Эта особое сочетание факторов (бдительная мать и властный отец) стимулирует детский нарциссизм и создает благоприятную почву для эдипова конфликта. Ребенок боится мести отца за чрезмерное внимание к нему со стороны матери. В большинстве случаев конфликт разрешается, когда у мальчика развивается здоровая самоидентификация себя с отцом. Однако неблагоприятные обстоятельства в жизни семьи могут помешать успешному разрешению конфликта. Отец может не жить с семьей, мало интересоваться ее делами или потерять прежнюю власть в глазах сына из-за болезни или банкротства (Кричтон, 1959a; Дойч, 1955; Дюпон, 1970). Такое развитие событий представлено в случае Демара (Кричтон, 1959a). Материальное положение его семьи было очень нестабильным. Неудачи отца или его отсутствие привели к падению авторитета и недостаточной мужской самоидентификации с последующими неудачами на некоторых этапах развития, ключевых для становления личности. Дополнительным обстоятельством было то, что многие самозванцы, вошедшие в историю, были физически или сексуально недоразвитыми.

CАМОЗВАНСТВО — ЭТО ПОТРЕБНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА ВЫДАВАТЬ СЕБЯ ЗА ГРАНДИОЗНУЮ ЛИЧНОСТЬ В ПОПЫТКЕ ПРЕОДОЛЕТЬ НАРЦИССИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С НИЗКОЙ САМООЦЕНКОЙ.

Основываясь на перечисленных выше факторах, влияющих на становление завтрашнего самозванца, Финкельштейн (1974) считал, что Дойч (1955) также подчеркивала роль самозванства как стремление избавиться от противоречия между патологически завышенным идеальным эго и «обесцененной низшей, обремененной чувством вины частью своего эго». Самозванство необходимо, потому что собственное эго обесценивается, когда выражается под настоящим именем. Другими словами, самозванство имеет своей целью временно создать властный мужской образ, вдохновляющий самозванца. Выдавая себя за другого, он подсознательно примеряет на себя роль отца, но позже чувство вины приводит к разоблачению.

Психоаналитическая точка зрения, приведенная выше, подчеркивает особое значение эдипова комплекса. Самозванец ведет себя импульсивно, старясь преодолеть внутреннее напряжение. Другие точки зрения уделяют эдипову комплексу меньше внимания. Например, самозванство может быть попыткой самоопределения, самоидентификации или создания чувства собственного эго. Некоторые самозванцы говорят о чувстве пустоты, когда они являются самими собой, и об ощущении внутренней энергии и жизни, когда им удается успешно играть роль. Это может быть особенно важным фактором для людей, ощущающих собственную сексуальную неполноценность (а, возможно, имеющих настоящий физический недостаток, ведущий к этому) (Конрад, 1975). Доктор Рой Гринкер-младший (1961) считал, что самозванство может являться попыткой справиться с прошлыми неудачами, тем самым возвращая чувство собственной состоятельности. Человек с низкой самооценкой, испытывающий зависть к более состоятельным людям, может достигать чувство превосходства благодаря успешному обману, унижающему их. Успешно вводя окружающих в заблуждение, слабый может стать сильным и превзойти их.

Проживание лжи помогает отрицать болезненную действительность. Как отмечалось в главе 7, Фенихель (1954) считал, что, если человек может заставить другого верить в неправду, тогда событие, имевшее место в прошлом, может оказаться неправдой. Этот процесс описал сам Демара: «Я высшая форма лжеца. Я вообще никогда не говорю правды, таким образом, моя история обладает единством составляющих, структурной целостностью и звучит более правдоподобно, чем сама правда» (процитировано в работе Кричтона, 1968). Здесь стоит учитывать роль самозванства как защиты от депрессии (Льюис, 1990). Личные истории многих самозванцев включают упоминание значительной потери, пережитой непосредственно перед началом их обмана. Самозванство может быть попыткой отрицать утрату и, благодаря колоссальной психической энергии, необходимой для успешного обмана, ограждать самозванца от болезненных переживаний. По сути, во многом, так же как при мании, самозванцы описывают воодушевление, сопровождающее успешное начало каждой новой роли. Кричтон (1959b) описывал поведение Демара как энергичное, почти маниакальное; даже врач, близкий друг Демара, называл его «самым ничтожным и несчастным человеком, которого знал» (Гарви, 1985).

Гринакр сравнивал самозванца с художником. Хотя, разумеется, не существует единого толкования творчества, творческая работа некоторых художников (таких, как Эдвард Мунк, Рене Магритт) также мотивировалась необходимостью отрицать и преодолевать сильные переживания, вызванные утратой и ощущением пустоты (Вайдерман, 1987; Варик и Варик, 1984). По словам Гринакра (1958b), «и живописец на гребне новой волны вдохновения, и самозванец между периодами обмана испытывают эгожажду и нужду в становлении — первый — своего художественного «я»; второй — удовлетворительной самоидентичности в мире».

Самозванцы любопытны многим. Газеты и популярные журналы пишут о свежих разоблачениях самозванцев, играющих драматические и важные роли. Отчасти наш интерес объясняется универсальными вопросами и ощущениями, касающимися самоидентификации каждого из нас. Дойч (1955) говорила о размывании границ между патологией и нормальностью: «Мир наполняют «вроде бы» — личности и в еще большей степени самозванцы и притворщики. С тех пор как я заинтересовалась феноменом самозванства, он преследует меня повсюду. Я обнаруживаю его в друзьях и знакомых, и даже в самой себе».

Каждый ребенок сыграл множество притворных ролей и в различные игры с переодеванием. Все взрослые порой ставят под сомнение свои публичные маски с точки зрения частной самоидентификации. Многие успешные люди чувствуют себя притворщиками или самозванцами, потому что на самом деле оказываются не такими способными и самодостаточными, как внушают окружающим. Эта совокупность мыслей и чувств получила название синдрома самозванца. Конрад (1975) описывал его как нервную реакцию на скрытое ощущение несоответствия. Он отмечал, что такие люди боятся сближения из-за страха обнаружить собственные слабости.

Люди с синдромом самозванца понимают, что им удалось ввести всех в заблуждение, потому что на самом деле они не так самодостаточны и интеллигентны. Они чувствуют себя мошенниками, приписывая свой успех везению, физической привлекательности, миловидности или компенсирующей тяжелой работе. Они могут стать успешнее своих родителей и войти в более высокий социальный класс, и это различие между их происхождением и новой жизнью укрепляет в них ощущение самозванства.

Приведенный ниже портрет самопровозглашенного «мошенника» был взят из его биографии, написанной в соавторстве с профессиональным писателем (Абигнейл, 1980).

Профессиональный мошенник

В последнем своем сообщении Фрэнк Абигнейл-младший, самозванец и профессиональный мошенник, «честно» рассказывал, что он является главой фирмы, специализирующейся на профессиональном обучении работников бизнеса и банковской сферы тому, как распознать и избежать должностных преступлений. «Карьеру» мошенника Абигнейл начал в 14 лет, когда выманил у отца тысячи долларов благодаря махинациям с кредитной картой. Впоследствии он выдавал себя за панамериканского пилота и неоднократно летал бесплатно на международных рейсах. Однажды ему выпала возможность (любезный жест) взять под свой контроль зарубежный авиалайнер. Хотя он ни разу в жизни не пилотировал, он ненадолго занял кресло пилота и укрепил заблуждение экипажа и пассажиров в потенциально гибельной ситуации. В результате афер, позволивших ему вести роскошный образ жизни, он был арестован и сидел во французских, шведских и американских тюрьмах.