физическое утомление было, но чувствовалось не так сильно, то нервное напряжение… Нервное напряжение становилось проблемой. Мои собственные ифриты слушались хуже. Контакт с ними то и дело терялся. Ифриторика брала свое. Я почувствовал, что скучаю по Саше и Нине. Очень не хватало женского тепла и ласки.

Однако мысли о доме пришлось отбросить. С верхнего этажа раздались звуки боя: выстрелы магического ифритного оружия и вой одержимостей.

Я пронаблюдал, как и вторая группа оживилась, бросила свои дела и направилась к месту битвы. Левый этаж был свободен. Нужно торопиться, с одержимыми вещами они расправятся довольно быстро.

Когда я принялся за оставшиеся бомбы из жвачки, бой был в самом разгаре. А эти ребята лепили их обильно: на каждой несущей стене и колонне были одна или две жвачки. Занимаясь ими и покоряя ифритов внутри, я поглядывал за реакцией Вали.

Девушка с божественным ифритом внутри, казалось, никак не реагировала. Она застыла на крыше башни, словно чего-то ожидая. Уж не меня ли?

Последняя жвачка в левом крыле располагалась на дальней колонне. Я приблизился к ней и активировал ифритное зрение. Всмотрелся в предмет. Когда услышал шум и взрыв, обернулся. Светящихся сгустков, которые принадлежали одержимостям, поуменьшилось. Сократилось и количество солдат, но незначительно. Последнее я понимал по тому, как вели себя ифриты, живущие в пушках боевиков. Если они застыли на уровне пола, значит солдат мертв. Я посчитал, что их осталось около десятка.

Когда закончил, я поспешил обратно, на нижний этаж, чтобы попасть и в правое крыло, где все еще были бомбы. После нападения одержимостей, солдаты явно переполошились. Я заметил это, потому что видел, что двигаться они стали медленнее. Будто оставались начеку. Группа — большая часть отряда, направилась обратно в левое крыло.

А когда я понял, что возвращаются все, кроме двух или трех, то меня посетила блестящая идея.

— Прихлопну-ка я их одним ударом, — проговорил я, извлекая из ифритных часов винтовку.

Я уже слышал, как многочисленные армейские берцы, гулко стучат о мраморный пол. А еще я их видел. Группа уже была в том зале, где я устранил ножом трех бойцов. При этом, казалось, их ничуть не смутило отсутствие караула. Мда… болванчики, ничего не скажешь.

Я уже лежал за стеной, справа от входа в крыло. Расположился метрах в шести от перегородки и залег на пол. Передо мной, вцепившись в камень коготками на сошках, стояла ифритная винтовка. Она моргала глазом-окуляром, а гребень, идущий по стволу, подрагивал.

Ифритным зрением я видел всю группу солдат, возвращающихся назад. На линии обстрела были трое из шестерых, оставленных в правом крыле. Остальные шли к левому, где находился я.

Я взял затворный рычаг и с щелчком потянул на себя. Потом же с силой ударил в пол рядом с собой. Мрамор треснул и раскрошился в этом месте. Я выбрал небольшой кусочек камня и аккуратно положил в казенник. Медленно дослал мой снаряд в ствол. Потом припал к прицелу.

Целиться с такого расстояние — не хитрое дело. Главное — вовремя нажать на курок. И я нажал, пока группа не сильно сдвинулась с линии обстрела.

Хлопнуло. Из ствола винтовки вырвался зеленый луч магии. Он просто прожег стену передо мной, прошел сквозь группу солдат. При этом те, кто были прямо на пути магического удара, просто испарились. Остальные попадали на пол, обожженные высокой температурой.

Луч ударил и в следующую комнату, испепелил троих, что были там, и прожег панорамное окно, которое оказалось на пути. Мда… Пришлось продырявить башню. Но это лучше, чем взрыв, который пытались устроить террористы.

После выстрела осталась огромная круглая дыра в стене. Штукатурка растрескалась от высокой температуры. После, я поднял взгляд. Валя стояла на месте. Да чего она ждет?

Вернув винтовку в часы, я зашагал в оставшееся крыло здания. И увидел, что тут бомб почти нет. Зато всюду валяются тела солдат и останки одержимостей. Я видел, как ифриты, что находились внутри, медленно испарялись, оставшись без тел. Кажется, рейд одержимостей застал их врасплох и они не успели расклеить достаточно взрывающейся жвачки.

С вершины башни РосАрмы весь город казался черно-золотым в ночной тьме. Здесь, в самом городе шел снежок. Мелкий и редкий, он кружил, подхваченный потоками воздуха.

Было ветрено и холодно. Нет, в броне я не чувствовал ни того ни другого. Но Валины черные волосы развевались на ветру. Изо рта, когда она обернулась, шел пар.

