Сверчок робко глянула на морскую.

– Цунами… мне неудобно тебя просить, но… Ты не могла бы приглядеть за Шмель?

– Не-не! – громко запротестовала та, цепляясь за шею Сверчок. – Я не-не-не!

– Это было бы занятно, – хмыкнула Цунами.

– Шмель, да пойми ты! – уговаривала Сверчок вопящую малышку. – Там может быть война, драконы бьют друг друга, больно! Очень плохо! Тебе туда нельзя, надо остаться здесь!

– Бобо не! Ты зде!

– Я буду очень осторожна, обещаю, и вернусь очень скоро! – Сверчок отцепила лапки малышки, сняла с шеи подвеску и передала синей драконихе, которая уже скептически морщилась.

– Ниасю! – заныла Шмель. – Чучужа-не!

– Я не так уж плоха, – заверила её Цунами. – У меня за морем целая академия для драконят… хотя они постарше и не такие шумные.

Шмель сердито смотрела на неё, нисколько не доверяя.

– Пока, жучок! – улыбнулась Росянка на прощанье. – Веди себя прилично!

– Ха-а-а! – мстительно протянула Шмель вдогонку, обещая морской весёлую ночку.

Тащить громоздкий сундук с противоядием оказалось ужасно неудобно и утомительно, особенно в компании с Крапивой. Когда Росянка приподнимала его, та непременно опускала, а уж слаженно перепрыгнуть ручей было и вовсе невозможно, поэтому искупаться в холодной воде пришлось не раз. Счастье ещё, что сундук не развалился на части… с другой стороны, как раз солидная прочность и делала его таким ужасно тяжёлым!

Наконец, ближе к полуночи, они достигли границы джунглей, где располагался хорошо замаскированный военный лагерь королевы Секвойи. Чтобы отыскать его, Росянке пришлось напрячь свой дар и прислушаться, где растения сильнее жаловались на беспокойство пришельцев.

Наспех сплетённая площадка висела высоко между деревьями, прикрученная к ветвям лианами. В центре, залитом сиянием трёх лун, что пробивалось сквозь редкую листву на вершинах древесных крон, стояли королева с Белладонной, отдавая приказы подлетающим и улетающим помощникам. Росянка узнала кое-кого из своей деревни. Получив приказ от Секвойи, листокрылы недовольно переглядывались, и Белладонне пришлось свирепо рявкнуть, подтверждая его.

На деревьях вокруг площадки и внизу в подлеске ощущалась суета. Чутьё подсказало Росянке, что там заняты сбором боеприпасов: прежде всего обжигающих семян пузырчатого кустарника и плодов взрывчатой хуры. Драконы приглушённо спорили и переругивались.

Она наблюдала, как Сверчок бежит навстречу сияющему Синю. Вот кто никогда не ругается! Но не чувствует ли он себя преданным? Захочет ли помогать листокрылам в жестокой войне с ядожалами? Без его помощи всё противоядие разом не поджечь. Огнешёлк Синя не обычное оружие, тут требуется согласие хозяина…

– Что это у вас? – нахмурилась Белладонна, озадаченно глядя на сундук.

Королева Секвойя отпустила очередного гонца и тоже обернулась, в её глазах мелькнула надежда, смешанная с недоверием.

– То самое противоядие, – кивнула Росянка, кладя лапу на крышку, – от «Дыхания зла». Боярышник жив, ваше величество… а его рассказ о причинах Древесных войн показался нам весьма любопытным.

Нервно хлестнув по бокам хвостом, королева глянула Росянке в глаза.

– Противоядие точно действует?

– Похоже, что так, – кивнула Росянка.

– Отлично действует! – в тот же миг воскликнула Сверчок.

– Оно называется «Сердце спасения», – добавил Мандрагор.

Королева тяжко вздохнула.

– Значит, мы сможем наконец искупить зло, которое причинили, – тихо пробормотала она.

Её слова прозвучали болезненным эхом собственных мыслей Росянки. Конечно, искупать свои преступления в первую очередь должны ядожалы, но Боярышник и Секвойя тоже совершили ужасное… хотя не все листокрылы виноваты!

Тогда, выходит, и ядожалов нельзя ненавидеть всех скопом, а только одну Осу – это вовсе не предательство своего племени, а справедливость. Ядожалов надо избавить от власти злой королевы – вот кто настоящий враг, она и её управление разумом!

Росянка скинула ремни с плеч и освободила крышку сундука.

– Надо сложить эти корни на берегу как можно ближе к войску Осы и разжечь из них большой костёр, чтобы ядожалы вдохнули дым все одновременно. Будем надеяться, что это сработает. – Помолчав, она обернулась к Синю. – Без огнешёлка всё сразу не загорится… поможешь?

– Да кто его будет спрашивать? – прошипела Белладонна.

– Я буду, – нахмурилась Росянка. – Синь не из нашего племени, и мы не имеем права им командовать – так же точно, как Оса не имеет права командовать остальными шелкопрядами! Чем мы лучше её, если станем его заставлять? Однако я очень надеюсь, что Синь сам решит помочь… это же не поджог улья, правда? Мы просто хотим освободить ядожалов, как и собирались.

Сверчок тронула шелкопряда крылом и обвила его хвост своим.

– Синь, пожалуйста, – шепнула она.

– Ну конечно, я согласен. – Он повернулся к королеве. – Только обещайте не вредить моим огнешёлком никаким драконам. Не надо ничего припрятывать, а потом поджигать ульи!

Белладонна с шипением хлестнула хвостом, и Росянке стало яснее ясного, что как раз это мать и собиралась проделать.

– Даю королевское слово, – кивнула Секвойя. – Белладонна… – в брошенном взгляде читался приказ.

– Я тоже обещаю, – угрюмо буркнула та.

– Теперь за дело! Пока темно и ядожалы выжидают, мои бойцы сложат костёр, а с рассветом ты, Синь, полетишь и зажжёшь его.

– Почему не прямо сейчас? – проворчала Крапива. – Зачем ждать солнца?

– Я хочу видеть их глаза и быть уверенной, что противоядие подействовало. Если повезёт, Оса не начнёт наступление до утра… хотя мы должны быть готовы в любой момент – слышишь, Синь?

Шелкопряд испуганно кивнул.

– Я помогу сложить костёр, – вызвалась Росянка.

– Нет. – Королева ласково тронула её крылом. – Я хочу, чтобы ты отдохнула.

– Вот ещё! В последнюю ночь перед сражением?.. Ну, или как получится, – поправилась она, поймав взгляд Сверчок.

– Вот именно! Ты провела целые сутки в походе и ещё много дней до этого. Надо поспать, потому что завтра с утра тебе предстоит срочно вырастить новый запас «Сердца спасения». Его понадобится много, очень много – на том берегу тысячи ядожалов!

Росянке хотелось спорить, но усталость и впрямь брала своё – веки слипались, словно в клее той самой росянки. Последний день – точнее, несколько – выдался утомительным.

Как приятно всё-таки, когда твою усталость замечают и сочувствуют! Мать ни разу в жизни не заставляла её отдыхать после задания.

– Ладно… только совсем недолго, – буркнула она, доставая из сундука несколько корешков и пряча в мешочек на шее.