Знаю, каково ежедневно пристегивать протезы, брать палки и ехать на работу в переполненном метро, где никому нет никакого дела до тебя и твоих проблем. Знаю, каково в одиночку прожить откровенное предательство, остаться безо всего и начать все заново. Знаю, каково оказаться в эпицентре продуманной беспощадной травли и не иметь ни поддержки, ни возможности поменять ситуацию.

Тысячи судеб, тысячи обыкновенных человеческих историй, тысячи провалов – и тысячи побед. Мне очень хочется, чтобы никто не считал себя неудачником, никто не думал, что он зря появился на этом свете и что счастье случается только с другими. Мы все здесь пытаемся устоять. Даже те, кто, кажется, в полном шоколаде.

А устоять куда легче, если вокруг не стопроцентная враждебность, выискивающая в тебе изъяны и спешащая ткнуть носом в твои ошибки. Ведь все это идет не от урожденных монстров, а от глубоко пораненных людей, которые просто научились бить первыми, чтобы защититься.

Давайте учиться понимать друг друга. Или хотя бы не судить. Давайте при возможности протягивать друг другу руки поддержки. Давайте помнить, что сверхлюдей на эту планету не завозили, бессмертных – тоже. И все, что у нас есть, – неидеальная и небесконечная жизнь, которую так жаль потратить на хроническое несчастье. Балансируйте, празднуйте самые маленькие победы, продолжайте идти. Солнце есть даже тогда, когда мы его не видим.

* * *

В воскресенье, после кафе и прогулки, зашли в маленький немецкий магазинчик, который я называю про себя домашним раем, и увидели его. Лохматый смешной снеговик в зеленой шапочке и в красных ботинках одиноко стоял на столе и смотрел на нас человеческим взглядом. Тем же самым, что смотрели на меня все игрушки моего детства на стадии доказательств маме, что это не я их хочу, а они устали быть бездомными и очень просятся домой. Мама, спасибо ей, всегда верила.

Снеговик не то чтобы просился – он отчаялся. Его морковный носишко смотрел в пол.

Мы переглянулись, и муж позвал продавца. Улыбчивая девушка кивнула нам и достала точно такого же. Но не точно такого же, а совсем, на наш взгляд, другого, нахально смотрящего на нас сквозь упаковку, в которую ярко-оранжевая морковка упиралась аккурат под прямым несгибаемым углом.

Даже не переглядываясь, мы вскрикнули одновременно:

– Нееееееет! Не этого! Вон того!

– Да они же одинаковые, – искренне удивилась девушка.

– Нет! – мы были не только упрямы, но и правдивы.

«Наш» снеговик обрадовался. Я не вру, я точно это видела. Дома он встал под елочку, высоко задрав нос, и подружился сразу со всеми.

Я смотрю на Снеговика, нашего абсолютно, и думаю о том, что все в жизни именно так и происходит. Мы не знаем, почему кто-то становится нашим, а кто-то – никогда. Внутренние симпатии и антипатии мало объяснимы и еще меньше логичны. Где угодно можно проигрывать или, наоборот, одерживать победу по принципу «лучший – не лучший», «первый – не первый», «сильный – не сильный» и так далее, кроме любви, дружбы, близости.

А ведь все держится именно на любви, на дружбе, на близости. Все настоящее. Не на соревнованиях, не на агрессивных конкурентных играх в лучших, не на неистовых попытках что-то доказать целому миру. Целому миру не нужны никакие наши доказательства, друзья мои. Да и мы сами, если уж совсем честно. Мы нужны самим себе и тем, с кем нас связывают самые счастливые на свете мосты любви, дружбы, близости. Вкладывайтесь в них. Создавайте только свой мир, где бы вы ни были.

И пусть в нем не будет продрогших, забытых и обделенных.

* * *

Все вокруг так боятся стать тетками. И даже внутри себя обнаружить их страшный след.

Настало время Богинь, Фей, Волшебниц, Чаровниц, Ведических Женщин, Успешных Леди… Безукоризненных, со всех сторон прекрасных, на детоксах порхающих бабочками, напряженно селфящих себя в каждом зеркале или входящих в тщательно продуманный образ на выверенных до миллиметра фотосессиях. И сомнения берут: а может, это природа эволюционировала до бессмертия? Может, не помрем никогда? Может, я одна, питекантроп такой, не знаю, что старость отменяется?

А тетка-то есть уже. Даже в сорок, но есть. И в этой тетке столько всего намешано. И все, оказывается, мое! И ничего меня в ней не страшит и не бесит.

Этой тетке часто плевать на успешность и стиль, и она полный выходной бродит в старой пижаме, не расчесываясь и не прихорашиваясь. Эта тетка не боится быть страшной в тех умных глазах, которые веселятся от души, показывая, что любить можно не только двадцатипятилетних и до миллиметра красивых самой модной красотой. Эта тетка ржет, как веселая лошадь на карнавале, радуясь до упаду тому, что ей по сердцу. Эта тетка ворчит, вредничает, высказывает свое мнение, не соблюдая никаких «ведических ритуалов», и ее за это не ругают. Эта тетка – да! – может впорхнуть куда-то в брендовых тряпочках, благоухая селективкой и помахивая любимой зеленой «Биркин» в наманикюренных пальчиках. Но и обматерить неудачный день у нее получается не менее отменно.

Я не боюсь тетку! Не боюсь того, что меньше чем через десять лет мне будет пятьдесят, и моему лицу тоже будет пятьдесят.

Я буду точно знать, чего мне стоила каждая морщинка на нем, а значит, мне не понадобится волшебный укол с эффектом обкусанной пчелами мордочки, за которыми теперь все упорно прячут свои прожитые опыты боли и радости.

Я позволяю себе испытывать весь спектр чувств и эмоций, не имитируя неискоренимый позитивчик. У меня случаются ужасные состояния и настроения, в которых мне хочется покусать любую живую доступность, включая себя саму. И это я тоже признаю.

У меня случались провалы, и я знаю, что есть люди, перед которыми я не выдуманно виновата.

У меня то тело, что есть, и я принимаю его и люблю в нем находиться. Я не Волшебница, не Фея, не Сказочная Красавица, и меня не поставить в пример, но я ни одного дня своей жизни не жила без любви. И не буду.

Я дружу со своей внутренней теткой, а иногда жестко собачусь и стыжу ее за лень, но точно не требую, чтобы она прокачалась до Богини.

К чему я это? Нет, не к тому, что я ненавижу Богинь. Они прикольные, особенно когда верят в тех, кого изображают… Мне нравятся любые женщины, которые нравятся себе! И это честно.

Я пишу для тех, кто, в отличие от меня, не умеет отстоять свое право на самих себя. Право не оправдываться перед Богинями за то, что они – не они. И что их выбор не лучше и не хуже: это просто выбор.

Мы можем верить во что угодно и лепить из себя кого угодно. Но стареют даже Богини. Стареют при любом, даже самом отчаянном страхе постареть.

А внутренние тетки – это совсем не мрачные, опустившиеся и всех ненавидящие женщины, как многим кажется. Это многоликие существа, и мы все на самом деле ими и являемся. И в каждой из нас достаточно всех – от прекрасной дамы до дребезжащей старухи, роняющей отработанный песок в старые носки своей жизни.