в глазах снова стало заметным, несмотря на умильно–несчастное выражение на физиономии.

С души прямо свалился камень. Надо было учить. И на его примере в особенности. С этим индивидуумом каши мы явно не сварим, так что жалеть его, и рассчитывать на понимание в будущем, мне было просто глупо.

Казнить, однако, тоже не стоило. Для начала, ничего по настоящему криминального он не сказал, ну и главное, надо же мне было как–то в будущем выходить на резистансов, вечно нуждающихся в деньгах и информации. С чем у твердо стоящего на ногах купца и ростовщика обычно все в порядке. Это совершенно другой вопрос, что богатею всегда нужен серьезный мотив чтобы связываться с антигосударственным подпольем. Который я собственно ему сейчас дать и собирался.

Насколько я понимал людей, этот человек с унижениями не смириться и будет пытаться если за них не отомстить, то, как следует напакостить. Что собственно мне и нужно, коли, нужны выходы на сопротивленцев и разведсети заклятых друзей. Ни те, ни другие привлечь к себе такую несчастную жертву не преминут, даже если этот человек уже с кем–то не повязан. Окунать его лицом в грязь благородные не раз должны были и раньше…

Человека передо мной уже не было. Передо мной была фигура в игре, самой увлекательной игре из всех существующих в этом мире – охоте на человека. И я чувствовал всем своим телом и душой что только что сделал очень удачный ход, рыбка уже почти сожрала наживку и никуда с крючка не денется.

– Вам это кажется, что вы тут не причем. Тридцать плетей почтенному Теобальду, за непочтительность и столь фальшиво выраженную глупость. Немедленно, чтобы мы с уважаемыми господами лучше поняли друг друга.– Я замолчал, типа обдумал ситуацию. – Хотя нет, я сегодня добрый, достаточно будет двадцать. Еще помрет ненароком, урок станет неполным.

Один из орков охраны вышел из зала и вернулся с плетью. Пока он сек жертву, люди хранили мертвое молчание. А я тоскливо подумал о том, что веду себя как последняя сволочь, но никакого выбора у меня нет.

– Мы тут немного отвлеклись, – произнес я, подождав пока окровавленное тело, потащат к выходу. Боркам во время порки, конечно же, отрубился.

– На чем мы остановились?

Народ предусмотрительнее промолчал.

– Ах да, на объявлении. Зачем я вас собственно тут и собрал. Ну и еще познакомиться вживую, если так можно сказать.

Вайд слегка вздрогнул.

– Вы как вижу, выданные вам листы уже прочитали?– Градоначальник оказался единственным кто посмел встретить мой взгляд и кивнуть.

Я оценил реакцию других гостей и продолжил:

– Уточняю. Те герцогские воины что прячутся сейчас по подвалам и погребам будут прощены, если сдадутся в течении семи дней начиная с послезавтрашнего рассвета. Я конечно понимаю что им в хашар неохота, но увы, ничем помочь не могу. Ничего личного почтенные господа. Нужно же нам как нибудь гарантировать вашу лояльность.

Радости последние слова не вызвали от слова совсем так что я удовлетворенно кивнул и продолжил.

Войско герцога уничтожено и большое количество рабочей силы нам сейчас просто не требуется. Так что у этих воинов хорошие шансы некоторое время поработать на восстановлении Арберда вместе с теми молодыми людьми, что трудятся в рабочих бригадах сейчас и быть распущенными по домам, как только мы архипелаг полностью под себя возьмем. Верность и храбрость я ценю, поэтому их действия понимаю. Те люди, у кого будет на то желание, позже смогут и в войско вступить. Ничего против людей в нем не имею, даже если они против меня воевали….

Тут люди уже вовсю демонстрировали свой интерес.

-…Главное чтобы и мне они после присяги также верны были. – Закончил я.

Подождал вопросов. Люди косились на брызги крови и вопросов конечно же не последовало.

– Второй вопрос, это своды законов по которым вы отныне будете жить. Так как вы в большинстве купцы, то вам видимо будет приятно узнать, что размер налогов вам устанавливается не более чем в десятину от нажитого.

Вот тут людей проняло еще больше, после милостивого разрешения все начали активно между собой переговариваться осторожно поглядывая на меня. Я подождал пока новость немного переварится, остановил Вайда, собравшегося задать вопрос и продолжил:

– В замок пришлете переписчиков. Когда их прислать, сообщим дополнительно. Законы тогда чего–то стоят, когда написаны на пергаменте! - Поговорку я услышал в Аргайле. Законодательные акты в этом мире по традиции писались и размножались для общественности только на выделанной коже установленного стандарта и только писцами с государственной аккредитацией. – Естественно, пергаментом их обеспечить придется вам. Для вас же законы записывать будут.

– Купец Терн Хайнер, господин, можно вопрос задать?– С достоинством поклонившись, осмелился подать голос один из гостей, широкоплечий старик лет шестидесяти с загорелым морщинистым лицом под шапкой седых волос. Почти все люди конечно же начали на него косится как на идиота. Разве что кроме местного «Лужкова» и еще пары человек. Я кивнул и машинально разложил людей по полочкам на тех с кем можно работать и кого можно использовать.

– Что делать тем у кого писцов нет? Я купец что потерял почти все нажитое и от дела моего у меня мало чего осталось. Верфями владел, что вы пожгли да на требушеты пустили. Из работников кто не погиб, тот бежал. Ну, нет у меня переписчиков, что законы писать годны! Хоть казните, но нет! Их и раньше на острове по пальцам было пересчитать… – Хайнер заложил руки за спину, и напряженно уставился на меня, ожидая реакции на свои слова.

Не трус, вделал вывод о человеке я.

– Ищите, – милостиво улыбнулся я старику и увидел в его глазах откровенное облегчение, разделить судьбу Боркама он, конечно же, опасался. – Сейчас мне не до законотворчества, так что время найти переписчиков у вас есть. Кормить и все такое будем за свой счет. Но пергамент и люди на вас. Это, в конце концов, именно в ваших интересах. В качестве поощрения, по одной копии свода законов достанется каждому из вас лично. Так сказать на память, чтобы изучали на досуге. Ратушей и судьями ограничиваться не будем.