Девушка, облаченная в белую ифритную броню, стояла на крыше в одиночестве. Почему-то она была с непокрытой головой. Валя, казалось, совершенно не собиралась сражаться. Когда я вошел на крышу, девушка с божественным ифритом внутри, расслабленно любовалась городом. Она казалась безмятежной.

— Это ведь ты, верно? — догадался я, — Гай Марий Салазар.

— Верно, — прозвучал голос Вали, — я управляю ей на расстоянии.

— А ты рисковый, — я медленно приблизился на пару шагов, — каким путем ты пошел? Простым или все же решил перестраховаться.

— Времени на перестраховку больше не осталось, — проговорил Салазар устами Валентины Селиной и обернулся.

Мы оказались лицом к лицу. Внезапно, на верхних этажах раздались взрывы гранат. Потом стрельба.

— Слышишь? — Салазар внутри Вали прислушался, — это идет имперская штурмовая группа. Они скоро будут здесь. У нас не так много времени.

— Значит, — начал я, — ты вырастил ифрита Сильной Жажды Управлять, чтобы руководить Валей на расстоянии. Скольких людей ты убил для этого?

— Троих, — признался Салазар, — и пришлось вынуть кариоливы линии из божественного ифрита, который я вырастил, чтобы вернуть себе Алю.

— Ты не вернешь ее, — я приказал шлему спрятаться в бронированный горжет.

— Я знаю. Да и не хочу. Все решится через две недели.

— Когда начнется война, — продолжил я ход мыслей Салазара.

— Именно. РосАрма обезглавлена. Так быстро она теперь не восстановится. А будет делать это судорожно, будет торопиться, чтобы успеть к началу боевых действий. А все примерно представляют, когда континент вспыхнет новой войной.

— То, что РосАрма обезглавлена, ничего не решит, — я отрицательно мотнул головой, — компания быстро восстановится.

— Верно, — он улыбнулся, — но император будет занят не тем, что станет раздумывать о том, дать ли тебе мощности Армы. Император станет решать организационные вопросы. Ему будет не до тебя, ни до какого-то там Пожирателя.

— Так вот в чем был твой план, — поджал я губы, — раз уж ты не смог склонить меня на свою сторону, так решил вывести из игры.

— А что мне оставалось, — Салазар в теле девушки пожал плечами, — ты не захотел сотрудничать. Значит, я осуществлю свой план. Вчера я был в министерстве обороны Империи Восходящего Солнца. И передал им сведения о том, по каким Полям, на территории Велекорусской Империи бить, чтобы спровоцировать цепную реакцию. Японцы подготовят планету к приходу Пожирателя, когда начнется война. Эта мерзкая тварь проглотит наживку и сдохнет. Я наконец, стану свободен, Роман Селихов. А ты делай что хочешь. Хочешь сдохни, хочешь борись. Но ты не сможешь. Тебе просто не хватит времени. Даже на один ореол.

— Я знаю, — холодно сказал я, — но это ничего не значит. Ореолы нужны, потому что это безопасно и эффективно. Но я могу справиться и без них, если припрет.

— Это глупо, — на лице Вали появилось недоумение, — ты знаешь, почему Ифритор никогда не рисковал использовать божественные ифриты без ореолов.

— Знаю.

— Ты не посмеешь.

— Придется. Если вынудишь.

— Проклятье, — нахмурился Салазар, — в случае неудачи ты сольешь несколько соседних Параллелей вместе. А может быть, и несколько десятков. Тогда твоя ненаглядная семья, которой ты так дорожишь, погибнет.

— Если ты преуспеешь, — нахмурился я, — семья и так погибнет. Но если есть шанс спасти всех, я буду за него держаться.

— Войну ты не остановишь, — Салазар посмотрел на меня исподлобья.

— Она угаснет сама, — мотнул я головой, — когда Пожиратель будет достаточно близко. Именно поэтому ты так торопишься.

— Все равно, — Валентина приподняла подбородок, — сегодня победил я. Основной целью было убийство глав РосАрмы. Взрывчатка — лишь повод, чтобы встретиться и поговорить с тобой. В прошлый раз ты очень задел меня, отняв мое ядро и мою Алевтину.

— Я и не думал, — хмыкнул я, — что эта часть Ифритора окажется такой обидчивой.

Салазар промолчал.

— Заморочится с минированием. Убить стольких людей, чтобы просто взглянуть мне в глаза и сказать, что ты победил? — я усмехнулся, — это непозволительное ребячество.

— Для меня эта цель оправдывает средства, — возразил Салазар, — непозволительное ребячество, на мой взгляд — это отвергнуть