и, насколько было видно, в этой группе находились представители местных органов власти. Аркадов находился недалеко от них и ждал команды к дальнейшим действиям, которые зависели от результатов осмотра здания телецентра. Было видно, что все близится к концу.

Неожиданно от работавших следователей отделился сотрудник, который направился в сторону руководителей. Андрею сразу бросилась в глаза какая-то неуверенность в его движениях. Создавалось впечатление, что он не знал, к кому первому подойти. Такое бывает, но выражение его лица сразу выдавало неординарность сложившейся ситуации. По всей видимости, это понял Емельяненко и сделал несколько шагов навстречу подходившему следователю. Он что-то сказал ему, и они не спеша отошли в сторону. Хорошо зная все детали проявлений, Аркадов не мог понять, что могло так взволновать следаков, уже изымавших зажигательные устройства из жилых домов?

Через несколько минут Емельяненко движением руки пригласил подойти к нему Дронова и кивком головы дал знак Андрею. Аркадов понял: речь могла идти о каком-то анонимном документе, точнее, о его содержании. Если это так, то роль разыскников значительно возрастала…

Действительно, Виктор Иванович держал в руках листовку и, на что-то указав пальцем в ней, передал ее Владимиру. Еще на подходе к ним Аркадов увидел в ней два подчеркнутых слова: «Зарин, зоман». Андрей почувствовал, как неприятный холодок пробежал по его спине и, достигнув головы, вышел легкой испариной на лице. Это уже была игра не по правилам, и он с трудом представил себя на месте руководителя любого ранга. Было видно, что указанные боевые отравляющие вещества явно ввели его коллег в легкое замешательство.

— Ты должен неплохо разбираться в фотоделе, — Дронов повернулся к Андрею и протянул ему несколько фотографий.

На молчаливый вопрос пояснил:

— Они были в конверте с листовкой и, судя по тексту, на них отображены объекты последующих терактов. Вот уроды!

— Давайте без эмоций! До моего распоряжения об отравляющих веществах никому ни слова. Даю четыре часа на предварительный анализ полученных материалов. — Емельяненко направился в сторону штабной машины и, повернувшись, добавил: — Мне нужны любые предположения о блефе или реальности изложенного в письме.

— Виктор Иванович, — Дронов приподнял конверт с письмом, как бы демонстрируя его собеседнику, — но аноним указал только их названия, без угрозы применения.

— Я обратил на это внимание. Но это неубедительно и недостаточно. Думайте и ищите! Подключайте любые силы и средства. Время пошло. За работу!

Глава 17

Как и предполагалось, обратный адрес на конверте оказался вымышленным. Но Зимин был прав, нужно было думать об ассоциативных вариантах названия обозначенной на конверте улицы. Не исключено, что автора подсознательно могло что-то связывать с этим. Многие понимали, что преступники от безнаказанности начинают наглеть, и в безобидной на первый взгляд информации могло быть рациональное зерно для направлений поиска. Пока непонятна была основа такой самоуверенности противника.

— Что у нас с пишущей машинкой по тексту? — Дронов обратился к Андрею.

— Спецы из ОТО категорически делают предварительный вывод об идентичности шрифта последнего текста с предыдущими. Пока думаем, что применялась полуавтоматическая пишущая машинка «Уфа».

— Признаки неустойчивые? Есть перепайка шрифта?

— Шрифт, похоже, ее, но использовали старушку на полную катушку. — Андрей выразительно провел ладонью по горлу.

— Думаешь, списанная?

— Не сомневаюсь. Но до выхода на подозреваемых это направление малоэффективно. Я думаю, что и документы на ее списание мы не найдем. Сам понимаешь, в какое время живем… А вот с фотками интереснее. Фотобумага стандартного размера, но края слегка поведенные. Имеется мнение, что обрезано на бытовом уровне.

— С рулона?

— Это слишком хорошо для нас. Вряд ли нам такой подарок подложат. Вероятнее, могли обмельчить большой размер стандартной бумаги. А что эксперты?

— Мы уже отправили все в НИИ. Быстрый какой! Я вот терпеливо жду твоего личного мнения по поводу устройств. Через час Страхов приглашает нас к себе для просчета высоты расположения фотокамеры над «уровнем мирового океана». — И Владимир грустно улыбнулся.

— Да, на это трудно не обратить внимание. Точка съемки объектов явно ниже не только пояса, но и ширинки, — на этот раз пошутил Андрей и, выдержав паузу, спросил: — У нас есть время?

— Что, созрел? Все, что ты просил, у нас в кабинете.

— Созрел не я, созрели обстоятельства. Пошли.

Ключ мягко щелкнул, и входная дверь кабинета отгородила двух сыскарей от внешнего мира.

— Микроскоп далеко? Давай ближе к окну, — без вступления начал Андрей и продолжил: — Помнишь, на зажигательных устройствах находились воспламененные спички?

— Не говори ерунду. Естественно, помню…

— Извини, я имел в виду их количество на нити накаливания. По одной! На это обстоятельство обратил внимание мой источник, которому я переправил необходимые копии для анализа.

— И…

— Две или три спички надежней одной? Я думаю, у него ограничений в этом «дефиците» не было. Идешь на такое преступление с одной «шведской» спичкой? — Аркадов многозначительно развел руками. — Не поверю, и согласен со своим специалистом, что здесь какой-то сознательный или подсознательный умысел, или…

— Твой источник считает, что преступник допустил небрежную халатность? Но это маловероятно по тому, что мы знаем о нем. Все спички сработали!

— Но взрыва нигде не произошло, хотя, как вы просчитывали, выпущенного газа в подъездах должно было для этого хватить. Ты в «войнушку» играл в детстве? Знаешь, что такое «поджиг»?

— Да. Сам я их не делал, но три раза бабахнул.

— Напомню. Ствол — это металлическая трубка, наглухо закрытая с одного конца. Там, где «патронник», делается небольшой пропил размером со спичечную головку. С другого конца засыпается спичечная сера. Дальше, как в старинных мушкетах. Выстрел происходит после того, как стрелок чиркает спичечной коробкой или чем-то подобным по головке в пропиле ствола.

— Я все понял… — резюмировал Дронов, отодвигая микроскоп, и пояснил: — В него устройство не войдет, у меня есть мощная лупа с подсветкой.

Они осторожно открыли контейнер с зажигательным устройством. Надев перчатки и маску, Владимир медленно склонился над ним, аккуратно приблизив лупу к заветному месту.

Когда Дронов поднял голову, Аркадов отметил, что его зрачки были минимум в два раза больше обычного. Он закрыл контейнер и, сняв перчатки, подошел к окну. В кабинете повисла тишина.

— Твоему помощнику — литр коньяка… — неожиданно произнес Владимир.

— С каждого, — улыбнулся Андрей. — Ну что, скол заметен?

— Без сомнения, аноним сам поджег спичку на устройстве, до того, как им был пущен газ. Это была имитация срабатывания!

— Но это дает нам только какую-то уверенность, что жертвы в его планы не входили. Надеюсь, обойдемся без чрезмерного напряга и с «зарином».

— Я думаю, да… Эта спичка дает нам еще один козырь — время. Давай срочно к Емельяненко! — И Дронов протянул руку за ключами