— Какое ты имеешь право меня осуждать?! — обвинительно выпалила, ткнув указательным пальцем в парня. — Это твой дружок бросил меня, отрываясь со всем, что движется. Уже он-то совсем не горевал. А Артём меня любит. Мы будем счастливы. Огарев твой сбежал, как трус…

— Дура ты, Алиса, — грубо произнес непривычно резкий и серьезный Ромка. — Говно твой Артём, да, как оказалось, и ты недалеко ушла. Счастья вам, вы идеальная пара.

Он развернулся и двинулся к своей машине, а меня разорвало от эмоций. Пришёл на мою свадьбу, оскорбляет, потом с другом своим кости мне промоет, расскажет ему про мою беременность.

— Проваливай! Убирайтесь из моей жизни! Ненавижу вас всех! И тебя, и дружка твоего лживого…

Ромка не ответил, даже не повернулся. А я еще долго что-то кричала и размазывала слезы по щекам. Выплеснув боль и обиду на уже давно пустой двор ресторана, отправилась в дамскую комнату и привела себя в порядок. Не о такой свадьбе я мечтала, не такого женского счастья хотела…

Руслан

— Здарово, — раздался в трубке бодрый голос Ромки. — Как ты там, бро?

— Да, норм всё, — проговорил, отлипнув от ноута, сжал переносицу и зажмурил глаза. От долгой работы в глазах рябило. За окном было уже глубоко за полночь, но город и не собирался засыпать. Огни Манхэттена — самого сердца Нью-Йорка, никогда не затихающего острова надежды, настолько наполняли светом лофт, что искусственное освещение и не требовалось. — У вас как?

— Да тоже, — уклончиво ответил друг, ощущалось легкое напряжение в его голосе. — Когда обратно планируешь?

— Как диплом получу, — усмехнувшись, я поднялся с места и направился к барной стойке. Будто Ромка не понимал, что родной город — последнее место на земле, где я планировал оказаться в ближайшее время.

— Ясно, — кисло отозвался Рома. Друг замолчал, подбирая слова, намереваясь мне что-то рассказать. — А я сегодня на свадьбу ходил… — всё же произнес он.

— К кому? — спросил без особого интереса, лишь для поддержания беседы, параллельно наполнив бокал колой. Ожидая ответа, не спеша подошел к панорамному окну. С высоты двадцать третьего этажа вид на “перекресток мира” открывался фантастический.

— О, не поверишь, — загадочно начал парень, — к Алисе.

Это имя… Рука дрогнула. Вся красота за окном вмиг растеряла былое волшебство. Я сжал бокал крепче, словно желая вымести на хрупком стекле всю скопившуюся внутри злость. Не понимаю, как сдержался, чтобы швырнуть его о стену.

— Я так полагаю, жених — Артём? — холодно уточнил, уже зная заранее ответ.

— Ага, — хохотнул Ромка, я же его веселья совершенно не разделял. Внутри всё клокотало от гнева и бешенства. — Думал, поздравлю новую ячейку общества, а там такие страсти.

— Какие? — требовательно проговорил, в несколько шагов преодолев расстояние до холодильника и доставая бутылку виски. К черту сухой закон.

Не хотел же пить, но видимо всё же придется. Воспринимать этот бред на трезвую голову невозможно. Моя Алиска… Та, ради которой я готов был на всё, вышла замуж за этого мудака. Долго не тянули. Мало того, что бабок срубили, еще и свадьбу по-быстрому сыграли.

— Она ребенка от него ждет, Рус, — серьезным тоном произнес друг. А я поперхнулся. Горькая янтарная жидкость обожгла горло, спазмируя гортань, заставляя закашляться.

— Сука!

Бокал всё-таки полетел в стену, а следом в нее впечатался и мой кулак. Я убрал телефон от уха, зажмурился, тяжело дыша. В груди сперло дыхание, вены пульсировали от бешенства.

Если Алиса хотела вырвать мне сердце и растоптать его, то ей это удалось. Казалось, уже ничто не могло меня ранить или удивить. Былая боль будто утихла или задремала где-то на задворках сознания. Ровно до слов друга.

С отвращением посмотрел на содранные в кровь костяшки, мрачно усмехнувшись. Как им повезло, что я уехал… Порвал бы обоих, втоптал бы в асфальт этого мудака. А ее… Да ничего бы я ей не сделал, кому я вру? Рука не поднимется. Алиска так и не поняла до конца, какую власть имеет надо мной.

— Рус! Руслан, твою мать! Да забей ты. Пусть трахаются и рожают. Брат, она не стоит того… — увещевал меня Рома. Его голос звучал словно сквозь вату. Я слышал, но едва ли был способен воспринять хоть единое слово без лишних эмоций.

— Хватит, — оборвал его. — Я не нуждаюсь в психотерапии. Позже наберу.

Сбросив вызов, откинул гаджет на стойку и уперся в нее ладонями, склонив голову. В висках пульсировало, как назло, в голове всплыл образ. Улыбка нежная, взгляд затуманенный страстью, окутывающий меня, вышибающий весь воздух из легких… Сжал крепче столешницу. Это похоже на безумие. Словно наяву ноздри щекотало от запаха ее тела, от вишневого аромата ее волос. Ненавижу. Как же сильно я ненавижу себя за эту слабость. За это чувство, что сжирает меня изнутри, не дает покоя, лишает сна. Истязает, изводит. И сотня шлюх не сотрут ее из памяти, не затмят. И литры алкоголя не заставят перестать представлять ее в объятиях Устинова. А теперь еще и ребенок…

Ничего. Пройдет время и я забуду, вычеркну, перестану думать о ней, хотеть только ее. Когда-то же станет безразлично и брезгливо? Этот миг обязательно настанет, как и тот день, в который я проснусь, ничего больше не испытывая к ней.

Пусть живут, радуются, наслаждаются. Наивно верят, что Огарёв исчез из их жизни, простил и забыл всё…

Нет. Руслан Огарёв всегда заставляет платить по счетам. И Тёмочка рассчитается по-полной. За всё. Вернет с процентами. Захлебнется в моем возмездии. Зацепит попутно и Алису? Она сама выбрала этого урода, сама пошла на предательство.

Решительно оттолкнувшись от стойки, вновь наполнил бокал. Мне любыми способами требовалось забыться, притупить боль…

Конец первой части