— Останься?

Я сглотнул.

— Я бы очень этого хотел, но у тебя же сын. И я…

Настя нахмурилась и приподнялась на цыпочки, целуя мои губы. Пьяно и дерзко. Так, что дух захватило от её откровенной просьбы и желания.

— А мы потихоньку, — пообещала она, ласкаясь язычком у меня во рту.

Я обвёл взглядом небольшую хрущёвку. На кухне не было дверей. Заниматься сексом в зале? Не вариант. Иначе разбудим Мирона.

— Пошли в ванную.

Кое-как мы втиснулись в крошечную ванную.

Хрущёвки созданы для лилипутов, не иначе. На нескольких квадратных метрах были втиснуты ванная, унитаз, большая стиральная машина, корзина для белья и мы.

— Чёрт, Настя… Я хочу тебя так сильно…

Настя прижалась попкой к машине, позволяя себя целовать и трогать всюду. Я торопливо стаскивал с неё одежду, слыша, как она трещит по швам.

Но быть аккуратным сейчас я не мог. Мне просто хотелось стать ближе к Мышке так, как только это возможно.

Я глубоко вгрызался в сочную мякоть податливого ротика, посасывая пухлые губы Насти по очереди. Она отвечала мне с таким же пылом, пытаясь меня раздеть.

Её пальцы беспомощно царапали тугую пуговицу на моих джиннсах.

— Даня! Помоги! Она не хочет расстёгиваться! — воскликнула Настя.

— Думаешь, там есть что-то интересное? — задыхаясь, спросил я.

Настя в ответ крепко сжала член через джинсы.

— Возможно. Или нет. Не знаю! Потому что эта гадкая пуговица не хочет меня впускать!

Настя уже стояла на коврике в одном белье. Она сама завела руки за спину, расстёгивая бюстгальтер.

Я опустился перед ней на колени, стянув влажные трусики. Дотронулся пальцем до трепещущих складок, раздвинув их.

— Даня…

В ответ я прижался лицом к ней, закидывая женскую ножку себе на плечо. Губы коснулись клитора, дрогнувшего от моего касания. Немного прикусил зубами и начал ласкаться языком, продвигаясь ниже.

Меня подстёгивали частые вздохи и стоны Насти. Она передвинула ногу, предоставляя доступ к себе. Откровенно и не стесняясь.

Я обхватил пальцами её попку, принявшись интенсивнее вылизывать. Язык порхал по складкам и упорно возвращался к дырочке, вбиваясь в неё.

Настя прикусила губы, постанывая уже вслух. Она запустила пальцы мне в волосы, надавливая на голову, прижимая меня к себе теснее.

— Боже. Даня… Ещё! — всхлипнула она, когда я остановился.

После её просьбы я ускорился и начал двигать языком быстрее. Настя дрожала сильнее и дышала часто и поверхностно.

Её подступающий оргазм я чувствовал невероятно хорошо. А потом она бурно кончила. Кончила она, а восторг во всём теле чувствую я

Ещё никогда я не испытывал таких эмоций. Я обычно заботился больше о своём удовольствии, но с Настей что-то меняется во мне, заставляя прежде всего думать о ней.

Я поднялся с колен, целуя кожу шеи. Пальцы сами обхватили тугие соски. Настя сыто улыбнулась и развернулась ко мне спиной, изогнувшись.

— Хочу продолжения, Даня.

— Твою мать…

Я поспешно дёрнул джинсы. Дерьмовая пуговица никак не хотела поддаваться. Кажется, я вырвал эту клёпку с корнем. Ничего не имело значения сейчас, кроме подрагивающей от удовольствия Насти, ожидающей моих толчков.

Член был твёрдым, до каменной рези. Я уткнулся концом во влажные складки, постанывая.

Одним толчком ворвался на всю глубину и замер, трясясь от возбуждения. Создавалось впечатление, как будто я целый год был голоден и только сейчас получал желаемое.

— Ты невероятно красивая. Везде, — прошептал я, гуляя ладонями по её телу.

Приглушённые стоны Насти меня ещё безумнее, лишь усиливая мой голод.

Я целовал её шею, слизывая капли пота языком, одновременно поглаживая её ножки, сжимая ягодицы.

Крошечная комната наполнилась её постанываниями и приглушёнными вскриками, звучавшими для меня, как любимая музыка.

Я толкнулся членом в неё. Она забилась от предвкушения и выгнулась, принимая меня ещё глубже. Я начал двигаться короткими, резкими толчками доводя девушку до вершины наслаждения.

Я полностью растворился в её запахе и вкусе. Облизывал, посасывал её разгорячённую кожу на шее, пока она не начала прерывисто втягивать воздух.

Ладони скользнули выше, сжимая грудь.

Острые вершины сосков толкались в ладонь, умоляя о ласке.

— Даня-а-а-а…

Настя стонала, извиваясь всем телом подо мной. Она шептала моё имя и прикрывала глаза от наслаждения.

Я крепче стиснул ладонями её бёдра, начав вбиваться на большой скорости. Звук наших стонов и шлепки звучали вразнобой, но дополняли друг друга.

Мне хотелось откровенно большего. Очередной стон, вырвавшийся из губ Насти, получился слишком громким.

— Тише, милая… — простонал я. — Тише.

Я провёл большим пальцем по её губам, призывая быть тише, но Настя неожиданно прикусила мой палец, втянув его в рот. Она начала посасывать его в ритм моим толчкам.

— Я хочу в тебя… До конца, — предупредил, понимая, что оргазм уже мощным прессом давит на меня сверху.

Ещё мгновение — её лоно судорожно сжимается под наши сдавленные стоны-хрипы. Я не выдерживаю и выстреливаю. Меня так же скручивает оргазмом, выплёскивающимся внутрь неё.

Мы всё ещё движемся навстречу друг другу, соприкасаясь со звуком влажных шлепков. Загнанно дышим, пытаясь сдержаться.

Настя разворачивается и обнимает меня дрожащими руками.

— Я так по тебе скуча-а-а-ала…

Я провожу пальцем по её телу, влажному от пота.

— Я заметил. А я…

Хотел сказать что-то красивое, но вместо этого услышал грохот и почувствовал ледяной укус воды, бьющий под напором мне в спину.

— А-а-а-ай! Что это, блин?

Я отодвигаюсь. Настя визжит, прячась за меня.

— Не двигайся! Кажется у меня в ванной кран сорвало!

Она смеётся, взахлёб, кажется, забыв, что у неё спит сын. Слышится топот детских ног.

Я едва успеваю закрыть щеколду, чтобы сын не узрел нас обоих обнажёнными.

— Одевайся! — подгоняю я Настю, натягивая намокшие боксеры вместе с джинсами.

Вода продолжает хлестать. По двери стучит Мирон.

Настя кое-как натянула трусики и накинула сверху банный халат, оставив меня воевать с кранами.

— Ма! Что это?

— Потоп, Мирон. У нас кран прорвало.