— Вообще или по интересующему нас делу?

— По делу. Вообще я телевизор смотрю.

— Не сердитесь.

— Не сержусь, просто хочу напомнить о вашем заявлениинасчет обоюдного доверия.

— Как на духу: Бычков Вячеслав Дмитриевич работаетснабженцем в фирме “Рассвет”. Обычная фирма, ничего особенно интересного. СамБычков характеризуется исключительно положительно. Татуировка на его руке есть,и горничная ее признала, а вот в отношении самого Бычкова ничего утверждать неможет, не разглядела молодца в гостинице как следует, помнит только татуировку.Но в момент убийства Бычков в городе отсутствовал, находился в очереднойкомандировке. Эти сведения проверяют. Когда на вас напали в подъезде, Бычков,по его словам, был у соседки, телевизор ей чинил, потом пил с ней чай,заболтался и ушел поздно. Думаю, соседка это подтвердит.

— И когда все это выяснить успели?

— Мы с вами спим, а люди работают.

— Толку-то от этой работы.

— Ну не скажите…

— Выходит, Бычков ни при чем? — нахмурилась я.

— Утверждать не берусь. Он мог числиться в командировкеи разгуливать по городу. Слова соседки тоже вызывают сомнения. Хотя человек,который с ним беседовал, считает, что мужик он честный и вряд ли причастен кдурным делам.

— На меня он произвел точно такое жевпечатление, — кивнула я. — Невозможно представить его убийцей. Еслибы не татуировка…

— Да, татуировка и на нашего человека впечатлениепроизвела, тем более что горничная уверена: видела точно такую на руке у тогопарня.

— Что же получается?

— Либо дядя врет, либо горничная путает. Татуировкаредкая, вряд ли особо много граждан в нашем городе имеют такую.

— А не может его кто-то сознательно подставлять?Сделать татуировку совсем нетрудно.

— А смысл? Я имею в виду подставу?

— Ну… не знаю. Вы тратите время на Бычкова, а настоящийубийца…

— Это было бы похоже на правду, не будь московскойквартиры. Он как-то связан с вашим мужем.

— Вдруг Глеб просто воспользовался его паспортом?

— Тогда татуировка не вписывается в схему.

Я замолчала, и мы несколько минут думали каждый о своем. Вобщем-то, я была согласна с Денисом, ситуация довольно странная. Глеб как будтовыводит нас на Бычкова, а Бычков на Глеба. Тут я поймала себя на том, чтоподумала о Глебе спокойно, а Дениса и себя обозначила местоимением “мы”. Этомне не понравилось, и я с растущим раздражением уставилась в окно.

Через несколько минут мы подъехали к аэропорту. Машину мыоставили на стоянке и вошли в здание. С билетом для Дениса проблем не возникло.Оставшееся до отлета время мы провели в кафе на втором этаже, но разговаривалимало, исподволь приглядываясь друг к другу. Не знаю, что он думал обо мне, авот я терялась в догадках. Что-то ранее мне не приходилось слышать оследователях, которые решали провести свой законный отпуск в компаниималознакомой женщины да еще в поисках каких-то весьма сомнительных сведений.Либо Денис чересчур прост, либо слишком хитер. Конечно, был еще вариант: онвлюбился в меня с первого взгляда. Но, как человек разумный, я в этомсомневалась и в расчет не принимала.

Так ничего и не надумав, я оказалась в самолете и уснулапочти сразу же после взлета, наверное, сказались бессонные ночи, а может,близость мужчины: хоть и ненадежного, но все-таки компаньона.

Мне приснился Глеб. Кажется, мы летели из Египта, и яуснула, устроившись на его плече, а когда открыла глаза, то на мгновениепоказалось, что вовсе не сон мне приснился, все так и есть: мы в самолете, мояголова покоится на плече, вот только плечо не Глеба, а Дениса. Вопреки всякойлогике, я посмотрела на своего спутника с плохо скрываемой яростью, а он вдругбрякнул:

— Извините.

— Чего вы извиняетесь? — зло спросила я, таращасьв иллюминатор.

— Вам снился муж?

— Ну и что?

— Вы шептали: “Я тебя люблю…”

— Не могли бы вы заткнуться? — не выдержала я.

— Зачем вы все-таки летите в этот город? —подумав, вздохнул он. — Что пытаетесь отыскать?

— А вы? — вопросом на вопрос ответила я.

— Я надеюсь контролировать ситуацию и не дать вамсделать какую-нибудь глупость.

— Вот и надейтесь. И ремень пристегните, мы идем напосадку.

Самолет приземлился, повеселевшие пассажиры захлопали владоши и начали собирать вещи. Я подчеркнуто не обращала внимания на Дениса, аон выглядел несчастным. Как только мы покинули аэропорт, встал вопрос, чтоделать дальше? При аэропорте была гостиница, но я решила, что она нам неподходит, слишком далеко от города. Зная привычки моего мужа, гостиницу ондолжен был выбрать приличную, а эта скорее напоминала Дом колхозника. Впрочем,и ее не худо бы проверить. Это можно сделать на обратном пути.

— Пойдемте такси искать, — сказала я Денису.

— Слушаюсь, — усмехнулся он.

Устроившись на заднем сиденье такси, я попросила:

— В гостиницу… какая получше.

И вскоре нас доставили к девятиэтажному сооружению серогоцвета, которое было украшено огромной вывеской “Кабаре” и от этого почему-товыглядело еще более унылым. Возле центрального входа виднелся фонтан, которыйсейчас не работал. Над самым входом висели часы, которые не правильнопоказывали время.

— Это точно лучшая гостиница? — усомнилась я.Водитель взглянул через плечо и с обидой ответил:

— Вы других не видели…

Я хотела расплатиться, но Денис опередил меня.

— Мы же договорились, — заметила я, входя вхолл, — предприятие финансирую я.

— Я внес посильную лепту. А когда женщинарасплачивается за такси, начинаешь чувствовать себя альфонсом.

Я пожала плечами, прекратив разговор, мы как раз оказалисьперед стойкой с надписью “Администратор”.

Встретили нас чрезвычайно приветливо, предложили дваодноместных номера на втором этаже, мы заполнили карточки, я сказала “спасибо”и тут вспомнила про фотографию Глеба, которая была у меня в сумке. Я вынула ееи положила на стойку.

— Простите, вот этот человек у вас не останавливался?