– Мудро, – согласился Радик и поднял бокал. – Ну, пьем за то, за что Марыся предлагала!

Я сделала глоток и тихонько выбралась из-за стола. Чувствовала себя лишней. Просидела весь разговор, как в рот воды набрав. Поддержала Марису, называется. Чего приходила? Любопытные уши развесить… Моего ухода, кажется, и не заметил никто, все были заняты друг другом и едой.

Внешнюю часть двора освещали развешанные на кустах гирлянды. Крошечные лампочки мерцали, переливались разными цветами, даря ощущение необыкновенного уюта и магию праздничного настроения. Я засмотрелась на них, до калитки добралась почти на автопилоте. Отворив ее, попала под беспощадный свет уличных фонарей, зажмурилась. А когда протерла и открыла глаза, поняла, что не одна за калиткой стою.

Саталы тоже здесь были. Вдвоем, на дорожке, ведущей от розового домика прочь. Дальше они ни на шаг не продвинулись. Замерли недвижимыми статуями у забора и ни туда ни сюда, как окаменели. На безэмоциональных обычно лицах застыла растерянность, в широко раскрытых глазах вместе со светом фонарей отражалось отчаяние. Сына не переубедили, на скандал нарвались, еще и не поели. Ужин по всем пунктам не удался.

– Алена, – губы Соломона изогнулись в дерганой улыбке, по которой легко можно было инфаркт заподозрить, – так рано уходите? Вы же с Дареном друзья, как вы утверждали.

– Друзья, – подтвердила я и не без удовольствия выговорила: – А у них там семейные посиделки, поэтому посторонние – лишние.

– Как другу, вам следовало бы его образумить, а не потакать. Он хоронит столь блестящее будущее! – высказала Аурелия с упреком. Обняла себя за плечи – странно и беззащитно, словно пыталась от чего-то укрыться. – Что с ним теперь станет? Это конец… Все из-за этой вертихвостки, которая первая сбежит, едва поймет, что он потерял все. Останется один, без поддержки сомирян, наследства и средств к существованию.

А?.. Да что у них в голове вообще? Разбухшие от воды винарские опилки?!

– Вы… вы… – Я сжала ладони в кулаки. – Неправы!

Они посмотрели на меня надменно, еще сильнее стукнуть захотелось. Но я предпочла сказать, не подбирая выражений:

– Где ваши глаза? Вы в упор не видите, какой Дарен замечательный! Сколького добился в своем возрасте – больше, чем многие за всю жизнь. Провел нас по нижнему уровню, подсказал, как перезапустить источник и вернуть магию. В Гарде помог мне красиво брака с принцем избежать, целую схему придумал, чтобы ничья репутация не пострадала. Да он талантище и гений не хуже Шелана. Ваш сын фактически в историю вошел! Именно вошел, а не вляпался, как я. Карьера у него сложится всем на зависть, ему уже делают предложения по работе, а после получения диплома вообще будет нарасхват. Он не раз спасал от верной смерти – и меня, и Марису с Кеннетом, и ничего не подозревающих людей в Ладосе и Междумирье. Вам бы следовало им гордиться!..

Аурелия попятилась, видимо не выдержав моего напора, Соломон отвернулся. Нет уж, я не закончила.

– А у этой, как вы выразились, вертихвостки всего одни отношения раньше были, и те на долгих три года. Вам об этом наверняка известно! Она сильнейший боевой маг, за словом в карман не полезет и обидеть не даст ни себя, ни близких ей людей. Мариса по щелчку пальцев могла вами сад во дворе удобрить. Уж поверьте, из последних сил сдерживалась, потому что Дарен попросил. Вам бы стоило ответить тем же, раз печетесь о приличиях.

– Глупо рассуждать, – буркнул со спины Сатал-старший, – что стоило делать, а что нет. Теперь, когда все кончено.

