Они пошли к берегу. Вода, застывшая на листьях деревьев и траве, сверкала, разбрасывая крохотные радуги. Феликс жмурился и чувствовал, что еще чуть-чуть – и расплачется. Не от страха или горя – от слишком яркого света.

– Смотри! – крикнула Тюша.

Феликс остановился и уставился туда, куда она показала. В траве как будто лось повалялся. Или кто-то еще, большой и тяжелый. Повалялся, а потом исчез, потому что никаких следов рядом больше не было.

– Тут лоси водятся? – на всякий случай спросил Феликс. – Не знаешь?

– Тут Виктор упал, – ответила Тюша.

– Та-ак, – протянул Феликс и осторожно пошел по периметру смятой травы.

Он думал, что, может, хоть что-то найдет. Следы или вещь. Но ничего там не было.

– А точно здесь? – спросил Феликс.

– Точно, – кивнула Тюша. – Вон окно сторожки. Я в него смотрела.

– Э, пацан!

Голос прозвучал откуда-то сверху и так неожиданно, что Феликс чуть не упал. Хорошо, что рядом стояла Тюша, и он как будто поддержал ее за локоть, а на самом деле оперся сам.

– Ты что там ищешь?

Тюша запрокинула голову первой и первой ответила:

– Мы вас ищем! А вы нашлись.

– А чего меня искать? Я не терялся.

Феликс хотел возразить, что очень даже терялся, но потом решил не спорить с незнакомым взрослым человеком. Смысл-то? Феликс вообще не любил спорить, потому что каждый все равно обычно оставался при своем мнении, а время зря тратилось.

– А вы что там делаете? – спросила Тюша.

Виктор сидел на толстой и, между прочим, мокрой ветке огромной ветлы.

– Видишь, ветки ветром поломало? – спросил Виктор. – Надо спилить, чтоб никого не ушибло. Я, правда, пилу уронил. Не посмотришь внизу?

Теперь он обращался к одной Тюше, а Феликса игнорировал. Ну правильно. С Тюшей они были знакомы, а с Феликсом – нет. Но Феликса это все равно разозлило. Что он – пустое место?

– Так с вами все хорошо? – уточнила Тюша, осматривая траву под деревом. Не было там никакой пилы.

– А чего ж плохого? – не понял Виктор.

Или сделал вид, что не понял. Феликсу он вообще не понравился. И верить ему не хотелось.

– Нам показалось, – начала было Тюша, но Феликс дернул ее за рукав, и она замолчала.

Молодец, конечно, быстро его поняла.

– Я принесу пилу, – пообещал Феликс и побежал к сторожке. Он видел ящик с инструментами у входа, под навесом.

Самая обычная одноручная пила сверкала на солнце ослепительным блеском.

Глава четвертая. Лодка со старого причала

– Мы пойдем, – сказал Феликс и потянул Тюшу за рукав.

– Счастливо, – кивнул Виктор, – не уходите далеко.

– Не-не, – пообещал Феликс. – Мы здесь побудем, на «Гремучей».

И потащил Тюшу через кусты.

Удивительное дело, в прошлый раз она в них запуталась так, что чуть не упала, а сейчас – ничего.

За кустами Феликс перевел дух.

– Знаешь, где старый причал? – спросил он.

– Я-то знаю, – важно кивнула Тюша и тут же уставилась изумленно. – А ты-то откуда?

– Неважно. Короче, надо идти туда. Там была лодка. Без мотора, но нам все равно плыть по течению. Так что сойдет.

– Куда плыть?

– К шлюзу, – объяснил Феликс.

– А к шлюзу-то зачем?

Чем дальше, тем меньше Тюша понимала ход его мыслей. Про старый причал она, конечно, слышала от отца, и сама была там не раз. Потому что на старом причале остался хороший пляж с мелким речным песком. И вход в реку там был пологий и ровный, без камней и уступов. Хоть по пузо заходи и устраивай салют из брызг, хоть по горлышко и изображай прыгуна в высоту. Тюша не умела плавать, и гладкое дно ей было нужно еще как.

Пользоваться причалом перестали три года назад. Собрали новый пирс выше по течению и перестали. Лодки и катера теперь хранили в сарайчиках, выстроенных к новому пирсу поближе, а вместе с лодками и моторы, и весла, и спасательные жилеты. А у старого пирса на причале качалась одна лодка, чтобы с нее ловить мальков по вечерам. Все удобнее, чем с берега – не так далеко забрасывать крючок с наживкой.

Тюша подумала, что у той лодки даже весел, скорее всего, нет. Кто же оставит просто так лодку с веслами? Их дают только гостю «Гремучей», под личную ответственность.

– Есть там весла, – вдруг сказал Феликс, как будто прочитал Тюшины мысли. – Я вчера на омут плавал.

– Один? – удивилась Тюша.

– С отцом, – объяснил Феликс. – Кто бы меня одного пустил? А весла мы к себе в домик унесли. Нам твой папа разрешил, чтоб каждый раз туда-сюда не таскать.

– Конечно, разрешил. Раз вы на неделю приехали. Чего же и не разрешить? Ладно, с лодкой ясно. Ключ тоже у тебя?

– Тоже.

– Ага. А зачем нам шлюз?

– Потому что твои там, я уверен, – ответил Феликс. – И мой отец, скорее всего.

– Почему? – удивилась Тюша.

Честно сказать, она уже устала удивляться. Она за последний месяц столько не удивлялась, как за один сегодняшний день. Еще далеко не закончившийся, между прочим.

– Потому что, если можно что-то исправить, то только там, – выпалил Феликс и прижал палец к губам.

Тюша пожала плечами. Ладно. Молчать она согласна. Если никто ничего путного все равно не скажет, то и нечего зря болтать.

– Загораете?

Тюша подпрыгнула.

Оказывается, Виктор умел ходить бесшумно, как отцовские коты.

– Ага, – кивнул Феликс.

– Плащи бы хоть расстегнули, – хмыкнул Виктор. – А то загар того – ляжет неровно. Неужели барышня не в курсе?

– Барышня в курсе, – вмешалась Тюша.

Она терпеть не могла, когда о ней говорили вот так, в третьем лице.

– Барышня не любит загорать после дождя, – объяснила она. – И вообще, в мае солнце чересчур жгучее.

– Это конечно, – согласился Виктор, – это да. Вот и шли бы в дом. А то дождь, солнце. Никакой стабильности в жизни. Родители-то ваши где?

– Ну где тут могут быть родители? – неестественно рассмеялся Феликс. – Сами не знаете?

– В магазин, что ли, рванули?

Феликс кивнул.

Тюша посмотрела на него внимательно: так-то врать зачем? Можно же в любой момент проколоться. Но одергивать Феликса не стала. Чтобы хуже не было.

– А съезжу я тоже, – вдруг решил Виктор.

– Ага. А то вечером там ничего не останется. Мы вчера поехали, и зря.

– О как! – присвистнул Виктор. – Ну спасибо, что предупредил.

Он развернулся и быстро пошел к своему домику. Туда, где была припаркована вишневая «Мазда».

– Быстро! – велел Феликс. – Он в магазин смотается минут за двадцать. И поймет, что мы его обманули. И еще много чего, кстати. Так что шевелись!

Тюша подумала,