– Мне кажется, ты делаешь из мухи слона.

Сначала Люси пришла в ярость. Это обстоятельство вовсе не казалось ей незначительным. Но глубокие морщины, прорезавшие лоб Коди, убедили ее в том, что он искренне хочет ей помочь.

– Я должна знать, что произошло. Я обдумала все возможные причины удаления, и некоторые из них кажутся мне правдоподобными, но я должна знать наверняка.

– Почему это так важно для тебя?

– Потому что… – начала было Люси.

Действительно, почему? Почему ей не все равно? Она взглянула на тело распятого Христа над алтарем.

Люси Кинкейд убила Адама Скотта и ни разу не пожалела о совершенном преступлении. Он заслуживал худшей участи, но отсутствие какого-либо ощущения вины тяготило ее долгие годы. Люси говорила на данную тему с Патриком, с ним одним, но он успокоил ее: «Ты ощущаешь себя виноватой потому, что не чувствуешь вины в том, что убила человека, который насиловал тебя и чуть не убил Диллона и Кейт? Бред. Забудь об этом».

Насилие окружающего мира перестало трогать чувства Люси. Ей довелось испытать боль и унижение; она убила человека; она жила в виртуальном мире, где сексуальные хищники были чем-то нормальным, где они непрестанно охотились на своих жертв. Но она не хотела привыкать к убийству как чему-то обыденному, даже к смерти подонка и насильника.

– Я не хочу относиться к человеческой смерти как к чему-то само собой разумеющемуся, – ответила Люси.

– Понимаю. – Может, Коди действительно понимал ее… – Я копну поглубже.

– Спасибо.

– Может, позавтракаем вместе?

Шон! Она бросила взгляд на часы. Десять минут одиннадцатого.

– Прости, у меня другие планы.

– Тогда в другой раз.

Что-то за ее плечом привлекло внимание Коди, и он выпрямился.

Женщина обернулась и увидела Шона, направляющегося к ним. Ее сердце забилось быстрее, когда он перехватил взгляд подруги и улыбнулся ей.

– Ты не говорила, что встречаешься с кем-то, – сказал Коди сдавленно, словно поймал ее на измене.

– Я и не встречаюсь, – ответила она автоматически.

– Ты была с ним вчера вечером.

Полицейский не верил ей. Она сама не была уверена, верить ли себе.

– Я имею в виду, ничего серьезного. – Пока что. – Мы просто…

А с какой стати она должна что-то объяснять своему бывшему?

Шон подошел к ним и приобнял Люси за талию.

– Здравствуйте, офицер Лоренцо! – кивнул он.

– Здравствуйте, – ответил тот хмуро и посмотрел на Кинкейд. – Я позвоню, если что-нибудь узнаю. – И ушел.

– Я что-то не так сказал? – спросил Шон.

Люси покачала головой:

– Он мой бывший парень.

– И как давно?

– Больше года назад. Прости, я не знаю, почему он ведет себя так странно.

Шон удивленно приподнял бровь:

– Неужели ты не знаешь?

– Что не знаю?

– Он все еще влюблен в тебя.

Люси покачала головой и посмотрела в направлении, куда ушел Коди, но тот уже исчез.

– Не думаю.

Или действительно влюблен?

– Люси, я вообще-то сам мужчина, уж поверь. – Он легко поцеловал ее в губы. – Скажи мне, что у него нет никаких шансов вернуть тебя.

Она медленно впитывала его слова, затем широко распахнула глаза:

– Конечно нет.

– Хорошо, – он снова поцеловал ее. – Ты выглядишь уставшей.

– Плохо спала.

– Проголодалась?

– Не против перекусить.

– Для того, что я запланировал, тебе понадобится много энергии.

– И что же это?

– Сюрприз! – Шон взял ее за руку. – Пойдем.

* * *

– Ты слишком много работаешь, – сказал Ной своей напарнице, зайдя в компьютерный зал Квантико в полдень в воскресенье.

Она бросила на него хмурый взгляд.

– А сам что здесь делаешь?

– Я отвечаю за это дело.

– А я отвечаю за свою семью.

Армстронг решил, что ему не победить в споре с нею. Эбигейл уже поговорила с региональным вице-президентом прокатной компании и отправила ему по факсу административный запрос, в ответ на что тот пообещал постараться предоставить журналы GPS-навигации уже завтра утром. Завтра выходной, но он постарается.

– Хорошо.

Кейт вернулась к экрану компьютера.

– У меня тоже кое-что есть. Список всех адресов электронной почты в адресной книге Мортона. Сами письма пока что еще не вытянула, но уже недолго осталось.

– И как сопоставить их с реальными людьми?

– С некоторыми просто – адресам соответствуют имена. С некоторыми сложнее, но я знаю пару фокусов.

– Как насчет того, чтобы поговорить с провайдером?

Она мельком посмотрела на него:

– Судя по всему, ты не настолько технически безнадежен, как пытаешься казаться.

– Азы я знаю.

– Интернет-провайдеры вряд ли предоставят информацию о своих клиентах без ордера – они не такие дружелюбные, как прокатная компания. А потому потребуется достаточное основание, вроде обмена сообщениями электронной почты при подготовке преступления или что-то в таком роде. Вот список всех его адресатов, что я пока что успела найти; я выделила тех из них, что упоминаются в деле Мортона как известные сообщники.

– Проверю адреса, посмотрю, кто из них живет здесь, – сказал Ной, чувствуя знакомое возбуждение, подсказывающее, что расследование сдвинулось с мертвой точки.

– Но есть еще десятки, которые я не отследила. Во втором списке имена, которые не входят в круг его известных подельников. Их пробить будет сложнее. Я так думаю, что это те, кто отправлял ему диски для порносайта.

– Ради чего? У Мортона не было денег, чтобы платить им.

– Некоторые отправляют записи бесплатно. Как правило, любители, записывающие свои подглядывания или домашнее порно. Некоторые договариваются с сайтом, что будут получать оплату за каждый просмотр – то есть всякий раз, когда кто-нибудь смотрит их видео, они получают за это деньги. Больше половины своих материалов Трэск записывал сам – привлекал проституток, наркоманок, всех, кто готов был на все ради пары сотен баксов. Сам он с каждой записи имел тысячи долларов.

Ной покачал головой:

– Просто в голове не укладывается, что все это еще и законно…

– По большей части. И потом, он прилагал все свои усилия, чтобы не засветить «Трэск энтерпрайзес» перед полицией. Но Адам Скотт был больным ублюдком и ничего не мог с собой поделать – он убивал женщин из удовольствия и этим сам себе выкопал яму. Вот когда он начал транслировать свои убийства в Интернете, мы и смогли напасть на его след. – Кейт помассировала виски. – Временами мне кажется, что вся наша система – полное дерьмо.