фразу с такой детской непосредственностью, что его свежеиспечённый папочка буквально покатился со смеху. — А чего ты хохочешь? — обиделся великий стратег. — Без этого твой план провалится практически сразу.

— Да, это не смешно, — смех резко оборвался, и глаза Варда потемнели, наливаясь праведным гневом. — Ты, видимо, не в курсе, что тут вытворял Орден, но я успел пожить среди этих людей достаточно, чтобы это навсегда отбило у меня охоту до какой бы то ни было власти. Люди сами должны решать, как им жить, ни один Орден не вправе им указывать. Да, пока у них фигово получается, эти наглые братки вырезали всех, кто был способен самостоятельно мыслить, но люди научатся.

— Странно, мне отчим совсем иначе описывал миссию Ордена, — растерялся Мартин. — В моей реальности братство вовсе не доминирует над населением, Орден тайно направляет развитии цивилизации и защищает людей от всяческих экстремистов.

— Звучит красиво, — Вард ободряюще похлопал расстроенного подростка по плечу, — но на деле всё обычно заканчивается тупым порабощением. Ну кто они такие, чтобы диктовать людям, как им жить? Тоже мне, гении стратегии.

— А кто тебе мешает возродить Орден на новых основах? — в глазах Мартина загорелись азартные искорки, уж больно ему не хотелось отказываться от этой соблазнительной затеи. — Пусть он возьмёт на себя только функцию защиты населения.

— Защищать тех, кто не может защитить себя сам — это занятие, конечно, благородное, — согласился Вард. — На самом деле я этим делом и так уже промышляю. Однако и тут нужно знать меру, а то возомнишь себя богом, которому позволено карать и миловать.

— Ты же бессмертный, — юноша с укором покачал головой, как бы сетуя на непонятливость и упрямство своего родителя, — а значит, твоим жизненным кредо является бескорыстное служение. Бессмертный просто по определению не сможешь стать диктатором.

— Ух ты, — ехидная улыбочка на лице упрямца разрушила весь пафос момента, — откуда такие глубокие познания у столь юного философа?

— Я же приёмный сын Магистра, — безапелляционно заявил Мартин, — ты не забыл? Меня, между прочим, посвящают во все орденские секреты. Так вот, бессмертных специально отбирают по этому принципу. Правда, Вард, из тебя получится прекрасный правитель.

— Ладно, убедил, — отмахнулся от настырного агитатора кандидат в Магистры, — но всё равно это разговор ни о чём, я же полный профан в магии.

— Зато я спец, — рассмеялся Мартин. — Ни один Магистр не сравнится со мной по способностям к материализации, а уж к деструкции и подавно.

— Да неужто, — Вард иронично подмигнул потерявшему берега врунишке, — а ну, покажи чего-нибудь.

Мартин на секунду задумался, а потом прикрыл глаза, и тут же на голове Варда появилась золотая корона, а его плечи укрыла мантия из кроваво-красного бархата. Бессмертный осторожно ощупал свой головной убор и взял его в руки. Золотой обруч с вставленными в него красными рубинами засиял словно второе солнышко.

— Не сомневайся, золото настоящее, — заверил его самодовольный маг, — и рубины тоже.

— Хм, да ты и вправду колдун, — Вард озадаченно покачал головой. — Я вот только одного не понимаю, тебе-то какое дело до этого мира? Зачем тебе нужно усадить меня на трон? Хочется власти?

Этот вопрос застал Мартина врасплох, но вовсе не потому, что отец действительно озвучил его тайные желания, напротив, у юноши и в мыслях не было как-то попользоваться преимуществами своих родственных отношений с Магистром. Однако о своих реальных мотивах он тоже не догадывался и потому не на шутку растерялся. А ведь мальчишке, мечтавшему обрести отца, всего-то и нужно было, чтобы отец им гордился. Возможно, он выбрал не самый простой путь к сердцу мужчины, в котором уже видел воплощение своей заветной мечты, но причиной его ошибки был сам Вард. Если бы тот выразил желание, например, вкусно позавтракать, то Мартин устроил бы пикник, но отец захотел остановить бойню бессмертных, а потому жаждущий отцовского поощрения подросток принялся разрабатывать план для реализации его задумки.

— Творцу не нужна власть, — обиженно пробормотал Мартин, — ты же видел, что я могу сотворить любую вещь прямо из воздуха.

Возможно, не будь Вард эмпатом, столь сомнительная отмазка вызвала бы только больше подозрений в его душе, но он чувствовал, что мальчишка искренен, а потому ему сделалось стыдно за свой наезд.

— Не обижайся, Марти, — Вард притянул к себе расстроенного парня и крепко его обнял, — я просто пока не привык к тому, что у меня есть сын. Давай-ка, мы с тобой пойдём ко мне домой, позавтракаем и как следует познакомимся.

Со стороны Варда этот жест примирения был просто проявлением доброй воли, не более, бессмертный даже подумать не мог, что в эту минуту завоевал сердце Мартина на всю оставшуюся жизнь.

— А где ты живёшь? — Мартин мгновенно переключился с фрустрации на конструктив.

— Недалеко отсюда, в Каламуте, — Вард махнул рукой в сторону маячивших в утренней дымке башен города.

— Давай я нас перенесу, — предложил юный маг. — Закрой глаза и представь нужное место, только поподробней, — Вард удивлённо покачал головой, но спорить не стал, и через пару секунд они уже стояли посреди полутёмной прихожей его дома.

— Ух ты! — не удержался от восклицания бессмертный. — Повезло же мне с сыном.

В этот момент наверху скрипнула дверь, и на лестницу выглянула Нарьяна. На лице ведьмы сияла фальшивым блеском приветливая улыбка, которую та старательно изображала в присутствии хозяина дома. Однако стоило притворщице разглядеть гостей, как она испуганно вскрикнула и отпрянула назад. Вард проигнорировал ведьмины закидоны, его уже буквально тошнило от одного вида приживалки, зато Мартин сразу обратил внимание на то, что женщина как-то странно на него смотрит, не то с испугом, не то с восторгом, а может быть, всё вместе. Позже, когда они втроём завтракали на кухне, он постоянно ловил на себе украдкой брошенные взгляды этой странной тётки, которую принял за домработницу, но решил, по примеру Варда, отнестись к странностям Нарьяны снисходительно.

Мог ли Мартин предположить, что его невинный визит в дом отца окажется для того роковым? Возможно, если бы он знал, что Нарьяна была потомственной ведьмой, то отнёсся бы к её неприкрытому интересу более настороженно. Увы, Вард ничего ему не рассказал, а сам Мартин пока не начал изучать работу с живыми объектами, а потому не обладал и десятой долей той чувствительности к эманациям человеческого тела, которая была доступна Нарьяне. Сказать, что ведьма сразу учуяла силу, которой веяло от начинающего Творца, это всё равно, что вообще промолчать, её от этого мощного потока буквально начало потряхивать. Но самое главное, она отлично разглядела астральный спектр этой силы и пришла к пугающему умозаключению, что