– Ну знаешь…

– Что – «знаешь»? Ничего ты не знаешь! Зациклился намысли, что я ненормальная, дальше своего носа не видишь! Откуда тут арабы? А вЛиване кто, по-твоему, живет – папуасы? Какого черта она в Ливане делала? Этоготебе твой знакомый не сказал? Кстати, у Гены он какое место лечил – не головули? А то у меня такое впечатление, что все вы с приветом.

– Прекрати орать, вон уже люди оглядываются!

– Мне плевать, что люди слышат, надоело все! Русскимязыком тебе говорят, что арабы лежат убитые в той квартире – Ковенскийпереулок, дом пять! Вход из подворотни! Скажи это своему знакомому, путьпроверят!

– Хорошо, скажу, – примирительно ответил Кирилл.

– А про бандитов тоже все правда, спроси его, знает лион Шамана, и он скажет, что знает. А Савела недавно убили, это тоже милиция должназнать. И ничего я не придумывала, «савеловские» точно за мной следили. Язаписала номер их машины, и Вася выяснил, что это «савёловские».

– Какой еще Вася? – совсем уже обалдел Кирилл.

– Вася Курочкин, мой лично знакомый милиционер, –с гордостью ответила я. – Не веришь – спроси у Нины, он в нее влюблен.

– О Господи!

Мы какое-то время шли молча, потом Кирилл вдруг схватил меняза плечи.

– Так это все правда? Они тебя пытали?

– Не успели. Но могли бы, – злорадно ответилая, – меня спас неизвестный. И это был не ты.

– Ты понимаешь, что они могли тебя убить? – Теперьуже он кричал так, что на нас оглядывались.

– Ага, долго же до тебя доходит. Он крепко прижал меняк себе, потом отпустил.

– С утра из дому только на работу. С работы я буду тебявстречать каждый день. Ни к кому в машину не садись и в гости ни к кому неходи.

– Вот раскомандовался! Ты лучше скажи, почему тотпротивный голос по телефону утверждал, что это он взорвал Валентину с мужем? Аскорей всего, это арабы ее за то, что она им брошку не отдала. Что же такоебыло в этой брошке?

Кирилл промолчал. На завтра у него назначена встреча спрофессором Солодовым, он наконец узнает, что такое было в этой брошке.

– Знаешь, – медленно произнес он, – пожалуй,все сходится. Этот тип по телефону… не в его духе взрывать людей. Так, попугатьбеспомощную женщину, это он может, придумать целый спектакль, чтобы страшнеебыло, а на убийство… Тут совсем другие качества нужны. А здесь все так удачнодля него обернулось, он и решил сказать, что это он, чтобы ты еще большеиспугалась. В общем, он решил чужими руками жар загребать.

– Да, кстати, вспомнила про арабов еще. Мы как-то сАльбиной говорили, помнишь, такая полная, так вот, она тоже утверждает, что уВалентины что-то было с арабами. Она их в Израиле достаточно навидалась, языкна слух может отличить. Только ты в милиции про нее не говори – зачем человекавпутывать?

Уже на прощание он опять умолял меня быть осторожной, такчто я даже немного растрогалась от такой заботы.

Сергей Лебедев притормозил на перекрестке, открыл дверцу имахнул Кириллу:

– Привет, ты и есть Кирилл Михайлов? Садись быстрее,тут стоять нельзя. Я со стариком договорился, он нас ждет.

– Как у него со здоровьем? – опасливо спросилКирилл. – Он от неожиданности не того?

– Будь спокоен! Поздоровее нас с тобой! Энергии, вовсяком случае, на пятерых.

Старик-профессор Солодов действительно оказался на вид оченьбодрым.

– Что у вас ко мне за дело?

Кирилл без долгих разговоров положил перед ним несколькоувеличенных листков, отпечатанных с микропленки. Он с большим трудом сумелдоговориться и сделать несколько фотографий. Профессор недоверчиво взял листы вруки. Он читал долго, потом что-то узнал, посмотрел с изумлением на Кирилла,потом вернулся к началу, потом заглянул в конец, взглянул на подпись и отбросиллисты, бессильно откинувшись на спинку кресла.

– Откуда это у вас? – беспокойно спросил онКирилла.

– А как, по-вашему, откуда это могло ко мнепопасть? – довольно жестко ответил Кирилл.

– Вы кто, вы – из милиции?

– Нет, – смягчился Кирилл, – я не из милиции.Это попало ко мне совершенно случайно, эти материалы и еще многие другие попалико мне, в общем-то, по ошибке, но, не скрою, с ними связаны криминальныесобытия.

– Я так и знал! – воскликнул профессор.

– Прошу вас, профессор, расскажите мне историю этихматериалов. Я вижу, что с ними связаны какие-то события, для вас неприятные,но, рассказав о них, вы для себя сможете кое-что прояснить и мне здоровопоможете.

– Несколько лет назад в нашем институте проводились работынад одним перспективным алкалоидом – лекарственным препаратом растительногопроисхождения, который давал некоторый эффект при лечении шизофрении. Препаратсоздавал временное улучшение состояния психики больных, но имел побочныедействия, через какое-то время после его приема возникало излишнее возбуждение,поведение больных становилось немотивированным, они делались агрессивными.Вскоре это возбуждение проходило, и больные в большинстве случаев не помнили освоих поступках в период действия препарата.

– Наступала амнезия! – вставил Кирилл. –Значит, она говорила правду!

– О ком вы, молодой человек?

– Продолжайте, профессор. Об этом позже.

– Вы, конечно, читали о берсерках, или оберсеркиерах, – скандинавских воинах, приходивших во время боя в состояниенеистовства, терявших чувство страха и убивавших в ярости всех подряд, подчасне отличая своих от чужих?

– Да, конечно.

– Так вот, по-видимому, берсерки приводили себя в такоесостояние, принимая какое-то снадобье, сходное с нашим препаратом. Мы работалинад этим алкалоидом, стремясь исключить эффект его последействия, и уже былиблизки к успеху, но в это время начались перебои с финансированием. Конечно, япродолжил бы работу, принимая во внимание важность такого лекарства, но длязавершения исследований требовалось много дорогостоящего оборудования,фармакологического сырья и лабораторных животных – на голом энтузиазме такуюработу не проведешь. В результате мне и моим сотрудникам пришлось отказаться отэтой темы.

– Вы что-то не договариваете, профессор. Что вы имели ввиду, говоря, что так и знали?

Солодов опустил глаза.

– В моей лаборатории работал очень талантливыйсотрудник, довольно молодой человек. Он был способным ученым, но в моральномотношении… На мой взгляд, он придавал слишком большое значение деньгам.Впрочем, вы можете со мной не согласиться. – Профессор покосился на СергеяЛебедева.

– Так вот, когда в нашем институте начались сложности сфинансами, он скоро уволился. Куда он перешел работать, я точно не знаю, слухиходили самые разные, но перед самым его увольнением случился неприятныйинцидент. Я ушел вечером с работы, но на полпути вспомнил, что оставил в своемкабинете материал, который хотел просмотреть дома. Вернувшись, я застал Вадима,простите, того сотрудника, о ком я говорил, у себя в кабинете. Он как-тообъяснил свое присутствие там, но потом я заметил, что бумаги находились вбеспорядке, в них несомненно рылись, наверное, тогда он кое-что переснял. Вобщем-то, секрета в этом не было, постепенно он мог и так все выяснить, но онсобирался увольняться, и ему надо было получить все как можно скорее.