Она вышла из такси, подождала, пока машина не скроется за углом, и подошла к двери.

Нажала кнопку звонка.

Никто не ответил.

Она снова позвонила в дверь, постояла, но на улице было холодно. А у Кристен был ключ. Официально она еще не развелась. Здесь жила ее дочь. И если совсем уж начистоту, именно Кристен выплачивала бо́льшую часть ипотеки.

Она открыла дверь.

Внутри дом тоже не изменился. Только в нем стало больше порядка. Кристен знала за собой привычку разбрасывать по дому вещи. Впрочем, когда ее в этом упрекали, объясняла, что ей эти вещи часто нужны, их проще оставлять там, где лежат, чем убирать, куда положено, – и вообще, ей некогда, она занята, и не надо создавать проблему на пустом месте.

При виде чисто убранных гостиной и кухни Кристен неожиданно поняла, что стороннему наблюдателю может показаться, будто из жизни обитателей этого дома исчез беспорядок.

А беспорядком была она сама.

Она сняла пальто. Поставила на конфорку чайник. Нашла банку растворимого кофе – Стив отказывался приобретать дорогую кофеварку, мотивируя это тем, что, когда он занят добычей словесной руды, поход за кофе-латте или американо все-таки создает некое подобие «образа жизни» и позволяет ненадолго оторваться от письменного стола. Кофе был другой марки – почему? – но банка стояла там же, где и всегда. За годы совместной жизни Стив довел до автоматизма привычку ставить кофе в строго определенное место. И Кристен тоже. А еще она автоматически ожидала, что и привычные люди останутся на привычных местах. И по жизни шла тоже словно бы на автомате, и в темноте, и с закрытыми глазами. Однако же, когда замечаешь это за собой, невольно задаешься вопросом, хорош ли такой автоматизм.

За прошедшие недели Кристен так и не нашла ответа.

Она оперлась о кухонный шкафчик, дожидаясь, когда закипит вода в чайнике. В изнеможении опустила голову. Кристен очень устала.

Тем временем фургон свернул на Хай-стрит. Хай-стрит была не главной улицей, как подразумевало ее название, а просто вела от шоссе к вершине холма на западной окраине города, где стоял дом Ханны.

Нэш сидел за рулем. На переднем пассажирском сиденье Джесси держал в руках телефон, чтобы экран был видел Нэшу. Эдуардо и Чекс тоже не дремали. Все не спали уже давно – во всяком случае, с тех пор, как добрались в Калифорнию. Нэш долго ждал, когда же появится новое сообщение, и раздумывал, как он его узнает. Как только они пересекли границу штата, телефон Нэша запикал. Сигнал уведомлял не об эсэмэсках или мейлах от клиентов Нэша в Майами, которым не терпелось узнать, куда подевался их обычно надежный поставщик наркоты, а о том, что включилось навигационное приложение, само собой, потому что к телефону никто не прикасался.

В центре экрана возникла точка. Запульсировала. Потом превратилась не в крошечный синий флажок, а в прямоугольник, переливающийся темным золотом, будто ларец с сокровищами.

Очень желанный ларец. Его хотелось заполучить. Перепродать. Или просто хранить.

Они направились к нему.

Кристен сидела на кухне и пила кофе. Поражалась своей хрупкости. Треть ее души осталась в Лондоне. Треть вернулась в Санта-Круз. А еще одна треть пребывала неизвестно где. Кристен подумала, что ее, наверное, надо бы отыскать. Может быть, именно эта треть понимала, что происходит в жизни Кристен.

Диван в гостиной прямо-таки манил к себе. Зазывал. Кристен знала, что диван удобный. Очень удобный. На нем можно посидеть и подождать. Хорошо бы.

Только она сразу уснет. В этом Кристен не сомневалась. А ей очень не хотелось, чтобы ее обнаружили спящей, растянувшейся на диване, приоткрыв рот и похрапывая. Особенно если ее появления не ожидали. Будет очень некрасиво. Неприлично.

Она побрела в гостиную, сжимая в руке телефон и размышляя, что бы такого сказать. Ноги сами несли ее к дивану, как кот, настойчиво подталкивающий хозяина к пустой миске для еды.

Минуточку, мысленно пообещала она ногам и себе. Сначала надо предупредить их о моем приезде.

Она набрала номер Стива. Включился автоответчик. Она начала надиктовывать сообщение.

А потом заметила, что рядом с домом что-то происходит.

Нэш вышел из фургона и направился к дому, даже не выключив двигатель. Джесси повернул ключ зажигания, а потом вместе с двумя приятелями двинулся следом за боссом.

Они не знали, зачем им понадобился этот незнакомый дом в незнакомом городе. В доме кто-то был. Все окна светились.

В гостиной стояла женщина с телефоном в руке.

У Джесси екнуло сердце – ему очень не хотелось врываться в дом и разбираться с его обитателями. Да, он совершил немало преступлений, но ничего подобного еще не делал. Даже у злодеев есть черта, которую они предпочитают не переступать. Однако он знал, что Нэш умеет заставлять других переступать черту.

Женщина их заметила. Исчезла из виду.

Нэш подошел к парадной двери и замолотил по ней кулаком.

Разумеется, женщина не стала открывать дверь. Джесси тоже бы не открыл. Вдобавок преступное вторжение обычно начинается с вежливого стука и какого-нибудь дурацкого вопроса типа: «Ой, это не вашу собаку сбила машина?»

Нэш снова затарабанил в дверь, громче, ясно заявляя о своих намерениях. Джесси пришлось смириться, как и остальным, которым тоже было не по себе.

Прежде чем Нэш успел стукнуть в третий раз, дверь распахнулась, а свет в доме погас.

Кристен увидела типа на подъездной дорожке и сразу поняла, что дела плохи. Вряд ли это был знакомый Стива. Законопослушные граждане не заводят знакомств с такими типами. Его спутники выглядели ему под стать, но держались неуверенно. Однако это не меняло дела. Первый тип был главарем. Очевидно. Он был зачинщиком, а остальные ему подчинялись.

Она торопливо отошла от окна, зная, что ее увидели. Инстинктивно бросилась на кухню, к задней двери. Оттуда можно выскочить во двор и перелезть через забор к соседу. Он был странным типом и целыми днями торчал дома. И на том спасибо.

Задняя дверь не открывалась.

Кулаки грохотали по парадной двери.

Кристен подергала ручку, увидела, что в замке нет ключа. Они всегда оставляли ключ в замке. То есть она и Стив всегда оставляли ключ в замке. Только полоумная сестрица Стива утверждала, что лучше хранить ключ…

Да, там он и лежит. На притолоке над дверью. Зачем сюда приезжала Зои?

Стук продолжался. Окончательно запаниковав, Кристен вставила ключ в замок. Ключ не поворачивался. Дверь не была заперта. Она просто не открывалась.

Внезапно дверная ручка стала холодной, как ледышка, а парадная дверь с грохотом проломилась. Кристен поняла, что ее время истекло.

Она метнулась на второй этаж. Деваться было больше некуда, но на втором этаже можно запереться в одной из спален и позвонить в полицию.