Глава 18

До начала совещания оставалось еще время.

— Насколько это реально? — выслушав информацию, подвел итог Емельяненко. — По другим спичкам можно подтвердить?

— Невозможно. Они были сняты с устройств для комплексного исследования.

— Ладно… Все это нужно учесть в работе, но без лишних разговоров.

Обратившись к Аркадову, он добавил:

— Я отстраняю вас от проверки почерков и шрифтов пишущих машинок. Займитесь самым глубоким лексико-стилистическим исследованием, обликом анонима! Мне нужны устойчивые личностные характеристики разыскиваемого — по его словам, выражениям и еще по тому, что вы знаете лучше меня. Вы можете на данном этапе сделать вывод о действиях одного или группы лиц? — и Емельяненко повернулся в сторону Владимира.

— До конца мы не уверены. Ранее склонялись к одиночке.

— Я это хорошо помню…

— Аноним постоянно и настойчиво выступал от имени «группы». Местоимение «мы» фигурирует у него чуть ли не в каждой строчке. Как показывает практика, так стараются делать «одиночки» — для усиления эффекта и конспирации.

— Но в нашем случае усиливать уже больше некуда… — Емельяненко выразительно постучал пальцем по столу.

— И тем не менее любое действие по времени и характеру проявления может совершить как один человек, так и группа лиц. Вот только что от криминалистов поступили сообщения о том, что снимки объектов для терактов могли быть сделаны с уровня сиденья автомобиля при открытой дверце. Три здания из шести расположены справа по направлению автодвижения.

— Это сложно для съемки с места водителя? — попытался уточнить Емельяненко.

— Да. Но возможно. Горизонт «плывет» в сторону. Явно фотограф не смотрел в окуляр объектива, когда нажимал на «гашетку».

— Каково качество снимков? Я думаю, что он не в ателье их заказывал.

— Это к Аркадову, — улыбнулся Владимир.

— Виктор Иванович, с позиции моего достаточно большого опыта могу сказать, что качество самих фотографий весьма хорошее. Проявитель и закрепитель явно нестарые. Промывка качественная. Делалось не в спешке и, возможно, задолго до их распространения. Так сработать могут многие любители, но имеющие практику работы с проявкой пленки и фотоувеличителем. Меня и моего специалиста, с которым я поддерживаю связь, поражает какая-то универсальность и усредненность нашего или наших анонимов. Он делает все так, как могут сделать очень многие.

— Чем объясните? — Емельяненко внимательно посмотрел на Аркадова.

— Чем угодно, хоть мистикой, интуицией и тому подобное.

— Знанием основ криминалистики, — добавил Дронов.

— И это без сомнения. Но посмотрите телевидение, и учебник обывателю в руки брать не надо! Он нас чуть-чуть опережает.

— Ты имеешь в виду дома-«ловушки» и слабо охраняемый телецентр? — спросил Владимир.

— Сложнее другое. Даже на подсознательном уровне он ставит перед нами проблему. В своих письменных обращения аноним часто употребляет словосочетание «товарищ командир». Это наверняка присуще ему в повседневной речи. В предыдущих разработках облика совершенно верно выдвигается предположение, что кто-то из разыскиваемых носил и, возможно, сейчас носит погоны. Это очень принципиальный вопрос о путях розыска.

— Все логично. — И Дронов рукой показал на папку.

— Не спорю. Но постойте с гаишником на посту, и от каждого второго остановленного водителя вы услышите подобное обращение к сотруднику милиции! Чаще без «товарищ», просто «командир», но тем не менее это устойчиво прослеживается. А теперь машина с фотками просматривается. Но, как уже известно, никаких следов протектора во всех местах вероятной съемки не обнаружено.

— Ладно, за работу. Меня удивляет отсутствие значимой информации от наших и милицейских оперативных источников. Сейчас мы это обсудим на совещании… Не там приобретаем, или «галочная» система подводит? Вам двоим сейчас отдельное поручение. Поступила информация, что на одном из объектов города возникла проблема с получением необходимых для нас образцов почерка. Поезжайте и разберитесь!

Руководитель предприятия был на месте, о чем им сообщили перед выездом.

Машина плавно подъехала к проходной. Снега было еще много. В нескольких местах он просел под лучами набиравшего силу весеннего солнышка, и от этого потерял свою зимнюю привлекательность. По ряду признаков, дорожка к зданию была расчищена еще до прихода сотрудников учреждения. Даже в таких ситуациях Аркадов почти автоматически подмечал окружающие его детали. Это позволяло поддерживать себя в тонусе при решении повседневных задач.

На проходной не только проверили удостоверения, но и сверили со списком посетителей. «Это положительно», — отметил Аркадов, следуя к административному зданию. Тем более была непонятна суть возникшей проблемы.

Как договорились заранее, разговор начинал Андрей, и в нужный момент подключался Дронов.

За весьма презентабельным столом их встретил достаточно молодой человек, представившийся руководителем частной строительной фирмы. Выглядел он весьма самоуверенно, демонстрируя свою чрезмерную занятость, пододвигая к себе чашечку с чаем. Андрей понимал, что их служба, да и вся правоохранительная система переживает сейчас не лучшие времена, как в материальном, так, что самое неприятное, в моральном плане. Законность незаметно ушла на второй план. Многие просто ошалели от доступности нетрудовых доходов. Как-то, разговаривая с одним из «новых русских», Андрей услышал от него очень примечательное рассуждение об их «несокрушимом благополучии». Нувориш сказал: «Мы знаем, что вы о нас все знаете. Мы даже знаем, что вы можете с нами покончить за одну ночь. Но мы знаем самое главное — вы не получите такой команды!»

— Я надеюсь, вы осведомлены о непростой обстановке в городе, — после взаимного знакомства заговорил Аркадов. — У правоохранительных органов возникла необходимость ознакомиться с некоторыми документами по линии отдела кадров, заполненных вашими сотрудниками. Нам известно, что приходившему ранее сотруднику в этом было отказано…

— Да, это действительно было, — с легкой улыбкой сообщил молодой человек и, резко изменившись в лице, в жестком тоне продолжил: — Мне, наверное, не надо говорить о нарушении прав человека. Хватит возврата в тридцатые годы! Сейчас время другое…

— Намекаете на «лихое»? — с нескрываемым раздражением спросил Андрей.

— Называйте, как хотите, но это наше время.

— И как же мы можем решить вопрос? У нас нет времени для дискуссий, — подавшись вперед, уточнил Андрей.

— Готовьте письма в наш адрес. Мы их рассмотрим. Я стою на защите наших инструкций…

Аркадов почувствовал движение воздуха. Рука подошедшего сзади Дронова слегка отстранила Андрея. Наклонившись над столом, он почти шепотом произнес:

— Слушай, защитник инструкций… Может ты и прав. Но я — защитник людей, которым сейчас грозит большая опасность. Мы все равно сделаем свое дело. И запомни: если, не дай бог, взорвется жилое здание, я лично приволоку тебя к этому месту и покажу разорванные тела женщин, стариков и детей. Вот им ты и уточнишь насчет своих инструкций. Поверь, я сделаю это, даже если меня за это уволят!

Он резко повернулся и пошел к выходу. Андрей с удивлением посмотрел на коллегу, который