своих мыслей и повернулся. В проеме двери стоял Дронов со стопкой листов образцов почерка.

— Привет! Сколько у тебя осталось? — обратился он к Андрею. — Свою норму я уже закончил. Посмотри, глаза у меня на месте?

— Осталась вот эта стопочка, и все, — Аркадов показал на сиротливо лежащие листки и шутливо свел свои зрачки на переносицу.

— Красавец! — сделав ударение на букву «е», отреагировал Владимир. — Давай помогу и пойдем — поужинаем в кафе.

Аркадов удивленно посмотрел на коллегу.

— Не комплексуй, область выделила немного талонов на питание. Там и поболтаем. Все путем, контроля нет, это наша территория. Давай половину, как там поется про краюху хлеба: «Тебе половина и мне половина, а-а-а…»

Уже почти стемнело. Дронов пообещал, что кафе рядом, и уверенно повел Андрея через городскую площадь. Неожиданно Аркадов увидел несколько маленьких букетов, лежащих на асфальте. Некоторые уже завяли, но были и совсем свежие. Он почувствовал, что путь был выбран неслучайно. Не успев задать вопрос, Андрей услышал взволнованный голос своего товарища:

— Сбавляй скорость! Давай минуту постоим здесь…

И, посмотрев в глаза коллеги, Владимир тихо сказал:

— У нас с момента розыска есть негласная традиция. Все, кто прибывает в город, бывают на этом месте… Здесь умерла мать погибшего на Кавказе солдата. После сообщения о смерти сына у нее возникли проблемы со здоровьем. Якобы ее видели несколько раз лежащей на площади с раскинутыми руками. По всей видимости, через месяц с ней случился припадок, и она стала биться головой об асфальт на этом месте. Спасти ее не удалось. Возможно, она этого и не хотела, — и ушла к своему сыну. А, может, он ее позвал?..

Дронов резко повернулся и молча пошел дальше.

Андрей немного задержался. Он наклонился и машинально поправил один из лежавших букетиков, почувствовав тупую боль в ладони от сильно сжатой кепки. И, уже следуя за товарищем, поймал себя на мысли о том, что цветы были поводом, чтобы поклониться этой неизвестной женщине-матери…

Кафе было обставлено со вкусом и выглядело довольно уютно, но посетителей в это вечернее время практически не было. Аркадов обратил внимание, что за двумя столиками ужинали некоторые сотрудники областного аппарата.

— Располагайся, где тебе удобно, но только в этой части «таверны»!

Владимир пытался шутить, однако тень пережитого еще оставалась на его задумчивом лице. Он подвинул массивный стул и добавил:

— Набор стандартный, но блюда вкусные. Нет-нет, это не для нас стараются: здесь толковый повар, который пытается держать марку… Думаю, можно по пивку, но это уже за свой счет. Я возьму!

Дронов оказался прав. Блюда были не только вкусные, но и свежие. Разливая пиво, Владимир, не отрывая глаз от стаканов, спросил Андрея:

— Ты уже здесь неделю. Как твое мнение о событиях?

Аркадов понимал, что его московский коллега в силу своего положения располагает более подробной информацией, чем та, что изложена в материалах дела. Несомненно, это касалось внутриполитической обстановки в городе — в широком ее понимании.

— Думаешь, что проявления — это отголоски местных разборок? — попытался угадать суть вопроса Андрей.

— Пока трудно сказать… Кланы и борьба за власть были всегда, особенно в нестабильное время. Но пока нет требований, мы обязаны учитывать все варианты и пытаться выделить главное. Мне не верится, что из политических амбиций кто-то мог пойти на массовое убийство. Хотя… Один взрыв, — и местная власть зависает на волоске! Тогда зачем столько оставлять следов?

— Да, это просто поражает… Ты знаешь, я никогда не сталкивался с таким разнообразием проявлений по одному делу! Эксперты точно уверены, что это «сварено в одном котле»?

И, сделав глоток янтарного напитка, Аркадов добавил:

— Когда смотришь на все это со стороны, создается впечатление, что происходящее похоже на организованные учения, приближенные к «боевой» обстановке. Просто букет проявлений!

— Метко подмечено. Очень похоже. Но сейчас я бы сказал: «Букет из преисподней».

— Круто! — Андрей с уважением посмотрел на своего коллегу. — Если бы я был журналистом, то обязательно назвал бы так очерк о нашем деле.

— Придет время, — напишут. Но реалии есть реалии… Вначале проявлений было не так много, и мы не задавались вопросом о сведении их в одно целое. Все было вроде ясно в суматохе первых дней. Ты прав, с учетом последних событий, это необходимо иметь в виду. Особенно с телефонным звонком!

Дронов выразительно покрутил указательным пальцем, как бы вращая диск воображаемого телефона.

— Я сразу обратил на него внимание, — с некоторым волнением продолжил Андрей. — На данном этапе он пока выпадает из общей картины. Отвлечение на ложный объект? Не похоже! Сейчас у нас набирают популярность анонимные телефонные сообщения подростков о «бомбах» в учебных заведениях.

— Да… Целая волна катится по стране! Сорвать занятия любым способом…

— Естественно! Но ты знаешь, часто происходит, как по Достоевскому…

— Это что-то незнакомое… В отчетах эта версия отсутствует. Ну-ка, поподробней! — улыбнулся Владимир.

— Мы проводили исследования и установили, что подростки часто хотят посмотреть на результаты своего «преступления», когда к школе съезжается масса красивых машин и настоящих военных. Возможно, на волне наших событий кто-то поступил подобным образом.

— Но зачем тогда профессионально искажать голос?

— В этом вся и «петрушка»… Тогда будем считать, что это — наш подопечный.

Дронов достал из внутреннего кармана несколько талонов и, неожиданно что-то вспомнив, обратился к коллеге:

— Слушай, ты на последнем месте происшествия произнес непонятную фразу по поводу вероятной невозможности взрыва. Все считают, что нам здорово повезло. А у тебя что, особое мнение? Против науки, извини, не попрешь, — все было в рабочем состоянии! Возможно, концентрация газа была недостаточной. Мы проводили эксперимент, но объем вышедшего газа из разобранного вентиля по запаху определить сложно.

— Я имел в виду нечто иное… У меня из головы не выходят эти дурацкие спички на устройствах и в первую очередь — сгоревшие.

Дронов вопросительно посмотрел на Андрея.

— Не напрягайся, ну, не нравятся они мне, и все тут! Хотелось бы посмотреть не на обобщенные, а на рабочие материалы ОТО по исследованию устройств и переговорить со своим помощником «Сусловым». Не люблю заранее «кукарекать», и не волнуйся: я немного уже понимаю суету вокруг розыска.

— Вот это правильно… И хотеть не вредно! Я пока тебя не понимаю, но организую, что просишь, и даже больше… Сейчас уже поздно. Послезавтра, в понедельник, прибывает еще один розыскник. Просмотровые работы с почерками и шрифтом машинки, я думаю, будут набирать обороты, как и давление из центра. Поможешь Шмагину встретить его и обустроиться. Ты же уже почти «годок», так в армии называют старослужащих. — И Владимир приятельски подтолкнул Андрея к выходу.

— А что завтра? — остановился в