным образом тем, что в слуховой проход надо еще умудриться попасть с первого раза. Сердце — вполне возможно, но тут кое-что учитывать. После удара в сердце человек может еще какое-то время жить и оказывать сопротивление, крикнуть, позвать на помощь. Отметаем. Шея — вполне. Она уязвима, легко доступна. Недостатки — довольно громкие хрипы, обилие крови. Очень хорош точный удар в грудную впадину, но опять же сильный и точный. Пойдем дальше. Удар в печень парализует жертву. Только для верного и скорейшего летального исхода желательно не забыть повернуть в ране нож. Удар в солнечное сплетение еще более эффективен. Травмируются брюшная аорта и блуждающий нерв. При точном попадании почти мгновенная смерть от паралича дыхания и остановки сердца. В крайнем случае через пару минут от обильного внутреннего кровотечения. Великолепен удар в почку — сильнейший болевой шок и смерть опять же от внутреннего кровотечения. Но в почку надо еще попасть. Поэтому остановимся на солнечном сплетении и шее. В любом случае желательно зажать часовому рот. Обладая достаточной силой, можно обойтись и без ножа. Перекрыв дыхание на пару минут, вы наверняка вызовете у вашего противника потерю сознания. — Ефимов умолк, оглядел бойцов, сидевших на каменистой почве, и с горечью добавил: — Грязное это дело — нож. Да и не каждый сможет. Нож — это не вылетевшая пуля, а продолжение тебя. Впрочем, сплошная архаика. Зачем нам нож, если есть «Винторез», «Вал», приборы бесшумной стрельбы? Разве что на всякий пожарный. Я искренне надеюсь, что в жизни он вам будет требоваться только для того, чтобы порезать хлеб, колбасу или вскрывать банки с консервами.

— А что же мы тогда тренируемся? — недовольно пробурчал Прошкин.

— Потому что ученья! Ты предлагаешь работу из бесшумного оружия флажками обозначать? Кто нам поверит, если мы заявим: мол, убрали ваше охранение из бесшумников? А снятие часового с помощью ножа увесисто, зримо, не отопрешься. Ни один посредник не вмешается, будь он хоть три раза из своих.

— Так это только для учений! — Прошкин сделал вид, что разочарован, но тренироваться не перестал.

Занятия шли до самого вечера. Старший сержант работал без устали, доводя навыки до автоматизма. Его дублером Ефимов назначил Олега Зверева. Тот ленился, делал все нехотя, с прохладцей, не хуже самого прапорщика понимая никчемность проводимого занятия.

Меж тем задача, поставленная группе, никак не могла обернуться легкой прогулкой. Мало того что воинская часть, предназначенная для захвата, находилась у черта на куличках, так еще и добираться до нее следовало по труднодоступной горной местности. Отдельные участки можно было преодолеть только с соответствующим снаряжением. И это, похоже, было сделано специально, так сказать, чтобы жизнь медом не казалась.

Дабы не посрамить честь родной бригады, бойцам пришлось получать и брать с собой веревки, обвязки, джумары, крюки, базы, скальные молотки, карабины, экстракторы, закладки и прочее альпинистское снаряжение, всего понемногу. Не взяли разве что ледорубы, и то по причине ранней осени, почти лета, но и без них рюкзаки оказались набиты вполне прилично.