на меня не смотрит, мне это только на руку. Общаться с ним желания не имею. Я имею желание пройти дальше, но проход в глубину здания забран решеткой. А что тут поделаешь? Так оборудовались ментовки во времена народной демократии, всеобщего гуманизма и главенства конституции, глупо думать, что во времена Гвоздя ментовки станут оборудовать иначе.

Подхожу к решетке решительным шагом, делаю вид, будто высматриваю кого-то знакомого в глубине коридора с той ее стороны. Чтоб просочиться мне достаточно доли секунды. Нужен лишь миг и подходящий момент, когда ни постовой, ни дежурный офицер на меня не смотрят. Осторожно кидаю взгляд через плечо. Постовой уставился куда-то в стену, из окна номер два на меня «глядит» лысина дежурного офицера. Отлично. Я готов перейти в энергию, но тут из-за коридорного угла показывается один из тех «мутных» Гвоздей, и, конечно, сразу меня узнает.

— Ты совсем непонятливый? — спрашивает меня Гвоздь с досадой в голосе, — Значит так. Я только что отправил рапорт твоему начальству.

Моему начальству? Гвоздь меня удивил. За последние двое суток столько всего произошло, я успел подзабыть, что трудоустроен. А что у меня есть еще и начальство… любопытно, кого он имел ввиду? Сата?

— Что уставился? — срывается Гвоздь, не иначе его выбесила моя непонятливость во взгляде, — Тебя ждут в отделе кадров. Имей ввиду. Если тебя уволят за прогулы, тоже пойдешь служить в патруль.

О как! А ведь Гвоздь мне идею подсказал. Всего-то делов, уволиться из больницы, и я окажусь рядом с Мишкой и Лютой. Разворачиваюсь и выхожу из здания. Не, я не собираюсь сразу идти в отдел кадров. Прежде хочу убедиться, что с моими ребятками все в порядке. В конце концов я Котяре обещал. Пусть за пределы тамбура я не попал, но примерную планировку здания выяснил.

Обхожу вокруг. Вот и черный ход. Куда без него. Люблю черные ходы. Черные ходы располагаются на задворках в укромных местах где нет лишних глаз и никогда не охраняются. Просачиваюсь сквозь дверь. Тот же самый коридор, только с обратной стороны. Вон даже вижу решетку в конце коридора. Еще недавно я за ней стоял.

Судя по аурам, на первом этаже народу хватает, но по двое никого. Сомневаюсь, что Мишку и Люту разделили. Держать их вместе проще. Значит придется подниматься, здание четырехэтажное. Держать их могут, где угодно. Прежде, чем я успеваю прикинуть маршрут подъема на верхние этажи, вижу, как какая-то фигура в одном из кабинетов приняла стоячее положение и двинулась к двери. Черт. Он же сейчас выйдет в коридор. Палево.

Фактически на рефлексах перехожу в призрака, влетаю в ближайшее пустое помещение и оказываюсь… в уборной. Ну так-то да. Туалет по логике располагается в конце коридора, и туалет этот единственный: «…все жили вровень скромно так, система коридорная, на сорок кабинетиков всего одна уборная…» Плохо другое, тот, кто вышел из своего кабинета, идет именно сюда. Благо, соседний с туалетом кабинет тоже пуст. Перемещаюсь в него.

Видно по всему, мое везение на этом закончилось. В следующем кабинете кто-то сидит. Зашедший в туалет тоже присел, боюсь надолго. И по коридору идут еще двое. И идут либо тоже в туалет, либо сюда. До туалета не доходят, останавливаются, и я слышу звяканье ключа. Обложили… демоны. Придется выпрыгивать наружу прямо сквозь стену, другого пути не осталось. В очередной раз перехожу в призрака, уже собираюсь покинуть здание, но в последний миг обращаю внимание, что шкафчик придвинут в угол неплотно. Я вполне смогу за ним спрятаться.

Решаю, что лучше переждать за шкафчиком, чем потом заново проникать в здание. Затаиваюсь. Возвращаю плотное тело. Под моей ногой негромко хрупает. Раздавил чего-то. Пофигу. Двое заходят в кабинет. Один садится за стол, другой остается стоять. И тут я слышу голос того самого «мутного Гвоздя», главного во всей троице. Он говорит отрывисто, деловито, в приказном тоне.

— Сразу после полуночи. Особняк тот же. Получишь сигнал о неисправности артефакта. Этих отправишь. Сам останешься снаружи.

— Все как обычно, — не спрашивает, а констатирует второй.

— Да, все как обычно. Потом я тебе отпишу. Заберешь обоих. Постарайся довезти их до больницы еще живыми. Это важно.

— Не понимаю. Так и так они сдохнут. Прирезать и все. Тела развеются. Зачем эти игры в достоверность?

— Не твое дело, сержант, — «мутный Гвоздь» повышает голос, — Заберешь и доставишь. Бабло по итогу, сумма та же.

— Так в этот раз их двое будет, — возмущается второй.

— Будет двое… но сумма та же, — урезает Гвоздь.

— Как скажете, — тот, кого назвали сержантом, говорит с плохо скрываемой досадой, — Мое дело маленькое.

— Вот и помалкивай.

— Да не хочу я лезть в ваши дела, — начинает заводиться названный сержантом, — Просто не понимаю, ради чего такая сложность? Не только от скрипунов дохнут разумные. Бытовых убийств в разы больше.

— Сержант, — раздражается «мутный Гвоздь», — Чтобы горожане продолжали выкладывать свои денежки за артефакты от скрипунов, надо, чтоб время от времени кто-то подыхал от этих скрипунов. Ясно тебе? Реклама — двигатель торговли.

— А зачем тогда вы подкармливаете всю эту кодлу охотников за скрипунами? Они же вам бизнес портят.

— Не глупи, сержант. Охотники тоже нужны. Чтоб население видело, что борьба со скрипунами идет в поте лица и без поклажи рук.

— Ладно, — сдается сержант, — Просто нерационально. Тащить их через весь город… они ведь и удрать могут.

— Они у меня на поводке. Удерут, далеко не убегут… слушай, сержант, мы с тобой давно в деле, — Гвоздь снижает тон, — Скажу тебе по-свойски, потому что ценю твою исполнительность. Так вот, ты достаточно исполнительный, чтоб дорасти до прапора, и до сих пор был достаточно нелюбопытным, чтобы целиться еще и в лейтенанты. Я доходчиво поясняю?

— Вполне.

— Вот и порешали. Сразу после двенадцати. Маршрут сам прикинешь.

Глав-Гвоздь выходит из кабинета. Сержант начинает сердито сопеть и выдвигать-задвигать ящики стола.

— Будет двое, но сумма та же, — передразнивает сержант, — Жмоты гвоздатые… объясняет он доходчиво… объяснятель херов.

Последний ящик задвигается с громким стуком, и сержант, громко проскрежетав отодвигаемым стулом, встает и тоже выходит из кабинета. Я остаюсь один. М-да. Это я удачно за шкафчик спрятался. Нет никаких сомнений, речь сейчас шла о моих ребятках, а этот сержант — командир патруля.

Теперь я точно знаю, сейчас с ними все в порядке, здесь их не убьют, будут инсценировать схватку со скрипунами в каком-то особняке сразу после двенадцати ночи. Торчать здесь дальше бессмысленно. Надо идти увольняться, а затем успеть до вечера устроиться в патруль. Непременно нужно все устроить так, чтоб меня