– Я все равно не могу поверить, что это Пчела, – медленнопокачал головою он. – Не могу, хоть тресни!

Космос приблизил к нему лицо и медленно, раздельно, изо всехсил сдерживая клокочущую в груди ярость, проговорил:

– Белый! Он. Не сел. К нам. В машину! Он поехал на их тачке!

Саша промолчал – против этого аргумента ему нечего быловозразить. Сдвинув брови, он словно в оцепенении разглядывал свои рисунки.Вдруг на листок опустилась рука Космоса – он поставил перед Беловым маленькие,на три минуть!, песочные часы. И следом положил рядом с ними своего громоздкого«Стечкина».

– Через час он улетит, – веско произнес он и отошел вдальний угол кабинета.

Белый молчал. Остановившимся взглядом он следил за тоненькойструйкой песка, соединявшей две колбочки часов. Его лоб разрезала глубокаявертикальная складка, брови соединились, губы сжались в тонкую бесцветнуюполоску. Он думал.

Два года назад в схожей ситуации он заподозрил впредательстве Космоса. Более того – он поверил в это. А потом, когда всеобъяснилось, Саша вдруг понял, что уже не может доверять другу так искренне ибезоглядно, как доверял раньше. Не может, как бы это ему ни хотелось!

Чисто внешне в их отношениях с Космосом все оставалосьпо-прежнему. Но, как ни старался Белов убедить себя в обратном, факт оставалсяфактом – после того злосчастного покушения стопроцентно надежного и абсолютноверного друга по имени Космос у него не стало. Остался старинный приятель –добрый, симпатичный, давно и хорошо знакомый – и только.

Вот почему сейчас Саша отчетливо понимал: стоит ему хоть намгновение поверить в то, что взрыв организовал Пчела – и у него станет еще наодного настоящего, полноценного друга меньше. И с кем он тогда останется? Содним только Филом? Но Фил…

Один. Он останется совсем один…

Белов начал было еще раз перебирать все возможные варианты впоисках виновника взрыва, и тут же бросил – бесполезно. По всему выходило:кроме Пчелы – некому.

В верхней колбе часов еще оставалось почти половина песка,но Саша уже знал, что он скажет, когда время закончится. Он просто оттягивалнеизбежное.

Когда последняя песчинка упала вниз, Белый поднял голову ипроизнес ледяным голосом:

– Звони Шмидту.

Космос тут же выхватил из кармана мобильник и торопливонабрал номер.

– Шмидт, это Космос, ты где? Отлично. С тобой кто? Ага. Вотдавай в Шереметьево, тебе рядом, найди там Пчелу и привези к нам в больницу…Да. Ну, не мне тебя учить…

* * * * *

В операционную стремительным шагом вошел Борис МоисеевичБоркер. Держа перед собой обтянутые резиновыми перчатками руки, он со спиныподошел к лежащему на боку Филу и внимательно осмотрел его затылок.

– Давление? – сухо и коротко спросил он. Ему так желаконично ответили:

– В норме.

Хирург повернул руки ладонями вверх и произнес:

– Салфетку… Скальпель…

В его руках тут же появились инструменты. Борис Моисеевичсклонился к затылку Фила, время от времени бросая отрывистые команды:

– Зажим… Еще зажим… Распатор… Трепан – Операция началась.

«Вольво» остановилось на верхнем пандусе аэропорта, возлелестницы на нижний ярус. Первым из машины, сжимая в руке гвоздичку, выбралсяПчела. Он был бледен и растерян. Облокотившись на крышу машины, он взъерошилсвою шевелюру.

Водитель-абрек хлопнул дверцей и окликнул своего странного пассажира:

– Ну что, идем?

– А ты-то куда? – повернулся к нему Пчела. – Поезжай назад.

– Как назад? – вскинул брови бородач.

– Езжай назад! – раздражаясь, повысил голос Пчела. – Вгород-герой Москву! Понятно?

– А как же самолет? – не отступал водитель. – Мне Вахасказал тебя проводить…

– Ну ты что, тупой, что ли?! – прикрикнул на него Пчела, емуосточертело это препирательство.

– Нет, я так не могу, – упрямо покачал головой чеченец. – Ядолжен Вахе позвонить.

Пчела отмахнулся от него, как от назойливой мухи, инастороженно огляделся по сторонам. От шоссе к въезду на стоянку приближалсячерный джип, как две капли воды похожий на тот, в котором ездили головорезыФила. Кто был в этом джипе, Пчела, понятно, не видел, но его вдруг охватилонехорошее предчувствие.

– Не волнуйся, абрек, – пробормотал Пчела, поднимая навсякий случай воротник плаща и пятясь вниз по лестнице. – С тобой все будетхорошо.

Пчела снизу проследил за джипом и разглядел в его окне бритуюголову Шмидта. Шмидта, бывшего офицера спецназа внутренних войск, в Бригадупривел именно Пчела. Это был человек без нервов, ему поручались самые грязные,самые кровавые дела. Он был по-военному исполнителен, не знал жалости и страха.Когда Пчела увидел его, он понял – Шмидта послали за его, Вити Пчелкина,головой. Он достал авиабилет и швырнул его в воздух. Все, Германии ему уже невидать, как своих ушей.

– Э, а что мне Вахе передать? – окликнул его абрек.

– Передай, что Пчела спекся!

– Не понял…

– Ничего, он поймет! – Пчела взмахнул гвоздикой истремительно сбежал по лестнице.

Оказавшись на нижнем ярусе, он поднял руку. Рядом с ним тутже остановилась черная «Волга». Пчела рванул на себя дверцу и бросил водителю:

– В город!

– А куда?

– Сейчас решим, – не дожидаясь согласия водителя, Пчела ужесадился в машину.

Он понял, что попал в наикрутейший переплет. И хуже всегобыло то, что он оказался совсем один. Помощи ждать было неоткуда. Впрочем…

Нет, кажется, один человек все-таки мог бы ему помочь!

– Сколько заплатишь-то? – спросил шофер.

– Не обижу, шеф, быстрее!

Хлопнула дверь, и «Волга» неожиданно резво взяла с места.

А над нею, на пандусе верхнего яруса аэропорта, в зоневылета, из черного джипа выгружались крепкие ребята во главе с бритоголовымкрепышом Шмидтом. Поочередно тыкая пальцем в грудь своим бойцам, он быстрораспределил между ними обязанности: