– Вынужден вам напомнить, что у меня нет денег, – откликнулся Кугель. – Я рад пользоваться вашим гостеприимством, но ни в коем случае не хотел бы возлагать на вас финансовое бремя.

– Ни о каком бремени речь не идет, – возразил каменолом. – Местные женщины горят желанием оказывать мне услуги – с тем, чтобы я обслуживал их вне очереди.

– В таком случае позвольте вас снова поблагодарить.

Кугель с облегчением вымылся и завернулся в старый халат, после чего поглотил сытный обед – горячую уху из рыбы-свечи с хлебом и квашеной черемшой, которую Нисбет особенно рекомендовал в качестве местного деликатеса. И хозяин, и гость ели из разнокалиберной старинной посуды и пользовались столовыми приборами, ни один из которых не составлял пару другому – даже в том, что касалось материалов: здесь были вилки, ложки и ножи из серебра, блестящего термопластика, чугуна, золота, зеленого сплава меди с мышьяком и другими веществами. Нисбет рассеянно указывал на эти предметы:

– Каждый из круглых холмов на равнине Гадор-Поррады когда-то был древним городом; теперь это руины, занесенные пылью тысячелетий. Когда я могу сделать перерыв на пару часов, я часто ухожу порыться в тех или иных развалинах и время от времени нахожу любопытные вещи. Вот этот поднос, например, я откопал в одиннадцатом слое города Челопсика – он сделан из корфьюма, инкрустированного окаменевшими светлячками. Я не умею прочесть надпись на подносе, но, по-моему, это слова какой-то детской песенки или считалочки. Вот этот нож еще старше; я нашел его в склепе под городом, который называю Арадом, хотя его настоящее наименование давно забыто.

– Любопытно! – воскликнул Кугель. – Удалось ли вам отыскать сокровище или драгоценности?

Нисбет пожал плечами:

– Каждый из этих неповторимых предметов – бесценное сокровище. Но теперь, когда Солнце вот-вот погаснет, кто станет платить за них полновесной монетой? Бутыль доброго вина гораздо полезнее. В связи с чем предлагаю перейти в гостиную, подобно знатным грандам минувших эпох, – там я открою флягу хорошо выдержанного вина, и мы согреем старые кости у огня.

– Удачная мысль! – отозвался Кугель. Он последовал за Нисбетом в комнату, захламленную всевозможными креслами, диванчиками, столешницами и подушками, не говоря уже о сотнях антикварных редкостей.

Нисбет наполнил бокалы из керамической фляги – весьма почтенного возраста, судя по покрывшей ее радужной пленке окисей. Кугель осторожно попробовал вино, густое и крепкое, полное странных ароматов.

– Благородный напиток! – заявил Кугель.

– У вас есть вкус, – похвалил Нисбет. – Я взял эту бутыль в погребе виноторговца на четвертом уровне Цзеи-Камбаэля. Пейте, не жалейте, – там, в темноте, плесневеют еще тысячи таких фляг.

– Ваше здоровье! – Кугель опорожнил бокал. – Нельзя не заметить, что у профессии каменолома есть свои преимущества. У вас нет сыновей, которые продолжили бы ваши традиции?

– Нет. Моя супруга давным-давно умерла (ее ужалил синий фунтикул), и с тех пор у меня не было никакого желания снова жениться. – Крякнув, Нисбет поднялся на ноги и подбросил дров в камин. Проковыляв обратно к креслу, он развалился в нем, глядя на пляшущие языки пламени. – Я часто здесь сижу по ночам и думаю о том, как пойдут дела, когда меня не будет.

– Может быть, вам пригодился бы ученик, подмастерье?

Нисбет откликнулся невеселым смешком:

– Не все так просто. Здешние юнцы только и мечтают, что о высоких столпах, не научившись даже сплевывать как следует. Я предпочел бы компанию человека, который видел мир и что-то понимает в жизни. Кстати, чем вы обычно занимаетесь?

Кугель ответил самоуничижительным жестом:

– По сути дела, я еще не выбрал постоянную профессию. Я работал червячником, а недавно некоторое время командовал торговым судном.

– Высокопоставленная должность!

– Верно, но команда взбунтовалась и вынудила меня сложить с себя полномочия.

– Посредством пересечения грязевых отмелей?

– Именно.

– Так уж устроен этот мир, – вздохнул старый каменолом. – И все же у вас впереди еще много лет, много славных свершений. А я вспоминаю свою жизнь, подходящую к концу, и не замечаю в ней существенных достижений.

– Когда Солнце погаснет, – сказал Кугель, – все достижения, существенные и нет, не будут иметь никакого значения.

Нисбет встал, достал еще одну флягу вина, открыл ее, наполнил бокалы и снова опустился в кресло.

– Два часа философских рассуждений выше облака ходячего не прибавят веса ни той, ни другой чашке весов – не больше, чем одна громкая отрыжка. Как бы то ни было, я – каменолом Нисбет, и мне нужно возвести слишком много столпов. Заказов столько, что я не справлюсь до конца своих дней. Иногда мне хочется самому залезть на столп и загорать на солнышке.

Они посидели в молчании, глядя в огонь. Наконец Нисбет сказал:

– Видно, что вы устали. Не сомневаюсь, вам пришлось пережить бурный день. – С трудом поднявшись на ноги, старик указал на диван: – Ложитесь там.

Наутро Нисбет и Кугель позавтракали блинами с консервированными фруктами, приготовленными женщинами из поселка, после чего Нисбет взял Кугеля с собой в каменоломню. Показав рукой на огромную выбоину, проделанную им и его предками в крутом склоне возвышенности, он сказал:

– Старый Таствольд пережил тринадцать стадий существования, как вы можете видеть по количеству слоев. На протяжении четвертой эпохи горожане выстроили храм Миаматты, их верховного бога, бога богов. В развалинах этого храма более чем достаточно белого камня для столпов всех нынешних жителей Таствольда… Солнце встало. Скоро народ потянется сюда, чтобы взобраться на столпы; вот, они уже идут.

Мужчины из поселка приближались – группами по два, иногда по три человека. Кугель наблюдал за тем, как они поднимались по приставным лестницам, каждый на свой столп, и устраивались на плоских вершинах, повернувшись лицом к Солнцу.

Недоуменно повернувшись к Нисбету, Кугель спросил:

– Зачем они так прилежно рассаживаются на столпах?

– Они впитывают эманацию здоровья из солнечного света, – пояснил бывалый каменолом. – Чем выше столп, тем чище и насыщеннее эманация. Кроме того, чем выше столп, тем выше репутация его владельца. Причем именно женщины больше всего озабочены высотой, на которую поднимаются их мужья. Когда они приносят мне терции, чтобы заплатить за новые сегменты столпов, они настаивают на том, чтобы дополнительные блоки были установлены немедленно, и безжалостно меня осаждают, пока я этого не сделаю, – а если это разозлит их соперниц, тем лучше.

– Странно, что у вас нет конкурентов. Возникает впечатление, что ваше предприятие приносит существенную прибыль.

– Не так уж это странно, если учитывать, сколько работы мне приходится выполнять. Камень, вынутый из стен разрушенного храма, нужно спустить, обтесать до требуемых размеров, отполировать, удаляя любые древние надписи, после чего, присвоив ему новый порядковый номер,