– Ваш сын сказал «до свидания», а не «прощайте», – возразила я. – Отношения с вами не рвал, этим грозитесь исключительно вы. Дарен был с вами довольно ласков, он умеет и иначе, я-то видела, не одно сражение с ним бок о бок прошла. Но если вы продолжите в том же духе, то точно его потеряете. К этому стремитесь?

Аурелия повела плечом, будто отмахиваясь, и вымолвила еле слышно:

– Нам есть над чем поразмыслить.

Ого… Я-то думала, мимо ушей пропустят. Просто высказаться хотела, не смогла промолчать.

– Нам действительно пора домой. – Соломон шагнул на мощеную дорожку и вдруг обернулся. – Позвольте принести вам извинения за вчерашнее.

Неужели? Серьезно?.. Да сейчас все медведи в гардских лесах сдохли! Если они там водятся…

– Мы были взвинчены и поторопились, – добавила Аурелия, – не держите на нас зла.

– Я не злопамятная, – отозвалась я, по-прежнему в глубоком недоумении. – Раскесы тоже. Так что не все кончено, раз уж вы вспомнили, как извиняться.

Они не ответили. Ушли – тихо, мирно и спокойно, словно нашего разговора и не было. Может, смирятся с выбором Дарена? Со временем, когда-нибудь. Что им остается? Похоже, любят сына и не хотят терять. Волнуются за него искренне, и нельзя их за это осуждать. А вот за то, что творят всякое… Но ответочка им уже прилетела, и мои слова на благодатную почву попали. Надеюсь, сделают правильные выводы. А еще надеюсь, что все же посетила ужин не зря. Помогла в итоге хоть чем-то. В любом случае уверена: у Марисы с Дареном все сложится чудесно. Раскесы его приняли, а с прочими трудностями они справятся. Ух, как же я за них обоих счастлива!

Домой я не шла – бежала. Было удивительно легко, на душе расцветала весна и пели птички. В воздухе разливалась эйфория, и я дышала ею – жадно-жадно. Мир наполнялся яркими красками и восторгом, просыпалось оно – желание творить. И не просто просыпалось, а настойчиво скреблось. Ощущала знакомое предвкушение, прилив вдохновения, покалывание на кончиках пальцев. Приятно зудящее, теплое, неповторимое. Дар возвращается ко мне? М-м-м, надо срочно проверить…

Домой я влетела на крыльях, не утратив ни капли творческого запала. Руки чесались, в голове роились идеи, множась и толкаясь. Не знала, за что хвататься! Взбежала по лестнице в спальню, покружила вокруг кровати и ринулась во вторую комнату. Там, в нижних ящиках комода, хранились материалы для рукоделия. Катушки и мотки ниток, мягкие ткани, пушистый мех, славные фигурные пуговички и бусины, упаковки глины, краски, стеклянные глаза. Но стоит ли браться за ханика? Может, с чего поскромнее начать для проверки? Шарфик сшить, сердечко слепить, что-нибудь сплести. Или все сразу! Ханик в шарфе, с сердечком и идущим от него шнурком из красных нитей. А что, мне нравится…

Я схватила бумагу, набросала эскиз будущего малыша – серого, частично полосатого зайчика. Подобрала ткань, краску, черные глазки. Глину для мордочки и сердечка, которое он будет как бы сам к своей груди пришивать. А в лапке держать иглу с продетой красной нитью! Которая не нить, в общем-то, а полноценный плетеный шнурок. На дне ящика нашлись цветные карандаши, и эскиз превратился в рисунок. Не зайчик, а красавчик! Почти наяву его вижу. Притащив выбранные материалы на кухню, где стол удобнее, я размашисто их разложила. Начнем с выкройки… Я обернулась в поисках ножниц, взгляд упал на настенные часы. С ума сойти, как поздно. Долго я в творческих облаках витала и изображала на бумаге ханика. За окном – темень, разбавленная тусклым сиянием фонарей. Почему Кеннет до сих пор не пришел? Давно должен был…