Боец подумал и кивнул. Сложно ему, мир, оказывается, не чёрно-белый, а такой вот. В полоску, пятнышки и разных цветов.

Вопли Павловского, которые у него песней зовутся, было слышно уже и на площади; готов гражданин начальник конвоя. Милиционеры переглянулись и – словно вода в смыве – рассосались где-то на просторах соседней улицы. Жара, людей никого, чего здесь охранять.

Выглянул Пархевич, с досадой посмотрел на Ватника, на бойцов, но ни звать, ни подходить не стал – спрятался обратно в кондиционированной прохладе как кукушка в часах.

– Командир, шевеление какое-то, – доложил Шлёма из машины. – Двое местных… Нет, таки трое. Вроде, не вооружены, но какие-то они напряжённые.

– Принято, отбой, – сказал Ватник и тут же переключился на общую волну: – Всем внимание. Глядим в оба, но первыми не стрелять. Отбой связи.

Теперь и он увидел несколько человек. На первый взгляд, ничего особенного – просто горожане, только почему-то как на подбор мужики крепкой наружности. На площадь заехала тентованная «газель», встала почти впритык с КАМАЗами, хотя свободного места полно.

– Шлёма, возьми «газельку» на прицел, – тихо скомандовал Ватник в рацию. – Только в грузовики не попади из «граника», нам башку оторвут, если что с грузом.

– Принято, отбой.

Пархевич с грустью смотрел в окно: намытое, прозрачное, можно каждый камушек рассмотреть, не говоря уж о машинах и замерших рядом с ними бойцах. И ведь позвонил Сагайдаку, всё объяснил, разведбат, отмените дело… Но тот упёртый. Оставалось ждать и – выпить вон, с Павловским. Можно потом и песню спеть, караоке наготове. Как оно ни повернись, он-то в любом случае ни при чём.

Безопасников бандиты бы напугали. Обычных ополченцев – сняли бы с постов, повязали по одному. Но вот разведбат, хоть и всего шестеро…

Из «газели» высыпалось четверо, один с автоматом, двое с обрезами чего-то охотничьего. Замыкающий и вовсе с ножом, не хватило на тебя, бедолагу, огнестрела. Только вот ни стрелять, ни тем более орудовать клинком им всем Шлёма не дал: выскочил из «уазика», привстал на одно колено, как на стрельбище, да и выстрелил. Борта грузовиков посекло, конечно, осколками, не без этого, но всех четверых снесло на раз.

Дрон выстрелил контрольным по кабине «газели», хотя, скорее всего, зря – там и так решето, вон мужичок как лёг на руль, так и не двигается.

Алихан полоснул очередью слишком близко подкравшегося «прохожего» – нет здесь случайных людей, нечего стесняться. Ватник одиночными уложил двоих, но не наповал, по ногам. Пусть потом рассказывают безопасникам, откуда такие красивые, оно полезно.

В кафешке осыпалось одно из окон, это Геша случайно угодил. Хороший боец, но никак не отличник боевой и политической, промазал. А в кого он палил-то?

Из-за кафе выскочил, подняв руки, один из давешних милиционеров. Помочь хотел, торопился, только вот какой стороне – загадка.

Остальных крепких наружностью прохожих согнали в кучку и положили лицом в старый асфальт, пусть полежат. Ватник позвонил Веничу и доложил обстановку. Замнаркома обещал срочно прислать бойцов и от безопасников кого-то, уж с пойманными бандитами как-нибудь разберутся.

А в кафе, несмотря на разбитое стекло, из которого так и дышало жаром, продолжалась пьянка. Мэр, первым делом потёр номер Сагайдака из телефона, хотя – понятное дело – это не поможет: вся информация о звонках будет известна, пил как в последний раз в жизни.

Ватник зашёл в кафе, хотел дать пинка этому пьяному поросёнку, явно замазанному в грабежах выше макушки, но не стал. Вытащил только Павловского из-за роскошного стола в туалет, сунул головой под кран, и стоял рядом, слушая пьяные жалобы и невнятные причитания. Макая время от времени по новой.

Конвою больше ничего не угрожало.

14. Был бы человек…

Кавинская Республика, июль 2019 г.,

следующий день

– Ещё раз и по слогам: Са-гай-дак. Леонид Морицович. Рассказывай давай!

Ватник попытался увернуться от хлёсткого удара, но Зуба не проведёшь – опыт-то огромный. Удар попал в цель. Никаких серьёзных травм пока, но это вопрос времени. И больно, вот чёрт, очень больно, хотя бил штатный палач Алексеева всего лишь свёрнутыми в трубку старыми газетами. Лицо опухло, но глаза и зубы пока на месте. Значит, надо терпеть.

Сам Казимир Ильич сидел за столом – дело было не в камере, притащили Дмитрия в подходящее помещение. Но всё там же, в подвалах под зданием службы безопасности. Над полковником, словно в насмешку, висел портрет Бунчука.

Глава народного совета смотрел в никуда, в пространство над привязанным к стулу разведчиком.

– Молчишь, падло? Расскажешь! Всё расскажешь… – Зуб наклонился над Ватником, обдал его запахом гнили изо рта: – Нам всё и так известно!

Дурной детектив вперемешку с плохим сном, если бы это не было реальностью.

Наград и благодарностей за спасённый конвой Ватник и не ждал. Обычное задание, справились нормально – колонна КАМАЗов уже в Кавино, связанные разбойники в руках срочно примчавшихся безопасников, так что ожидать что-либо неприятное причин не было.

Однако уже в столице республики к Дмитрию подъехал неприметный «патриот», каких появилась в городе целая куча, серый, без опознавательных знаков. Бодрый подтянутый лейтенант СБКР попросил съездить с ним к Алексееву для дачи показаний о прохождении конвоя. Как назло, бойцов рядом не оказалось – не то, что кто-то стал бы воевать с безопасниками в центре Кавино, но хотя бы доложили: куда поехал, с кем, зачем. Васину или самому Веничу – не важно.

Была бы какая-то информация.

А так Разин прекрасно понимал, что для тех, кто там, на свободе, он просто пропал. То ли сбежал, то ли в плену у разведгруппы нахлов, то ли искать его бренное тело по канализационным люкам или в разбитой промзоне. Версии можно строить до бесконечности, рисуя стрелки и квадратики мелом на старой школьной доске, зачёркивая и снова сочиняя. До бесконечности.

Даже телефон не поможет: едва он сел в «патриот», двое дюжих и куда менее вежливых товарища мгновенно скрутили его, сковав наручниками, забрали оружие, удостоверение, цепочку с жетоном и крестиком, и трубку, на его глазах сунув её в массивную металлическую коробку.

Экранировал ящик будь здоров, хорошая идея – из современных смартфонов батарейку-то не вытащишь, а так раз! – и нет аппарата. Последний пеленг на проспекте Кирова, вот там и ищите. До потери пульса.

– Са-гай-дак! – снова по слогам, как со слабоумным. Зуб сам не особо умён, так и всех дураками считает.

– Да кто это хоть есть? Откуда?