* * *

Постепенно череда дней слились для Ивана в единое бесконечное целое. И вот когда ему казалось, что его силы уже были на исходе, он совершенно неожиданно вышел к довольно широкой реке, не отмеченной на имевшихся у него картах. Сначала Иван заметил на песчаном берегу, немного в стороне от воды, с десяток больших тростниковых хижин с узким входом, которые со стороны очень напоминали пчелиные улья. Они полукругом охватывали хижину более крупных размеров, которая одиноко стояла в центре этого небольшого поселения.

Приглядевшись, путешественник заметил и самих обитателей этих хижин, судя по всему, занятых приготовлением пищи. Он впервые в жизни повстречал лесных индейцев, и поэтому с интересом их разглядывал. Все они были совершенно голыми, не считая амулетов и бус из раковин и зубов различных животных на шее у некоторых из них. Кожа у большинства индейцев была желтовато-коричневого цвета, но встречались отдельные индивидуумы и с кожей более темных оттенков. Все они были небольшого роста, в районе живота, как у мужчин, так и у женщин были заметны жировые складки.

Пошатываясь от усталости, Иван из последних сил направился в их сторону. Вскоре индейцы также заметили его. Сначала раздался испуганный гомон, а затем навстречу ему поднялся мужчина средних лет с браслетом из хвоста броненосца на шее. Скорее всего, это был местный вождь. С важным видом он спросил у странника:

— Кто ты такой?

Иван почему-то даже не удивился, когда до него дошло, что понимает местное индейское наречие, которое, разумеется, он раньше никогда не изучал. Более того, он почувствовал, что и сам может свободно на нем общаться. Вероятно, сказывалось действие перстня или же помощь каких-то других неведомых сил. Ведь кто-то же направил к нему с подсказкой Борю Скворцова.

Стараясь говорить как можно спокойнее и увереннее, Иван произнес:

— Я ваш друг. Я пришел к вам с миром и не причиню вам зла. В доказательство моих добрых намерений я принес вам подарки.

С этими словами Иван достал из рюкзака заранее приготовленную для такого случая всякую мелочевку, включая ножи, зеркальца и бусы. Некоторое время индейцы настороженно взирали на невиданные доселе диковинки, но затем любопытство пересилило у них страх. Подарки им явно понравились, большой интерес у них вызвали и волы, подобных животных они явно раньше никогда не видели.

Затем мужчины отошли в сторону, и стали оживленно что-то обсуждать между собой. Не трудно было догадаться, что они решают, как поступить с неведомо откуда взявшимся гостем. Обсуждение явно затягивалось, и в какой-то момент у Ивана даже промелькнула мысль: «Дадут сейчас по голове дубиной, вот и конец всем приключениям». Но в конечном итоге все закончилось благополучно. К путнику подошел вождь и сказал:

— Ты можешь с нами остаться. Ты наш гость.

В доказательство своих мирных намерений вождь протянул ему несколько простых деревянных стрел с заостренными концами. Вероятно, это должно было означать, что гостя индейцы убивать не собираются. Потом вождь мазнул рукой в сторону костра, за которым он сам сидел, как бы приглашая Ивана к нему присоединиться. Пока заканчивались последние приготовления к трапезе, вождь, которого, как выяснилось, зовут Кажеке, решил поговорить с гостем:

— Откуда ты пришел к нам и куда держишь путь?

— Вождь моего племени послал меня сюда, чтобы я отыскал следы трех белых людей, которые могли проходить в этих местах два сезона дождей назад. Они у вас были?

Кажеке на некоторое время задумался, а затем произнес:

— Были здесь трое караиба, как раз два сезона дождей назад. Отдохнули у нас несколько дней и ушли.

— И куда они направились?

— Туда! — Вождь неопределенно махнул рукой в сторону севера.

Судя по всему, мужчины этой деревни только что вернулись с охоты, поскольку некоторые их них смывали с лица боевую раскраску в виде полос красной краски, а другие тем временем жарили на открытом огне нанизанное на палочки мясо. Вокруг костра валялись отрубленные звериные головы, шкуры, кости и выпотрошенные внутренности животных. Как Иван понял из доносившихся до него разговоров, у индейцев этого племени было принято охотиться весьма варварским способом — они поджигали с трех сторон лес, оставляя лишь узкую горловину, через которую и пытались вырваться оказавшиеся в огненной ловушке животные. Вот в этом месте их и подстерегали охотники, убивая подряд всех зверушек без разбора.

Пока мужчины были заняты на охоте, дети и подростки с помощью острог и стрел набили в реке довольно много крупной рыбы, предварительно одурманив ее с помощью сушеных листьев табака и еще каких-то неизвестных Ивану растений. Часть рыбы зарыли в горячую золу под тлеющими углями, где она испеклась, а часть использовали для приготовления рыбной похлебки.

Наконец, еда была готова, и женщины стали разносить ее в мисках из сушеной тыквы. К мясу и рыбе полагались лепешки из мелко размолотой муки маниоки, жареные бананы и сладкая каша из печеных плодов дерева пеки. Под конец трапезы стали подавать местное пиво, приготовлявшееся из сладкого картофеля, некоторых местных плодов и сока сахарного тростника.

Насытившись, мужчины направились в большую хижину, которая стояла посреди поселка. Как выяснилось, она представляла собой дом для собраний, куда вход был разрешен только воинам. Там они играли на губных гармошках беримбау, издававших долгие протяжные звуки, и пели о том, что им не страшны никакие враги, а на охоте они с легкостью одолеют любого зверя.

Хотя Иван не был воином этого племени, его также позвали в дом для собраний в качестве почетного гостя. Однако вскоре его стал одолевать сон, и Кажеке, заметив это, пригласил гостя отдохнуть в своей хижине. Он с радостью принял это приглашение, поскольку смертельно устал, и веки у него уже слипались сами собой. Как выяснилось, каждая хижина, по сути дела, представляла собой коммунальную квартиру, в которой жила одна большая семья, состоявшая, как правило, из десяти-пятнадцати человек, Почти все внутренне пространство хижины, именовавшейся малока, занимало множество гамаков, сплетенных их побегов лиан, в которых спали и отдыхали ее обитатели. Вождь предложил Ивану занять один из свободных гамаков. Едва устроившись в нем, он словно провалился в черную бездну. Пробудившись на мгновение посреди ночи, он увидел, что посреди хижины горит костер, огонь в котором поддерживала одна из женщин, Это создавало ощущение покоя и уюта, к тому же, как по мановению волшебной палочки, куда-то исчезли москиты, не оставлявшие его в покое на протяжении нескольких последних месяцев.

На следующее утро Иван проснулся уже около полудня. Все жители поселка уже давно были на ногах, занимаясь своими повседневными делами. Женщины готовили еду, издалека доносились короткие реплики мужчин, возле хижин возились ребятишки, игравших в свои бесконечные игры, двое ребят постарше толкли подобием пестиков маниоку в выдолбленном стволе дерева. Один индеец стриг другому черные как смоль волосы с помощью зубов пираньи. В конечном итоге у того на голове осталось только подобие шапочки.