— Я занимался своим делом, — напомнил Дронго, — меняпопросил об этом сам хозяин замка и старший брат подозреваемого. Я должен былпопытаться найти убийцу.

— Вы его все равно не сможете найти, — вздохнул Уоллес. — Делов том, что наш местный следователь составил своебразную схему, рассчитав, кто игде мог находиться в момент убийства. Посмотрите, я взял эту копию, — он достализ кармана сложенный вчетверо листок, развернул его. Это был чертеж третьегоэтажа замка.

— Вот видите, — показал адвокат, — здесь всего две лестницы,и из окон нельзя ни выпрыгнуть, ни куда-то спрятаться. В момент выстрела ОльгаИгоревна была у правой лестницы, а ее сиделка поднималась со второго этажа.Таким образом, лестницы отрезаны. Игорь, услышав выстрел, выбежал из своихапартаментов и бросился в комнату своего младшего брата, который уверяет, что вэто время стоял на лестнице и Лилия его просто не могла увидеть, так какподнималась наверх. Виктор побежал следом и увидел старшего брата. Потом тампоявились Ольга Игоревна и ее сиделка. Дзидра поднялась со второго этажа, онаспускалась к дочери. Если не считать детей, то там больше никого не было.Лапесская и Халдаров были вместе в его комнате. Что касается остальных, тоСумманен был на улице, а миссис Бремнер пошла за вином. Вот и все. В домебольше никого не было. Таким образом, можно предположить, что Виктор выстрелил,затем побежал к лестнице. Когда появился Игорь, он вернулся обратно и началуверять брата, что не стрелял. Возможно, он действительно был в такомсостоянии, что мог даже не помнить об этом. Собственно, на этом я и будунастаивать в суде.

— Схема хорошая, но ваш следователь подгоняет ее под своеобвинение, а вы с ним соглашаетесь, — заметил Дронго, внимательно разглядываячертеж. — Здесь есть очевидный недостаток, который вы не имели правапропускать.

— Какой? — спросил Уоллес. — Покажите.

— Если Виктор выстрелил в Злату и побежал затем к лестнице,я вполне допускаю, что его не могла видеть в этот момент сиделка. Но ведь Игорьвыбежал из своих апартаментов и побежал к брату. Каким образом тогда Виктор могнайти время забежать к брату и выбросить оружие с другой стороны? Ведь пистолетнашли именно там?

— Это не противоречит нашей схеме, — возразил Уоллес, — онмог сначала метнуться к старшему брату за помощью, а затем выбежать налестницу. И когда был у брата, то вытер пистолет и выбросил оружие, схватившисьза ствол. Устраивает такое объяснение?

— Нет, — ответил Дронго, — совсем не устраивает. Если онвыбросил таким образом пистолет, то у него не хватило бы времени вернуться налестницу. Через несколько секунд там уже были его мать и сиделка, котораяподнималась как раз по этой лестнице.

— Возможно, вы правы, — неожиданно быстро согласился Уоллес,— и я должен сказать, что прокурор мог задать мне такой же вопрос. Поэтому яготов и к нему. Мы можем предположить, что пистолет выбросил кто-то другой. Итогда понятно, почему на нем нет отпечатков Виктора. Кстати, в полицииубеждены, что это сделал сам Игорь, но нет никаких доказательств. Возможно, чтона суде мы сумеем установить истину и тогда поймем, как все произошло.

Дронго с невольным восхищением посмотрел на своегособеседника. Он понял замысел адвоката. И понял, почему так настойчивовозражала против его появления Ольга Игоревна. Это был хорошо продуманный трюкс адвокатом, который должен был оказать свое влияние в ходе судебного процессана присяжных. Если прокурор начнет настаивать, что Виктор не мог успетьвыбросить оружие, то сделает заявление его парализованная мать, котораярасскажет о том, как она выбросила пистолет, предварительно вытерев отпечаткипальцев. В таком случае часть вины ложится на Ольгу Игоревну, осудить которуюприсяжные, набранные из солидных шотландских семей, просто не посмеют.Автоматически это смягчает приговор самому Виктору и делает невозможнымосуждение его матери, попытавшейся спасти своего младшего сына. Возможно,адвокату удалось убедить Ольгу Игоревну, что подобное признание поможет Викторуизбежать более сурового наказания, а ей не будет ничего грозить, кромеминимального наказания или крупного штрафа, который она легко уплатит.

— Вы знали о том, кто выбросил оружие? — спросил Дронго.

— Я ничего не знаю, — отвел глаза Уоллес, — я всего лишьадвокат, представляющий интересы семьи Дегтяревых, а не прокурор, которыйпытается «утопить» их младшего сына.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— И не отвечу. Я же сказал, что работаю адвокатом, а непрокурором.

— Зачем вы хотели со мной встретиться?

— Чтобы вы поддержали мою версию. Убийство в состоянииаффекта. Ваше появление не может остаться незамеченным. Вы слишком известный инезависимый эксперт. Если вы разрешите, я заявлю вас свидетелем на нашемпроцессе, и тогда вы сможете там выступить в качестве представителя сторонызащиты.

— И помочь вам добиться минимального наказания, — понялДронго. — Все верно, мистер Уоллес. И все рассчитано математически правильно. Ис точки зрения логики, и с точки зрения оказания нужного эффекта на присяжных.Но есть еще один момент, о котором вы упрямо не хотите говорить.

— Какой?

— А если стрелял не Виктор? Если вдруг прокурор сумеетдоказать, что Виктор Дегтярев не стрелял в свою знакомую? Что будет тогда? ВедьВиктор категорически не хочет признавать свою вину, несмотря на все вашиуговоры и даже возможное письмо матери, которая тоже хочет ему помочь.

— Этого не может быть, — твердо сказал Уоллес, — чудес небывает, мистер Дронго. Я человек верующий, но не в такие чудеса. В замке большеникого не было. На третьем этаже никто не мог появиться незамеченным, а затемисчезнуть. Просто физически невозможно.

— Когда должен начаться судебный процесс?

— Через несколько дней, — сообщил мистер Уоллес.

— Я подумаю над вашим предложением, — пообещал Дронго.

— Подумайте, — кивнул адвокат, — а я поговорю с семьейДегтяревых. Они могут оплатить ваше пребывание в Шотландии до суда. И все ваширасходы. Но, конечно, при условии, что вы выступите на суде с изложением нашейпозиции.

— Мне нужно будет переговорить с Игорем Дегтяревым.

— Конечно. Я думаю, что завтра они вам позвонят. Можно язаплачу за свой кофе?

— Не нужно, — усмехнулся Дронго, поднимаясь и протягиваяруку адвокату. — До свидания, мистер Уоллес.

— До свидания, — адвокат поднялся, пожал руку и, торопливосложив свой чертеж, поспешил к выходу.

Дронго проводил его долгим взглядом. Он попросил у официантачек, расписался и пошел к кабине лифта. Поднялся наверх, прошел по коридору,открыл карточкой-ключом дверь. Вошел в номер.

— Поговорили? — спросила Джил. Она сидела на диване исмотрела телевизор.