сочетании. Периодически попадались и свежие овощи, фрукты или мясо, добытые в очередном рейде. Сухпайки приберегали для активных действий: их универсальность делала их — в военном смысле — роскошью, а у Сумеречной роты не было надежного способа заполучить больше припасов.

Но на промороженной и изрытой метеоритными кратерами поверхности Хота ничего ценного не росло, а прирученные Альянсом тантаны — рогатые, вонючие, злобные «снежные ящеры» — были куда ценнее в качестве ездовых животных, чем на мясо. В результате основой ежедневного питания были индивидуальные рационы, поставлявшиеся в огромных ящиках неведомым Намиру способом.

Сидя за столом вместе с Криндалом и горсткой других солдат базы «Эхо», Намир наслаждался сомнительным удовольствием в виде упаковки белковых кубиков в густом оранжевом желе: достаточно пресных, чтобы не повредить желудку, достаточно желатиновых, чтобы оставить вкус. Он предпочитал есть отдельно вместе с Роджей или Клювом, несмотря на их надоедливые хвалы достоинствам базы: Роджа почти по-семейному привязался к техникам, а Клюв заявил, что намерен вступить в спецназ Альянса, — но Намир нигде не видел своих товарищей. Свободных столов тоже не было.

Криндал рисовал на столешнице круги, называя планеты и придумывая план, благодаря которому Центральные миры чудесным образом начнут сдаваться Альянсу один за другим. С ним оживленно дискутировали белокурая женщина и тупоносый инородец, предлагая альтернативные планы — убийство Императора или освобождение порабощенных планет для увеличения численности войск Альянса.

— Может, я свихнулся, — говорил Криндал, — но это на грани реальности. Мы можем дойти до Корусанта. Имперцы бы не сражались так отчаянно, если бы не боялись.

Намир понимал, что лучше будет не встревать в разговор, но сейчас был конец долгого, нудного дня, на протяжении которого он только ползал по окопам, прерывая разговоры вроде того, что слышал сейчас. И Криндал был таким самодовольным.

— И что же будет на Корусанте? — спросил сержант.

— В смысле? — удивился Криндал. Остальные тоже выжидательно смотрели на Намира.

— Для начала, — пустился в объяснения Намир, — вы захватываете планету-столицу с населением, сколько там… Миллиардов десять? Больше?

Женщина улыбнулась удивленно, не насмешливо:

— Значительно больше.

— Прекрасно. Как думаете, сколько из этого «значительно больше» желают падения Империи?

— Невозможно долго жить на Корусанте и при этом не понять… — ровно, но с нажимом заговорил Криндал.

— Я не закончил, — перебил его Намир. — Мне кажется, не так много, как вы считаете. Более того, я уверен, что их не может быть много, поскольку, будь оно так, на Корусанте уже сейчас разразилась бы гражданская война, а не засела горстка подпольных повстанческих ячеек.

— Все не так просто, — сказала женщина.

Намир обратился к ней:

— Но предположим, что большая часть населения не чувствует за собой достаточной силы, чтобы сопротивляться так или иначе. Они не готовы драться. Хорошо. У вас остается основное ядро, которое готово обратиться против повстанцев, как только вы начнете бомбардировки. Один процент населения Корусанта — это до хатта много, и я зуб даю, что их окажется еще больше. Приверженцы Империи — это да, но есть же еще и те, кто не доверяет Альянсу. Вы готовы послать на улицы огневые группы, чтобы разобраться с ними? Начать вырезать гражданских? Так или иначе, будет много крови, и продолжаться это будет очень долго.

Лицо Криндала перекосило гримасой, но говорил он по-прежнему ровно:

— У Альянса есть переходный план. Демократические выборы…

— Которые никого не убедят, — отрезал Намир. — И это еще в лучшем случае. Возможно, Альянс решит вовсе не вторгаться на Корусант. Слишком много мороки. Легче блокировать цитадели Империи, чем добиваться полной и окончательной победы. Но знаете, что, по-моему, будет на самом деле?

Инородец что-то пробормотал, потянув Криндала за руку. Намир не разобрал слов из-за акцента, но смысл был ясен. Однако Криндал не шевельнулся, и Намир встал, перегнулся через стол и посмотрел на него.

— Я думаю, — сказал Намир, — что, как только впереди замаячит настоящая победа, Альянс развалится. Думаете, на этом оперативном совещании никто не надеется оказаться в выигрыше? Думаете, что в тот самый момент, как общий враг ослабеет, у нас не окажется с полдесятка повстанческих фракций, которые начнут грызться друг с другом? Как думаете, почему мы все сидим в этой столовке? После того как вы победили в Войнах клонов, власть захватил Император, а прочие лидеры упустили свой шанс и подняли Восстание. Победа всегда кончается войной.

— Было не совсем так, — вновь заговорила женщина. — Ты никогда не видел принцессы Леи и не служил у генерала Рикана. Они не ищут власти.

Криндал угрюмо молчал. Глядя на него, Намир видел, как сжимаются и разжимаются на столе его руки. Долго ждать не придется. Он понимал, что еще может просто уйти, но ему было нужно выговориться.

— Если вы действительно считаете этих людей героями, — Намир отвечал женщине, но смотрел на Криндала, — то обманываете себя. Штурмовики Дарта Вейдера превозносят его точно так же.

Криндал выбросил кулак вперед, однако удар явно не был рассчитан на то, чтобы вырубить оппонента. Намир не закрывался, и Криндал легко мог дать ему в глаз или в челюсть. Но удар пришелся в грудь. Мужчину отшвырнуло назад, из легких вышибло воздух.

Намир схватил противника за руку, прежде чем тот успел отдернуть ее. Он не старался удержаться на ногах, просто дернул Криндала на стол и воспользовался им как противовесом, чтобы встать. Но Криндал через мгновение уже стоял на ногах и бросился на Намира.

Сцепившись в Криндалом, Намир почувствовал, как кто-то подошел сзади. Он ударил локтем и ощутил под рукой слои утепленной куртки. Еще один удар — на этот раз коленом в пах, а в следующее мгновение у самого Намира потемнело в глазах от удара в лицо.

Крики. В драку ввязались и другие люди в очках и куртках. Намир дрался, понимая, что шанса на победу нет, и смеялся.

Хуже всего был сломанный нос: теперь, когда поляризационные очки давили на переносицу, Намира мутило. На другой день после драки правое бедро почернело