Я смотрел на него и собирался уже высказать все, что я думаю по этому поводу, но тут Катюха чуть приоткрыла глаза и тихонько проговорила:

— Папа…

— Все хорошо, солнце, — нарочито бодро сказал я, целуя ее. — Сейчас тебе нужно поспать.

— Угу… Все закончилось? — спросила она.

— Да, да, все просто замечательно!

Сзади замаячила Ольга, и я отошел. В конце коридора показался знакомый силуэт, и вскоре я увидел, как к нам приближается Наталия Константиновна. Но сейчас я был сердит и на нее. Она же, словно почувствовав это, сначала подошла к каталке и заговорила с врачом, который делал операцию Катюхе. Потом подошла ко мне.

— Вы не переживайте, Станислав Михайлович Миющенко очень хороший хирург, — заговорила она. — Он все сделал просто отлично, я сама присутствовала на операции…

— Почему вообще ее назначили? — спросил я.

Лицо Наталии Константиновны помрачнело.

— Мы сделали компьютерную томографию, — сообщила она. — И результаты заставили поторопиться. Я могу вам все объяснить, но боюсь, вы не поймете всех наших медицинских терминов.

Я промолчал. Наталия Константиновна продолжала смотреть на меня. Потом сказала:

— Очень важно, чтобы реабилитационный период прошел хорошо.

— Что для этого нужно? — спросил я.

— Это вам скажет Станислав Михайлович. — Она кивнула в сторону хирурга, с которым разговаривала Ольга.

Я подошел к ним и услышал:

— Нужен кардиомезин, сможете купить? Препарат дорогой, нам его, увы, не выделяют… А это важно.

Ольга посмотрела на меня с тревогой и надеждой. Я понял, что ей больше не приходится рассчитывать на финансовую помощь ее Эдика. Да я сейчас и не принял бы ее.

— Где можно купить этот препарат? — спросил я хирурга.

— Да в любой аптеке, — пожал он плечами. — И еще нужен миоклав, тоже недешевый, но он есть в нашей местной аптеке. Я сейчас позвоню Павлу Васильевичу, завскладом, так что на этот счет не беспокойтесь.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Я сейчас съезжу за этим кардиомезином и привезу.

В глазах Ольги появилось облегчение. Я жестом показал ей, чтобы она отошла в сторону. Ольга послушно пошла за мной. Я отвел Ольгу в дальний угол — туда, где стояла кадка с пальмой, — и сказал сухо и твердо:

— После того как Катю выпишут, я заберу ее к себе. И не спорь. А потом добьюсь через суд, чтобы дочь проживала со мной. Как юрист я сумею этого добиться, поверь мне!

И, развернувшись, пошел по коридору к выходу. Ольга окликнула меня, но я не обернулся.

Десять ампул кардиомезина стоили пятнадцать тысяч. Таких денег у меня с собой не было, да и дома, если честно, тоже. Пришлось звонить Владу и просить одолжить деньги на пару месяцев. Влад, который на своих статейках зарабатывал куда больше меня, естественно, не отказал, и я отправился сначала к нему на работу, после чего мы вместе проехали к банкомату, где Тропинин снял нужную сумму с карточки. Поблагодарив его, я поехал обратно в больницу, где вручил купленное лекарство медсестре из палаты интенсивной терапии. Катюху я увидел лишь издали, поскольку она спала, будучи еще под действием наркоза. Ольги уже не было. С чувством хоть как-то выполненного долга я вернулся к себе в Управление.

Едва я переступил порог, как меня окликнул дежурный:

— Синицын! Подполковник Герасимов просил тебя зайти сразу, как появишься!

— Понял, — бросил я, уже уверенный в том, что мои опасения оправдались, и важный господин приезжал по жалобе Астахова. И теперь подполковник будет меня же обвинять в неосторожности и неграмотном обращении с задержанным. Но мне сейчас было на это наплевать, поэтому в кабинет Герасимова я двинулся спокойно.

Подполковник встретил меня несколько смущенно. Он даже привстал из-за своего стола и заходил по кабинету. Потом остановился и со вздохом произнес:

— Ты вот что, Синицын, на… Астахова оставь в покое. Ни при чем он тут.

— Откуда такая уверенность, Сергей Александрович?

— Я тебе сказал — отпускай, на…! — повторил тот. — И точка!

— А как же улики?

— Косвенные! — решительно бросил Герасимов.

— Что, этот толстопуз успел наябедничать серьезным дяденькам? — усмехнулся я.

При других обстоятельствах я вряд ли позволил бы себе подобную дерзость, но сейчас я был зол и встревожен из-за Катюхи, поэтому и разговаривал с подполковником свободнее, чем обычно. Герасимов же не взъярился на меня, наоборот, он ответил каким-то смиренным голосом, чего раньше за ним не водилось:

— Нет, Синицын… Здесь другое. Но ты послушай меня.

И посмотрел на меня с какой-то печалью в глазах. Я сглотнул и спросил:

— Что же мне, отпускать его, что ли?

— Его уже выпустили, — махнул рукой Герасимов. — По моему личному распоряжению! Понял?

— Понял, — бросил я и, не спрашивая разрешения, пошел к двери.

Подполковник не стал меня задерживать.

Следующий рабочий день начался крайне неожиданно. Ко мне в кабинет просочился Точилин и сообщил, что Астахов пропал.

— Как пропал? — не понял я.

— Так. Жена его звонила, плакала, сказала, что муж позвонил вчера и сказал, что едет домой, а сам не доехал!

— И что?

— И подполковник Герасимов велел срочно его найти! Все силы бросить на поиски!

— Слушай… — Я придвинулся ближе к Точилину. — Что такое творится с нашим начальником? Вчера требовал Астахова отпустить, сегодня найти!

— Я сам ничего не понимаю, Андрюха! — развел руками Точилин. — Герасимов вчера с каким-то мужиком перетрещал у себя в кабинете, потом меня вызвал и говорит — отпускай Астахова! Я, говорит, подписал постановление об освобождении. И протягивает его мне. Ну, а я что? С Герасимовым спорить, что ли, буду?

— Да уж, спорить с Герасимовым себе дороже, — сказал я. — Ладно, попробую выяснить хоть что-нибудь.

Подполковник Герасимов явно плохо спал в эту ночь, потому что под глазами у него набрякли мешки. Увидев меня, он повторил мне практически слово в слово то, что я уже слышал от Точилина.

— Я думаю, Сергей Александрович, — отчеканил я, глядя ему в глаза, — что Астахов исчез не случайно. И что отпускать его было большой ошибкой! Я обнаружил компромат на него, он испугался и решил просто свалить пока от греха подальше. И найти его теперь — сложная задача.

— А ты постарайся, Синицын! — произнес подполковник. — Постарайся! Людей я тебе выделю.

— Думаю, целесообразным будет устроить засаду у него дома, — высказал я предложение. — Если он просто сбежал, то может прийти туда за чем-нибудь. За деньгами или вещами. Хотя такой человек вряд ли держит дома наличность, но всякое может быть. Какая-то сумма наверняка там хранится. Надеюсь, его супруга не будет против? Как я понял, именно она и попросила его найти?