В отличие от людей из шестидесятых, Them не желали выступать с заявлениями о политике и сексуальной морали: они хотели не шокировать буржуа, а развлекать и приводить в смущение. <…> Them были порочны, или, если использовать слово, которое было в ходу в 1970–1971 годах, выглядели по-декадентски.

В основном различия определялись происхождением. Челита Секунда (обеспеченная, космополитичная) относилась к первым, а Дагги Филдс (рабочий класс, городские предместья) – ко вторым, хотя и очень утонченным. И действительно, вы можете во многих персонажах этой книги, вышедших из рабочего и низшего среднего классов, узнать «странных» – категорию, в которую Брайан Ферри неизбежно попал бы, если бы не его решимость непременно быть изысканным.

Молодой Брайан Ферри, взрослевший в маленьком городке Вашингтон рядом с Ньюкаслом, в начале 1960-х годов был в равной степени захвачен двумя поп-культурными явлениями: современным джазом и очарованием межконтинентального стиля, этого старого союза между Gaggia и Frigidaire. Эта производственная метафора из третьей главы нашей книги была использована там в связи с ролью, которую сыграл Ричард Гамильтон в преобразовании преподавания в британских арт-колледжах и, что важнее, в современном британском вкусе. Ферри, несомненно, был одним из самых знаменитых студентов Гамильтона и, по собственным словам певца, его «величайшим творением».

Не желая ни с чем расставаться, арт-поп с этого момента занимался сочетаниями и сопоставлениями – техниками, используемыми в коллажах, и здесь Roxy Music были главными мастерами британской поп-музыки. Те, кто внесли творческий вклад и в группу, и в более обширный проект «Roxy», охватывали практически ту же область, что и эта книга. То есть осваивали историю поп-культуры, поп-арта, поп– и экспериментальной музыки, историю искусства, ривайвлизм, консюмеризм, уорхолианское посредничество и так далее не столько в рамках музыкальной и визуальной эстетики, а скорее как своего рода академическую диссертацию, записанную на виниловых пластинках. Это стало общепринятым подходом, поскольку арт-колледжи стали первыми консерваториями поп-музыки. Уже приближались родовые муки следующей фазы постмодерна, в которой человек не только наслаждался путаницей истории и разрушением иерархии эстетических вкусов, но также активно – и очень осознанно – применял рефлексию как свой modus operandi.

16. Roxy Music: все музыкальные стили под одним соусом

Я помню, как купил первый альбом Roxy Music и слушал его, развернув конверт. Атмосфера вокруг выхода альбома была не менее важна, чем сама музыка; то и другое вместе составляло единое произведение искусства, как мне тогда представлялось.

Мартин Уэр, один из основателей The Human League

В 1976 году Питер Йорк провозгласил Брайана Ферри мэтром музыки в стиле Them: «Ферри – профессионал высшего порядка, его композиции невероятно остроумны, его исполнение представляет собой непревзойденную пародию. Он должен быть экспонатом в галерее Тейт, как и Дэвид Боуи».

Никто не спорит с тем, что группа по большей части была именно детищем Брайана Ферри, что именно он был автором-создателем всего проекта Roxy Music, – или, возможно, даже следует сказать, что его жизнь и была проектом Roxy Music. Для Питера Йорка Ферри был «наилучшим наглядным примером идеального движимого искусством образа жизни». Сам исполнитель говорит о себе в конце книги Майкла Брейсвелла об истории группы и ее окружении «Roxy: группа, которая дала начало новой эпохе» (2007):

В какой-то степени мне нравится прятаться за именем Roxy Music, потому что Roxy Music звучит гламурно. Не могу сказать, чтобы мое собственное имя было хоть сколько-нибудь гламурным, и, видимо, поэтому много лет назад я взял себе имя Roxy Music.

Тихий рыночный городок на северо-востоке Англии, где вырос Ферри, существовал главным образом за счет шахт, где его отец – сельскохозяйственный рабочий – присматривал за шахтными лошадьми. Сказать, что кругозор мальчика был скромным, это ничего не сказать; его родители действительно приложили много сил, чтобы сделать его жизнь лучше. Поэтому вполне возможно, что устремления Ферри к стилю высшего класса гораздо глубже, чем просто «пародия».

Еще будучи ребенком, он был заворожен мелодией «Bad Penny Blue» Хамфри Литтлтона (1956) – одной из первых поп-композиций, которая вышла за рамки таких категорий, как джаз или рок-н-ролл, создавая «необычный, полностью оригинальный звук». Пол Маккартни использовал ее напористый фортепианный рифф как основу для «Lady Madonna» (1968) – сингла с настоящим постмодернистским рок-звучанием. Позднее, когда Ферри было двенадцать, он начал щеголять по городу, смело нарядившись в длинный белый плащ. «Должно быть, я взял этот образ из рекламы сигарет, – вспоминает Ферри. – Меня очень привлекало всё, что было связано со стилем». Также в юности музыкант был завсегдатаем двух городских кинотеатров: Regal и Ritz (кинотеатра Roxy, судя по всему, не было), где жадно впитывал яркие цветные образы голливудской мечты.

В шестнадцать Ферри устроился на работу в ателье Jacksons the Tailors в Ньюкасле, где смог обучиться азам портновского дела; его взросление пришлось на самый расцвет модернизма в начале 1960-х годов. У него уже сформировалось зрелое уважение к музыке Чарли Паркера, Майлза Дэвиса и Чета Бейкера и сопутствующему стилю Blue Note[17], что вполне гармонично сочеталось со сдержанным американским соулом, уже ставшим популярным среди художественной молодежи Ньюкасла.

В 1964 году – спустя одиннадцать лет после того, как Ричард Гамильтон стал преподавать основы дизайна, – Ферри поступил на отделение изящных искусств в Ньюкасле; он закончил обучение в 1968 году – через два года после того, как художник покинул университет. Для Гамильтона годы, когда учился Ферри, были успешным периодом: именно тогда он предпринял воссоздание «Новобрачной» Дюшана и полную книжную публикацию «Зеленой коробки» – заметок художника, связанных с его главной работой; в 1966-м он совершает свою первую поездку в Америку, где знакомится с Дюшаном и Уорхолом. Помимо Гамильтона, Брейсвелл отмечает и многих других вдохновляющих творческих личностей Ньюкасла, в том числе живописца Стивена Бакли и художника-универсала Марка Ланкастера. Как отличнику и старшему студенту с того же отделения Ланкастеру довелось тесно работать с Уорхолом и участвовать в представлениях на сцене «Фабрики»; позже он вернулся из Нью-Йорка, чтобы преподавать в Ньюкасле как раз в те годы, когда Ферри там учился. Поэтому будет справедливо сказать, что к выпуску Ферри в 1968 году его творческие взгляды были насквозь пропитаны поп-культурой, и к тому времени он уже успел познакомиться с музыкой The Velvet Underground – группы, которая впоследствии станет его любимой «белой группой».

Хотя, по мнению общественности, роль, подобную той, что в The Velvet Underground сыграл Джон Кейл, в Roxy Music исполнил Брайан Ино, точнее сравнить с Кейлом фигуру саксофониста Энди Маккея. Важно помнить, что Джон Кейл был